Алексей Челноков - Болевые приемы Путина. Удушающий захват для России
– В моей компании не удерживаются те люди, которые не занимаются саморазвитием. Я постарался дать каждому сотруднику как право на ошибку, так и право на какой-то нестандартный ход.
Эзотерика Полонского
О власти: «Кеннеди как-то сказал: не спрашивай, чем может помочь государство, спрашивай, чем ты можешь помочь государству. Такое ощущение, что в стране работают два человека, а остальные должны сидеть и ждать. Мы не хотим брать на себя ответственность и поэтому сами создаём условия для централизации власти. Не хотим думать, не хотим делать, и поэтому система забирает то, от чего люди отказываются. Так устроена система».
О законах: «Мы принимаем законы не затем, чтобы было лучше, а чтобы не было хуже. Это позиция «закрывателей», а в мире же преобладает позиция «открывателей». Не страшно то, что мы не двигаемся в этом направлении, но тогда надо открыто признать, что Россия – это предприятие по производству нефти и газа. В этом также нет ничего плохого, Новая Зеландия, например, производит только мясо, и все довольны».
О духовности русского народа: «В конце XIX века люди создавали механизмы, чтобы освободить время для духовного развития. Получилось по-другому. Как ни странно, освободили время для телевизора. То есть люди заснули. А раньше философы занимались тем, что будили людей. Сегодня этого нет, и, по-моему, виной тому Ленин и Сталин. Их цель – отучить людей мыслить – достигнута. И поэтому концепция «жрать, спать, ср…ть» имеет сегодня основной тренд».
Магия мавзолея: «Есть понятие «ментальный якорь». Это такие магические вещи, в которых, поверьте, я кое-что понимаю. Очень сильным «ментальным якорем» можно считать, например, Мавзолей Ленина, от которого, конечно, нужно избавляться. Как убрали казино, так нужно и с Лениным поступить. Хотят коммунисты мавзолей, нет проблем, ребята: предлагали же бизнесмены перенести его за сотый километр. А когда в центре Москвы лежит этот, как я называю, «термоядерный агрегатор», мы будем иметь всё то, что имеем… Эти вещи нельзя объяснить, но мы чувствуем их…»
О Церкви: «Тысячу лет назад на Руси выбрали христианство, потому что эта религия была самая позитивная, вся в цветах… Но почему-то Церковь, как мне кажется, приобрела жёсткую ортодоксальную форму. Вместо того чтобы предлагать позитивные тренды, православие идёт путём запретов. А систему запретов мы уже видели в СССР. В общем, проблемы накопились во всех сегментах российского общества – от Церкви до бизнес-сообщества. Сможет ли решать их наш мозг – покажет время».
О хиппи: «Мне близки идеи движения хиппи. Надо радоваться жизни, надо делать лучше, а не писать книги, наполненные сатанизмом. Стив Джобс также формировался на идеях «детей-цветов».
Духовные учителя-теософы: «Мои учителя проповедуют концепцию «пусть проснётся спящий». Её проповедовали древние философы, потом теософы Георгий Гурджиев (1872–1949), создатель учения «эзотерического христианства», и Николай Рерих (1874–1947), основавший в России течение New Age, религию «нового века», объединившую движения оккультного, эзотерического характера».
Рецепт успеха: «Я не знаю 100-процентного рецепта успеха, но я знаю 100-процентный рецепт неудачи: понравиться всем».
…На прощание Сергей Полонский подарил мне странную книгу. Похожа на тетрадь, в сантиметр толщиной. Под мягкой обложкой из коричневого картона без названия, на дорогой бумаге желтовато-зелёного цвета («летнее настроение») экслибрис в виде бумажного цветка и с надписью «Семейная библиотека Сергея и Юлии Полонских». Оказалось, здесь собраны мысли, изречения, афоризмы и наставления самого Сергея Полонского. Открывается книга своеобразным «символом веры»: «И да будут сожжены мосты, дабы двигаться можно было только вперёд».
Глава 13
Китайский ум, русская душа и чекистское сердце
Итак, Владимир Путин по своему миропониманию больше похож на агностика. Это следует не только из его ответа на прямой вопрос корреспондента «Тайм» «всё-таки Вы верите в высшего Бога?». Тогда Путин отвечал: «Вы знаете, есть вещи, которые, я считаю, нельзя в моём положении выносить на всеобщее обозрение». Или из его признания легендарному тележурналисту Ларри Кингу о том, что верит в человека, а не в «Неведомого Бога».
Не нашлось ни одного убедительного подтверждения тому, что Путин является искренне верующим. Человек, с которым он создал властный тандем, оказался приверженцем йоги, хотя публично демонстрирует свою церковность. Другой высший государственный чиновник, которому Путин доверил министерство образования, на протяжении нескольких лет, как говорят в церкви, «саботирует» преподавание в школах основ религии.
Путин с одинаковым благоговением совершает поездки и на христианский Святой Афон, в буддийский монастырь Шаолинь. В ходе «прямой линии» 15 декабря 2001-го Путин объединил все религии с коммунизмом: «…Мы утратили определенные ценности советского периода, связанные с кодексом строителя коммунизма, с «Моральным кодексом строителя коммунизма». Но если мы заглянем в этот «Моральный кодекс строителя коммунизма» – это выдержки из Библии, на самом деле, и ничего нового человечество не придумало.
Наши традиционные конфессии – и буддисты, и христиане, и иудеи, и мусульмане, они в целом придерживаются – что касается базовых ценностей, нравственных, моральных ценностей – по сути, одних и тех же позиций. И, безусловно, это то, что нам вместе подлежит укреплять. И других ценностных ориентиров у нас нет и вряд ли в ближайшее время появятся».
В феврале 2006 года заместитель главы администрации президента г-н Сурков в качестве основы социального консенсуса выдвинул всеобщее стремление к материальному благополучию: «Именно материальный успех, свобода и справедливость составляют основные ценности, которые мы с вами разделяем» – это слова из речи В. Суркова перед слушателями Центра партийной учебы и подготовки кадров партии «Единая Россия». Власть не замечала абсурдности данного положения, не понимала, что не могут быть основой общественного согласия ценности, которые по самой своей природе вносят раздор и конкуренцию в общественную жизнь. А именно таковы ценности материальные, из-за редкости и ограниченности которых идет вечная война всех против всех в экономической сфере общества. Самодовлеющее стремление к материальным ценностям неизбежно деформирует подлинное понимание свободы и справедливости, трактуя их в угоду материально сильным и успешным.
И в этом Путин похож на Конфуция, который также был агностиком. (Агностик – человек, считающий невозможным познать, что такое Бог и есть ли Он вообще.) Конфуций никогда не учил вере в Бога. Он верил только в ценность правильного устройства человеческого общества. Конфуций не занимался вопросами, касающимися потустороннего мира. Он учил, что каждый мог бы жить как чиновник, «благородный человек». Конфуций повел китайскую мысль по окольному пути, которому не видно конца.
Дневник спарринг-партнера по дзюдо только подтвердил смутные догадки об истинном мировоззрении Владимира Путина. А деятельность человека, его мотивы и поступки производны от мировоззрения. Мировоззренческий выбор политиков – это публичный вопрос, неизмеримо более важный, чем их налоговые декларации и счета!.. Личность правителя порой на века определяет судьбу народа.
С кем Путин? Мысль, что одновременно можно служить и Богу, и мамоне – есть безусловный духовный соблазн и гибельное заблуждение. Продолжателем чего он является – тысячелетней исторической России, с ее грехами и слабостями, но в основании своём христианской, православной страны? Или продолжателем коммунистического государства? Или Путин намеревается породить какой-то совершенно новый для России порядок?
Путин с детских лет находится под влиянием восточной философии. Рискну предположить, что мы стоим на пороге небывалого государства. Вырисовываются контуры «построссийской» России. Новая Россия будет обладать китайским умом и русской душой, которых объединит чекистское сердце.
В чем проявляется китайский ум? Если говорить о наиболее разительном отличии Китая от Европы, об их принципиальном расхождении, то оно сводится в первую очередь к тому, что в Китае никогда не помышляли об ином режиме, кроме «государева пути», монархии. Китайцы никогда не противопоставляли друг другу различные формы политического устройства – монархию, олигархию и демократию. Они различали лишь периоды «порядка» и «беспорядка»: в первом случае государю дают хорошие советы и его благотворное влияние осеняет жителей страны, во втором он становится жертвой своего дурного окружения и собственных пороков, отвергает свой нравственный долг и страна ввергается в хаос. Сам же принцип единоличного правления в Китае ни разу не ставился под вопрос. Да и в наши дни оспаривается не всегда: коммунистических идей больше нет, а китайская компартия по-прежнему правит безраздельно, будто других возможностей в природе просто не существует.
