Почему левые лучше правых? Иван Ильин в спорах о будущем России - Александр Иванович Колпакиди
«После всего, что произошло в России за последние 32 года (1917–1949) нужно быть совсем слепым или неправдивым, чтобы отрицать катастрофический характер происходящего. Революция есть катастрофа в истории России, величайшее государственно-политическое и национально-духовное крушение, по сравнению с которым Смута бледнеет и меркнет» /20, с.107/.
«И вот, в истории осуществилось невиданное и неслыханное; злое меньшинство, захватив власть, поставило на колени добродушное большинство народа, с тем, чтобы переделать его, сломать ему моральный хребет, окончательно перемешать ему и его детям в душе понятия добра и зла, чести и бесчестия, права и бесправия – и приучить его голодом и страхом к безусловной покорности» /18, с.199/
«…тон вызывающей и провоцирующей лжи, водворившейся с самого начала революции в советских газетах и речах, постепенно, но прочно захватил в Советии все: и суд, и все остальные ведомства, и журналы, и науку, и искусство, и низшую школу, и среднюю, и высшие учебные заведения, и частные разговоры, и самое мышление советских «граждан» и особенно миросозерцание советской молодежи, в новых поколениях ничего иного не видавшей» /17, с.212/.
«Впервые за всю свою историю мир увидел тоталитарное государство, и испытал, что значит лишиться всякой свободы; он увидел и понял, что такой строй восстает и против Бога и против всех законов созданной им природы; что он превращает человека не то в раба, не то в машину; что такой строй служит делу дьявола и что он поэтому обречен и гибелен!» /19, с.189/.
«Замысел Ленина и его банды был таков: деморализовать солдата, матроса, земледельца и рабочего, ободрить захватчика, попустить разбойнику («грабь награбленное») – и затем задавить деморализованного, превратив его в голодного, запуганного и покорного раба; подорвать свободное терпение народа, превратить его в бунтующую чернь и тогда возложить на него вынужденное терпение, рабскую терпеливость без конца и меры. Этот замысел удался. И вместо России стало строиться новое, безбожное, безнравственное, тоталитарное, коммунистическое.» «В замысле коммунистов неверно все: начиная от религиозного опустошения души и кончая варварской попыткой строить культуру на страхе и порабощении; начиная от попрания личного начала и личной творческой инициативы и кончая принудительным «мировоззрением»; начиная от пошлой цели и кончая порочными средствами» /21, с. 233/.
Строки эти вызывают щемящее чувство. С одной стороны, тут много правды. Да, коммунистическая революция была катастрофой, уничтожившей национальную Россию с ее православной верой и высочайшей христианской культурой, катастрофой, принесшей неисчислимые бедствия русскому народу и во многом изменившая его облик. Да, Ленин прикрыл троцкистскую «банду», глубинной целью которой было уничтожение православной веры.
Но с другой стороны, в этой правде слишком много политического и мало духовно-промыслительного. Всякое наказание Божие (а революция – безусловно наказание русского народа за отход от Бога) есть не только попущение сил зла, но и промыслительный путь к духовному возрождению, и от народа снова зависит, сможет ли он пройти этим путем или снова попадет уже в другую яму. Новый строй, при всех его отрицательных сторонах, содержал в себе задатки новой, подлинной жизни. Поэтому верным был путь изживания левого революционизма из советского коммунистического строя, но не разрушения его, а преобразования в новую Россию. По такому пути и шла Россия в течение 70 коммунистических лет, с кровью выхаркивая из себя воинствующий атеизм марксизма, но оставляя базу социализма – общественную собственность на средства производства. Ильин же совершенно не учитывал динамику изменения власти в России, считая ее всегда тождественной той большевистской «банде», от которой он шесть раз подвергался аресту в 1918–1922 гг. Совершенно справедливо отрицая атеистический социализм большевиков, Ильин заодно отрицает и любую форму социализма, в том числе – и христианский социализм.
Ильин считает, что возрождение России «должно совершиться в вековечных традициях русского народа и русского государства. И притом – не в виде «реакции», а в формах творческой новизны. Это будет новый русский строй, новая государственная Россия» /22, с. 155/. Но коммунизм в России тоталитарен, он полностью убил свободу. Поэтому строительство новой России он мыслит только после ликвидации коммунистического строя. К сожалению, он оказался прав: социалистический строй разрушен. Но разрушителями его оказались силы антирусские, ненавидящие Россию и жаждущие ее уничтожения. Умный и зоркий Ильин такую опасность видел, но слепая, всепобеждающая ненависть к коммунистам не давала ему рассмотреть подлинное лицо врагов России и их действительную силу.
Русская Церковь.
Тотальный антикоммунизм привел Ильина к выводам, неприемлемым для православного сознания. Он уверен, что в Советах «все ложь», в том числе – и Церковь. Он вопрошает: «Зачем была выдвинута кощунственная декорация «патриаршей церкви»?» /17, с.213/. И это не оговорка, а принципиальная позиция: Церковь в России продалась большевикам. В заметке «О возрождении России» Ильин пишет: «Мы знаем, наконец, что в России есть и определенные герои духа, связанные так или иначе с тайной Церковью, неприемлющей «патриарха» Алексея с его молитвами о «вожде» Иосифе Виссарионовиче и об успехах его всемирного злодейства.» «И напрасно кто-нибудь стал бы утверждать, что этот процесс (возрождения России – Н.С.) стал возможным и даже уже начался после предательского конкордата между большевиками и так называемой «патриаршей церковью». Этот конкордат мог только запереть те священные двери, которые ведут в глубину души к слезному покаянию и волевому очищению. Чудовищно предлагать русскому человеку доверие к чекистам и получекистам! Растленно думать и говорить о том, что таинство покаяния может совершаться перед антихристом». /18, с. 201, 203/.
Вывод, как всегда у Ильина, безапелляционен:
«православие, подчинившееся Советам и ставшее орудием мирового антихристианского соблазна, есть не православие, а соблазнительная ересь антихристианства, облекшаяся в растерзанные ризы исторического проавославия» /38:368/.
Религиозно-философские причины этого крайне «карловацкого» отношения к нашей Церкви коренятся в уже отмеченном выше умалении единственности Церкви, ее метафизического, сверхвременного характера. Политическое у Ильина заслоняет надмирное.
Ильин о частной собственности
Другим неверным в мировоззрении Ильина принципом, на котором имеет смысл остановиться подробнее, является апологетика частной собственности. Принцип частной собственности кладется им в основу всего социального учения.
«Говоря о частной собственности, я разумею господство частного лица над вещью – господство полное, исключительное и прочно обеспеченное правом… Это господство должно быть исключительным, т. е. собственник должен иметь право устранять всех других лиц от
