Сергей Кургинян - Суть времени. Том 4
И субъект без любви не формируется — люди не преодолевают границы своих «я», своих эгоизмов, своих собственных заморочек, своих постоянных размышлений по поводу того, кто тут главный, а кто не главный. Это очень важно.
И вот второй кусок из «Гамлета» на эту же тему.
Гамлет
Рук не ломайте. Тише! Я хочуЛомать вам сердце; я его сломаю,Когда оно доступно проницанью,Когда оно проклятою привычкойНасквозь не закалилось против чувств.
(Какие слова хорошие, если речь идет о таком вот разговоре. — С.К.)
Королева
Но что я сделала, что твой языкСтоль шумен предо мной?
Гамлет
Такое дело,Которое пятнает лик стыда,Зовет невинность лгуньей, на челеСвятой любви сменяет розу язвой;Преображает брачные обетыВ посулы игрока; такое дело,Которое из плоти договоровИзъемлет душу, веру превращаетВ смешенье слов; лицо небес горит;И эта крепь и плотная громадаС унылым взором, как перед Судом,Скорбит о нем.
Королева
Какое ж это дело,Чье предваренье так гремит и стонет?
(И дальше Гамлет начинает говорить о различении. — С.К.)
Гамлет
Взгляните, вот портрет, и вот другой,Искусные подобия двух братьев…
(Понимаете, речь идет опять об имитации и подлинности. — С.К.)
…Взгляните, вот портрет, и вот другой,Искусные подобия двух братьев.Как несравненна прелесть этих черт;Чело Зевеса; кудри Аполлона;Взор, как у Марса, — властная гроза;Осанкою — то сам гонец МеркурийНа небом лобызаемой скале;Поистине такое сочетанье,Где каждый бог вдавил свою печать,Чтоб дать вселенной образ человека.Он был ваш муж. Теперь смотрите дальше.Вот ваш супруг, как ржавый колос, насмертьСразивший брата. Есть у вас глаза?
(Посмотрите на портрет Ельцина… «Вот ваш супруг, как ржавый колос, насмерть сразивший брата. Есть у вас глаза?» — С.К.)
С такой горы пойти в таком болотеИскать свой корм! О, есть у вас глаза?То не любовь, затем что в ваши годыРазгул в крови утих, — он присмирелИ связан разумом; а что за разумСравнит то с этим? Чувства есть у вас,Раз есть движенья; только эти чувстваРазрушены; безумный различил бы,И, как бы чувства ни служили бреду,У них бы все ж явился некий выборПеред таким несходством. Что за бесЗапутал вас, играя с вами в жмурки?
(Наверное, понятно, что я не о Гамлете говорю… «Что за бес запутал вас, играя с вами в жмурки?» «Что за бес» может впарить вам Охлобыстина? Уже и Охлобыстина… Тариф 77… Чтобы опять начались жмурки… «Что за бес» тасовал колоду людей определенного типа… Лебедя помните? Помните Лебедя, которым восторгались? Так что это «за бес запутал вас, играя с вами в жмурки»? — С.К.)
Королева
…Ты мне глаза направил прямо в душу,И в ней я вижу столько черных пятен,Что их ничем не вывести.
Гамлет
Нет, житьВ гнилом поту засаленной постели,Варясь в разврате, нежась и любясьНа куче грязи…
Королева
О, молчи, довольно!Ты уши мне кинжалами пронзаешь.О, пощади!
Гамлет
Убийца и холоп;Смерд, мельче в двадцать раз одной десятойТого, кто был вам мужем; шут на троне;Вор, своровавший власть и государство,Стянувший драгоценную коронуИ сунувший ее в карман!
Королева
Довольно!
Гамлет
Король из пестрых тряпок…
Входит Призрак.
Спаси меня и осени крылами,О воинство небес! — Чего ты хочешь,Блаженный образ?
Королева
Горе, он безумен!
Гамлет
Иль то упрек медлительному сынуЗа то, что, упуская страсть и время,Он не свершает страшный твой приказ?Скажи!
Призрак
Не забывай. Я посетил тебя,Чтоб заострить притупленную волю.Но, видишь, страх сошел на мать твою.О, стань меж ней и дум ее бореньем;Воображенье мощно в тех, кто слаб;Заговори с ней, Гамлет. …
Королева
Что ты видишь? …
Гамлет
Вы ничегоНе видите?
Королева
Нет, то, что есть, я вижу.
Гамлет
И ничего не слышали?
Королева
Нас только.
Гамлет
Да посмотрите же! Вот он, уходит!Отец, в таком же виде, как при жизни!Смотрите, вот, он перешел порог!
(То есть речь здесь идет о трансцендентальной феноменологической встрече. — С.К.)
Королева
То лишь созданье твоего же мозга;В бесплотных грезах умоисступленьеВесьма искусно.
Гамлет
«Умоисступленье»?Мой пульс, как ваш, размеренно звучитТакой же здравой музыкой; не бредТо, что сказал я; испытайте тут же,И я вам все дословно повторю, —А бред отпрянул бы. Мать, умоляю,Не умащайте душу льстивой мазью,Что это бред мой, а не ваш позор;Она больное место лишь затянет,Меж тем как порча все внутри разъестНезримо. Исповедайтесь пред небом,Покайтесь в прошлом, стерегитесь впредьИ плевелы не удобряйте туком.Простите мне такую добродетель;Ведь добродетель в этот жирный векДолжна просить прощенья у порока,Молить согбенна, чтоб ему помочь.
Есть язык Шекспира, а есть язык Минкина. И вопрос здесь заключается в том, на каком языке мы собираемся говорить. Согласны ли мы с тем, что проективное начало адресует к любви и, соответственно, феноменологической интуиции (потому что без этой интуиции королева спросит: «С кем ты разговариваешь? Ты безумен») — к идеальным типам, к тому, на что может быть направлена высокая любовь? Та любовь, которая существует уже по ту сторону конкретных человеческих чувств, но является при этом ничуть не менее, а может быть и более, живой.
Есть такой поэт Ричард Ловлас, написавший «Лукасте, отправляясь в битву». Потом Ричард Олдингтон в «Смерти героя» его цитировал: «Не возлюбил бы так тебя, не возлюби я честь превыше».
Говорят: «Ну, а что? Мы детей любим, мы близких любим. Что Вы нам говорите, что нет любви?»
Но тут есть очень серьезный вопрос: где грань между любовью и привязанностью? Можно ли, потеряв высшее, любить все остальное? Или это уже не любовь?
Я разговаривал однажды с одним человеком, который мне сказал: «Да мне главное — моя семья…» Я говорю: «Семья — в каком смысле-то? Ты про бабушку что будешь рассказывать детям, внукам? Что она часть своего омерзительного времени, что она часть своего высокого времени? Как ты ее позиционируешь в истории? У нее же есть биография. Она часть этой истории. Либо эта история — мерзость, тогда бабушка — часть этой мерзости. Либо нет. А в противном случае это уже не бабушка. И это не твои дети и не твоя жена. И это не человеческая жизнь. Это жизнь прайда, в котором, конечно, есть привязанности и все остальное, но это не жизнь людей в высоком смысле слова. А внутри прайда все будет разворачиваться по-другому. Там не может быть ни устойчивости, ни подлинной высокой страсти — ничего».
Итак, для того, чтобы эта любовь была, проект должен выводить на метафизический уровень. Ибо именно на нем и только на нем возможна любовь, возможна встреча, рандеву. На уровне хотя бы феноменологическом (а может быть, и более высоком) можно «покурить со Временем» — и разгадать какие-то его загадки, и получить от него энергию. И тогда все возможно.
Проект может быть и религиозным (раннее христианство — это, безусловно, проект), и нерелигиозным. Но нерелигиозный проект обязан быть столь же метафизическим, как и религиозный.
Я не знаю, говорил ли в действительности Сталин про орден меченосцев. Но вся трагедия советского проекта — Красного проекта — заключается в том, что ордена не было. Мне кажется, что слова про орден меченосцев Сталину «впарили» наши либеральные драматурги, но беда-то именно в том, что ордена не было.
