Сергей Кургинян - Суть времени. Том 4

Сергей Кургинян

Суть времени

Философское обоснование мессианских претензий России в XXI веке

Том 4

Выпуск № 31. 6 сентября 2011 года

Переход к четвертому циклу передач «Суть времени» — четвертому и последнему — произошел с некоторым опозданием, потому что в процесс ворвалось такое живое дело, как школа в Хвалынске.

Вопрос не только в том, что мы просто занимались этой школой, а в том, что те, кто не был на школе, настоятельно нам рекомендовали все-таки ознакомить всех членов клуба с тем, что произошло на школе. Сначала мы знакомили с Манифестом, потом мы знакомили с выступлениями лекторов. Наверное, мы будем продолжать это ознакомление и дальше, но не в передачах «Суть времени», а как-то отдельно.

Поскольку школа была очень большим этапом в жизни организации, во многом, наверное, этапом решающим, то не выложить материалы школы в рамках программы «Суть времени» было нельзя. Но в связи с этим возникла некоторая задержка. А сейчас я начинаю четвертый цикл данных передач.

Я начинаю это делать в довольно сложной политической ситуации, о которой вынужден сказать несколько слов.

События в Ливии — это не мелочь. Это совершенно новый этап в развитии мирового процесса. Вопреки решениям Совета Безопасности ООН, произошло вторжение в Ливию. Там идут бои. Ситуация в Ливии не имеет ничего общего с тем, что рассказывают мировые масс-медиа, и это вторая черта ливийской ситуации. Никогда раньше не было такого отрыва реальности от виртуальности. Никогда раньше мировые масс-медиа, все-таки гордящиеся какой-то своей объективностью, не превращались так очевидно из средств массовой информации в средства массовой дезинформации. Триполи не взят полностью вторгшимися туда международными силами, а именно о вторжении туда международных сил должна идти речь. Произошло наземное вторжение сил, не имеющих никакого отношения ни к каким повстанцам, как их ни понимай. Но не это главное.

Главное, что события в Ливии не только бросили вызов мировому сообществу, а мировое сообщество не обратило на это никакого внимания — все мировое сообщество, подчеркиваю, включая Россию. И не в том, что это произошло каким-то совсем специальным способом. Дезинформация мира вошла в новую фазу. Стыдно смотреть на то, что показывают средства массовой информации, и никогда с такой наглостью они не осуществляли подмены реальности виртуальностью. Это совершенно новая эпоха. Это какая-то новая культурная норма (или антикультурная — назовите как угодно).

Но есть еще одна черта происходящего. Ну, да, международное вторжение. Ну, да, вошли войска Катара, войска Франции, Англии, десантники SAS — воздушно-десантных войск Ее Величества королевы, не только французский Иностранный легион, но и одетые под него реальные части французской армии.

Да, все это произошло. И это омерзительно. Омерзительно до предела.

Но ведь кто идет в обозе? В обозе уже в одиночестве идет «Аль-Каида», ливийская «Аль-Каида», Ливийский джамаат (как это ни называйте), ДИМ («Аль-Джамаа ль-Исламийя аль-Мукатиля»). Запутаешься в этих аббревиатурах, потому что они ничего не выражают, кроме того, что это «Аль-Каида» — та самая «Аль-Каида», которую американцы называли смертельным врагом, истребляли (бен Ладен якобы убит). И вот теперь «Аль-Каида» выходит на первый план. И это все понимают. Это и израильтяне понимают, и европейцы понимают, и американцы понимают. Представитель «Аль-Каиды» окормляет оккупированные территории.

Это наглость неслыханная. Неслыханная! На глазах у всего мира, который пикнуть не осмеливается по поводу того, что происходит. И вот эта неспособность пикнуть — это тест: «Ну, что, ребята, вы действительно хотели свободы? Вы хотели, чтобы был честный разговор о том, что происходит? Чтобы средства массовой информации не врали, а давали правду, да? Чтобы, когда это „Аль-Каида“, так и говорилось: „Аль-Каида“?»

Но вот всего этого нет и в помине.

Все, что именуется словом «тоталитаризм» в их понимании, — все это реализовано на практике. Нет информационной свободы. Нет политической свободы. Нет ничего.

Есть наглый, вышедший за все рамки, гангстерский мировой режим, давящий людей, которые ему не по душе, изобретая для этого самые фантастические, лживые, непонятные поводы — на самом деле, с абсолютно очевидными, грабительскими целями. Или в целях международной геополитической конкуренции — это в лучшем случае! И он не брезгует никем. «Аль-Каида» — значит, «Аль-Каида». Вот, пошли!

Некогда был король Идрис с его Сенусийей в Бенгази. Было крупное племя Варфалла, и был такой суфийский орден Сенусийя, который — единственный из всех суфийских орденов — соединялся с ваххабитами. В отличие от других суфиев, которые очень сильно дистанцировались от них, Сенусийя — орден, который объединялся с ваххабитами (тоже не как сахар, а, скорее, как касторка). Но сейчас уже племя Варфалла восстало против «Аль-Каиды», и его давят катарские танки и другие международные силы, просто наматывают мясо на гусеницы в том самом Бенгази, про который говорилось, что он-то будет точкой мира и триумфа операции этих оккупационных войск, прошу прощения, «гуманитарных сил», прошу прощения, «повстанцев». Теперь уже и там раздрай. Значит, уже нет Варфаллы. Нет Сенусийи. Всё это откинуто на второй план. Только «Аль-Каида»!

Она и американцы. Она и европейцы. Она и «свободолюбивый Запад».

И это с такой наглостью показано, с такой силой брошен этот вызов миру, что Гитлер отдыхает.

Теперь о том, как там все будет развиваться.

Мы должны понять моральную, экзистенциальную цену происходящего. Каддафи — это последний рыцарь мира, последний герой мира, он — последний очаг вот такого сопротивления.

Маленькая страна, очень маленькая, слабая, без регулярной, по сути, армии. Потому что Каддафи слишком много раздал так называемым гражданским силам: децентрализовал, по сути, армию и подменил ее силами самообороны в регионах. Не знаю, правильно он сделал это или нет? Может быть, и правильно, потому что так какое-то сопротивление идет, а в противном случае всю эту армию перекупили бы и слили. В Египте вот была армия, а толку? Это маленькая страна с маленькими вооруженными силами, без поддержки со стороны кого бы то ни было: ни одна крупная держава мира не поддержала Ливию всерьез — одна ведет бой со всем миром.

Бедуины смотрят на то, как летают самолеты над ними — дьявольские изобретения XXI века, тяжелые бомбардировщики, — и говорят: «Ну, смотри, смотри!.. Ты еще не знаешь, что я, на верблюде, с тобой сделаю! Ты только посмей вмешаться в наши внутренние дела!» И это не пустые слова.

Почему?

А потому что это не человечество потребления. Это не человечество, которое я увидел когда-то в Югославии. Для меня сербские братья и вообще Югославия — это самое дорогое впечатление конца 80-х годов, но уже тогда я увидел изъян, фундаментальный изъян — хорошо жили. Уже было такое потребительское общество: «кава», «джус», магазины, прогулки. Западная жизнь.

Когда такая жизнь начинается, можно сказать людям: «Мы вбомбим вас в Средневековье», — и люди настороженно начнут думать, стоит ли сопротивляться, если такая угроза? Потом их добьют, но вначале у них есть соблазн каким-то образом уклониться от подобной схватки.

А у бедуина этого соблазна нет, потому что бедуин — воин. Он — воин. И для него погибнуть с оружием в руках — это самый сладкий конец жизненной истории. И они будут воевать.

А теперь посмотрим, как будут развиваться события в самом худшем случае.

Предположим, они возьмут Триполи.

С какого-то момента самолеты должны будут перестать бомбить: они не могут бомбить вечно, правильно? «Аль-Каида»? Их, я думаю, человек 900, вряд ли больше. И все остальное отребье, которое они соберут, — это тысячи две — три.

Если Каддафи сохраняет живую силу и уходит из Триполи куда-нибудь в сопредельные государства, в какие-нибудь джунгли, в какие-нибудь края, где он может отсидеться, то что дальше? Как только перестают бомбить и очевидных оккупационных войск нет, он выходит оттуда, где он находится, и просто беспощадно расправляется с тем отребьем, которое устроило все это, прикрываясь американцами и европейцами. Он в своем праве, и это все понимают.

С другой стороны, как и во всех современных войнах, ситуация такова: если ты не можешь уничтожить авиацию противника, то ты не можешь вести регулярную войну. Авиацию побеждает только военный космос. Сама авиация уничтожает вертолеты. Вертолеты уничтожают танки. То, что выше, уничтожает то, что ниже. Это закон современной техники в целом. Я понимаю, что бывают исключения, но в целом это именно так.

Значит, до тех пор, пока эта авиация работает, все остальное, неспособное ее уничтожать, должно отдыхать. Танки превращаются в горелый металл; люди, если они выходят в больших количествах на эту войну, — в горелые куски мяса; здания — в горелый камень. И так далее. Это свойство современной войны — вот этого самого страшного «воздуха», который уничтожает все.