Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2006г.
Дороги в городе представляют собой странное зрелище покрытых асфальтом ям и ухабов. Подвозивший нас с вокзала таксист не без гордости заявил, что «наши дороги - самые плохие в России!». Когда я возразил, что за подобный титул могут побороться дороги целого ряда отечественных городов, мой собеседник обиделся. Хочется всё-таки быть хоть в чем-то самыми первыми!
Надо сказать, что я оказался в Самаре в разгар избирательной кампании, которая неожиданно приобрела всероссийское значение. Собственно, свой семинар мы планировали проводить уже после её окончания, но выборы затянулись.
Дело в том, что действующего мэра - Георгия Лиманского - одновременно поддержали две партии, декларирующие решительное противостояние на федеральном уровне. На выборы 8 октября Лиманский вышел как совместный кандидат «Единой России» и Коммунистической партии Российской Федерации. Арифметическое сложение голосов двух партий должно было бы гарантированно обеспечить поддержку 60-70% избирателей. Но вечером 8 октября, когда открыли избирательные урны, выяснилось, что мэр первый тур проиграл, уступив бизнесмену Виктору Тархову, выступавшему под вывеской Российской партии жизни. Московские аналитики принялись дискутировать о «самарском феномене».
Несмотря на длительные расспросы, мне не удалось получить представление о том, в чем состоят политические различия между соперниками, однако город явственно разделился на два лагеря. Это те, кто говорят, что дальше так жить нельзя, и другие, которые опасаются, что от смены правителя станет ещё хуже.
Легко догадаться, что у градоначальника, бессменно правящего на протяжении многих лет, есть немало противников. Как мне объяснили, Лиманского особенно не любят в двух партиях: в «Единой России» и в КПРФ. Именно эти две партии и ведут его избирательную кампанию…
Местная пресса напоминает, что деятели «Единой России» грозились отстранить мэра от власти и даже посадить его за решетку. А коммунисты осуждали Лиманского как отступника и человека, пренебрегающего интересами простых граждан. Однако странным образом, когда дело дошло до выборов, позиция партий вдруг сразу изменилась, бывший враг превратился в друга и благодетеля. Для рядовых членов компартии этот поворот был столь неожиданным, что вызвал прямой бунт. Местный Союз коммунистической молодежи даже издал собственную газету, целиком посвященную критике партийного руководства. А оно, в свою очередь, принялось исключать из партии коммунистов, уличенных в нежелании поддерживать «Единую Россию».
Дальнейшая борьба за кресло мэра вряд ли представляет большой интерес. Даже если сменится персона, занимающая данное кресло, это вряд ли сильно изменит жизнь в городе. Несколько опрошенных мною сторонников Тархова говорили о своём кандидате не лучше, чем сторонники Лиманского о своём.
Вряд ли стоит надеяться, что самарские дороги в ближайшем будущем улучшатся. Но в одном отношении нынешние выборы оказались очень полезны. Почти все, с кем я разговаривал, повторяли одно: у жителей города больше нет никаких иллюзий. «Люди теперь ясно поняли: все начальники - за одно!»
Cпециально для «Евразийского Дома»
КВАДРАТУРА КРУГА КОММУНАЛЬНОЙ РЕФОРМЫ
Публичная порка, которой подверглось Министерство регионального развития на недавнем заседании правительства, вызвала у журналистов ощущение, что политическая карьера Владимира Яковлева подходит к концу.
Хотя вряд ли стоило так волноваться из-за карьеры чиновника, даже очень высокопоставленного. Проблема не в нем и даже не в доверенном ему министерстве. Просто в правительстве инстинктивно чувствуют, что ничего хорошего из начатой жилищно-коммунальной реформы не получится.
Правительство орган прагматический. Оно должно вступать в какие-то взаимоотношения с реальной жизнью (в отличие, например, от различных идеологических организаций, которые могут годами не иметь никаких дел с реальностью). А сведения, получаемые начальством с мест, не то чтобы сильно поднимают настроение. Каждый шаг реформы оборачивается новыми неприятностями.
С другой стороны, правительство никак не может признать, что ошибочным или тем более вредным является его собственный курс. Это было бы равнозначно публичному объявлению, что источником проблем является оно само. После этого пришлось бы заявить о самороспуске и заняться каким-нибудь другим бизнесом. Например, разведением помидоров на рублевских дачах.
На такое добровольно не пойдет ни одно правительство ни в одной стране. А потому избранный курс всегда (на данный момент) верен. Проблема только в исполнении.
Раз так, отвечать за провалы и неурядицы должен конкретный чиновник, которому это доверили. О том, что провалы будут непременно, любой высокопоставленный бюрократ знает заранее.
Иные назначения сродни наказанию. В советское время, когда хотели на чьей-нибудь карьере поставить крест, направляли товарища поднимать сельское хозяйство. Оттуда, как с того света, никто уже не возвращался. За исключением только Михаила Горбачева. На нем система дала осечку. Он вышел из сельского хозяйства цел и невредим, о чем сейчас сожалеет большая часть жителей нашей необъятной родины.
С тех пор сельское хозяйство утратило свое прежнее значение в системе бюрократических интриг. Зато на передний план выдвинулось хозяйство жилищно-коммунальное.
Несмотря на упорные, продолжающиеся годами попытки реформирования, данный сектор экономики упорно оказывается непреодолимым препятствием для сторонников рыночных преобразований. Поскольку же сомнения в преимуществах рыночного подхода среди наших чиновников невозможны, остается только пробовать снова и снова, пока либо реформа не достигнет успеха, либо сам жилищный сектор окончательно не развалится. Скорее всего, впрочем, оба результата будут достигнуты одновременно в тесной взаимосвязи.
Целью рыночных преобразований в отрасли является, как известно, не только переход на стопроцентную оплату населением жилищно-коммунальных расходов, но и прекращение перекрестного субсидирования. Если первая цель, несмотря на крайнее возмущение граждан, еще кое-как может быть достигнута (по некоторым подсчетам, эта задача в ряде регионов уже выполнена и перевыполнена), то вторая недостижима в принципе. Вернее, технически это сделать можно. Только неизбежной ценой будет ликвидация отрасли. Останутся лишь островки коммерческого благополучия, окруженные руинами. Причем про руины - это не литературный образ.
Нигде в мире нет такого количества многоквартирных домов с центральным отоплением. Наше жилищно-коммунальное хозяйство - самое большое в мире. В одной из самых холодных стран. И совершенно запущенное.
Вообще-то модные лет пять назад рассуждения о том, что Россия была бы совсем как Америка, да климат мешает, с экономической точки зрения совершенно несостоятельны. Фактор климата никогда не имел решающего значения в экономике, иначе Боливия была бы богаче Аргентины, Нигерия давно обогнала Канаду, а британские индусы жили бы куда хуже своих соотечественников на исторической родине. Но в жилищно-коммунальном хозяйстве фактор климата действительно очень важен. Значительная часть населения России живет в многоквартирных домах, оборудованных центральным отоплением. Подогрев воды тоже обеспечивается в большинстве случаев централизованно. Что, кстати, гораздо дешевле, чем если бы каждый должен был греть воду самостоятельно в электрических или газовых бойлерах.
Централизованная система жизнеобеспечения очень эффективна, позволяет экономить ресурсы и избавляет нас от кучи забот. Но она имеет смысл только при одном условии: если все ее компоненты нормально работают.
В жилищно-коммунальном хозяйстве речь идет не только о предоставлении гражданам неких услуг, а о поддержании жизнеспособности и устойчивости всей системы. Эта задача должна выполняться даже в тот момент, когда никаких услуг потребителям не оказывается. Например, надо заботиться о том, чтобы трубы не ржавели, независимо от того, течет по ним что-то или нет. Если одна часть системы приносит прибыль, а другая заведомо убыточна, то прибыль должна перераспределяться, ибо поддержание нормальной работы убыточной части системы является условием существования прибыльной. Это как на железных дорогах: большие вокзалы прибыльны, а маленькие станции убыточны. Но если вы закроете все убыточные маленькие станции, вы разорите большие вокзалы: с них просто некуда будет ездить.
Для сложных систем, обслуживающих не конкретного индивидуального клиента, а общество в целом, перекрестное субсидирование является фундаментальным принципом. Все попытки перевода подобных систем на рыночные рельсы заканчивались впечатляющими провалами - что в Британии, что в Боливии. Приватизация водопроводных сетей в наше время явление достаточно распространенное: частные компании научились получать с этого изрядные прибыли. Только потребители проигрывают. В Англии и США водопроводные компании - предмет единодушной ненависти граждан. В Боливии дошло до восстания: после того как в сражениях с полицией большое число людей было убито и ранено, воду решили национализировать обратно.
