Элизабет Хереш - Купленная революция. Тайное дело Парвуса
Но, как и следовало ожидать, ее руководители вскоре поссорились, и партийная газета, разумеется, сообщила о происшедшем на конгрессах в Брюсселе и Лондоне в 1903 году разделении партии на умеренное крыло меньшевиков и радикальное — большевиков. Ближайшее окружение Ленина разделилось на два лагеря. Плеханов противился эксклюзивному характеру революционной «элиты», а также диктату, насаждаемому Лениным в движении и концепции газеты.
Парвус в очередной раз проявил мастерство конспирации и организации. Газета стала выходить на особенно тонкой бумаге и печататься мелким шрифтом, чтобы облегчить ее контрабандную перевозку через российскую границу. Через отлаженную контактную сеть даже изъятые номера газеты могли быть быстро перепечатаны в Одессе с помощью старого посредника Леонида Красина, а оттуда они уже легко достигали своей целевой аудитории. Если же изымалось все перевозимое издание, то оно могло быть быстро переиздано в подготовленной для этого типографии в Баку. Редакция газеты путешествовала с места на место, испытывая на себе переменное влияние различных умов, — из Германии (Мюнхен, Штутгарт) в Швейцарию, затем в Лондон (что означало усиление большевистского воздействия), затем она снова обосновалась в Женеве. Это осуществлялось на средства умеренных сил партии и Троцкого, который не входил ни в один из лагерей, равно как и в «Бунд», однако организовывал профсоюзные землячества.
В конечном счете Ленин одержал победу. Он исключил из редакционного комитета Аксельрода и Засулич. Его авторитарному стилю Троцкий и Мартов объявили бойкот, перестав писать в издание. Плеханову удалось снова завоевать их. Тогда Ленин потерял газету. Газета «Искра» еще не погасла, но уже мерцала слабым революционным огоньком в весьма умеренном социалистическом духе. Парвус не мог больше спокойно смотреть на это, и с 1903 года, года раскола партии на два крыла, он вместе с Розой Люксембург пустил в ход свое острое слово: пора, мол, положить этому конец, потому что внутрипартийные разногласия должны подчиняться только цели единения революционеров во всем мире, а также способствовать разжиганию революционной активности масс.
Троцкий расценил это как беспринципность. Он сформулировал свое мнение в «Открытом письме «Искры». Затем он из-за Плеханова отказался быть членом редакции до тех пор, пока события в России не откроют новую страницу этой газеты.
В те годы Парвус впервые лично познакомился с Лениным. Когда он прибыл в Западную Европу (1900 г.) с болгарским паспортом, он поселился в Мюнхене, сняв квартиру рядом с квартирой Ленина в Швабинге. Здесь он встретился с Лениным и его женой, Надеждой Крупской, а также с Розой Люксембург. Ленин был на три года младше Парвуса, восхищался его блестящим, образованным умом и агрессивным революционным темпераментом.
В годы с 1900-го по 1905-й мнения их разделились, ели для Ленина и речи не могло быть о каких-то компромиссах, то Парвус, напротив, пытался преодолеть раскол и разногласия русских революционеров, сам он никогда не состоял в этой партии и не хотел ограничивать себя рамками никаких партийных категорий. В конечном счете важным было только одно: придать движению максимум силы.
С этой целью он попробовал установить связь между немецкими социал-демократами и русскими революционерами, успех был не велик. Все же ему удалось получить финансовую поддержку для газеты «Искра» у немецких и австрийских товарищей.
Парвус довольствовался публицистической работой в направлении вовлечения в борьбу «революционно подготовленного пролетариата» России.
Еще он проводил агитационную работу среди русских и восточноевропейских студентов Мюнхенского университета, издавал пропагандистские брошюры и организовывал манифестации солидарности с якобы жаждущим революции русским рабочим классом. Было только вопросом времени, чтобы мюнхенские службы безопасности обратили на это внимание. Полицейский отчет дает разъяснения обо всем, что было известно о Парвусе:
«Гельфанд состоит в тесном контакте с учащимися здесь русскими, а также с русскими и польскими студенческими объединениями; его стремления совпадают с тенденциями этих объединений, что очень сомнительно. Он и Мархлевский пользуются в этих кругах признанием и влиянием. Здесь особенно интенсивно проходят общественные манифестации солидарности с революционной борьбой в России. С социалистической стороны не упускается никакая возможность, чтобы подчеркнуть тождественность интересов.
Благодаря последовательной пропаганде Гельфанда без сомнения существует опасность, что в общем и целом социал-демократия продвинется с помощью анархо-социалистического движения и добьется признания с помощью зарубежных революционных элементов, а местные рабочие праздники, ранее носившие мирный характер, переживут опасные изменения…»
Для Парвуса это все же не представляло непосредственной опасности. Газета больше не находилась в Мюнхене, а Ленин опять незаметно улизнул. После раскола русской рабочей партии между Парвусом и Лениным возникли полемические отношения. Противники большевистского вождя использовали Парвуса и его острое перо для своих нападок. Потресов пишет в письме Аксельроду: «Натравить Парвуса на Ленина, чтобы уничтожить его». В своем «Ответе Ленину: Чем мы друг от друга отличаемся» Парвус упрекает Ленина в том, что он хочет «опекать пролетариат партийным уставом, вместо того чтобы заставить массы думать и действовать самостоятельно».
Когда Парвус писал эти строчки, он уже давно нашел достойную замену Ленину в своем интеллектуальном и редакционном окружении: Лев Троцкий, урожденный Лев Давидович Бронштейн. Революционер был на 12 лет моложе Парвуса, начитан и отличался еще более агрессивным темпераментом и острым языком, чем он. Как и Парвус, он в 1904 году был введен в заблуждение съездом РСДРП, скандал на котором отразился на страницах «Искры», и приехал из Лондона к Парвусу в Мюнхен. Однако бледный интеллигентный молодой человек в очках без оправы и с роскошной шевелюрой, всего двадцати пяти лет от роду, имел со своим хозяином даже больше сходства, чем революционные цели и их теоретическая основа. Их объединяло также определенное сходство в биографиях. Лев Троцкий (Лев Давидович Бронштейн) родился в 1879 году в семье зажиточного еврейского землевладельца в Херсонской губернии на юге Украины. Уже в девятилетием возрасте он приехал в Одессу, где жил у своего родственника, либерального еврейского издателя.
После окончания гимназии он попал в круг еврейских социалистов, увлекался трудами Карла Маркса и выступал агитатором в местных профсоюзах, пока не был арестован. О склонности к иронии тогда всего лишь Двадцатилетнего юноши свидетельствует то, что он присвоил себе в качестве псевдонима имя своего польского тюремщика — Троцкий. Он был переведен в Москву после чего приговорен к четырем годам ссылки.
После оглашения приговора он попросил, чтобы к нему привели раввина, который должен был обвенчать его с осужденной за агитацию соратницей по борьбе. Приехав в Сибирь, Троцкий стал отцом, у него родилась дочь. Так же, как и Ленин в месте ссылки — Шушенском, он мог там свободно передвигаться и беспрепятственно изучать марксистские труды, читать запрещенные книги и даже писать статьи для одной иркутской газеты. Вскоре ему стало известно о других коммунистах, таких как Ленин, и он стал с ним переписываться, пока не воспользовался предложением Ленина переехать из Сибири за границу с помощью друзей.
Он оставил в Сибири жену и ребенка и в 1902–1903 году поехал в Вену, где наряду с другими коммунистами встретил поддержку социал-демократа Виктора Адлера. Непродолжительного наблюдения за культурной жизнью этого города ему было достаточно, чтобы в острых критических статьях выступить с разоблачительным анализом, с его точки зрения, декадентской духовной жизни Вены. Что касалось политической жизни, то к австрийской социал-демократии он относился с неодобрением, если не с презрением. Он обычно говорил о «касте мандаринов самовлюбленных партийных вождей», «которые рассыпаются громкими словами, но не претворяют их в жизнь, а за кулисами объединяются с политическими противниками, будь то буржуазия или аристократия».
Покинув Вену, Троцкий направился в Цюрих, остановившись у Павла Аксельрода, который переправил его дальше, в Париж и Лондон, где он в доме № 30 на Холфорд-сквер в Кингз-Кросс впервые встретился с Лениным. Одновременно с написанием статей для «Искры» он читал марксистские лекции в еврейском квартале Уайтчепел. Что касается личной жизни, то он жил вместе с новой супругой, украинкой Натальей Седовой, которая родила ему двоих сыновей.
Если Ленин ценил в Троцком его революционный подъем, а также опыт работы в революционном подполье и знание политической сцены, которое тоже могло пригодиться, то Троцкий, до сих пор восхищавшийся Лениным издалека, был разочарован в нем. Его поведение на партийном съезде, холодная, рациональная суть, в которой был только расчет и ни искры страсти за дело, все это отталкивало Троцкого.
