Николай Яковлев - Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс!
Они обратились к послевоенным отношениям с СССР. Оба соглашались, что это будет «частично зависеть» от того, как Москва оценит «намерения и возможности» США и Англии. ФДР выдвигал различные проекты, не давая конечных ответов. «Просто волшебник, искусно жонглирующий кубиками динамита» – таким запомнил Иден ФДР в эти дни. Во всяком случае, подчеркивать союзническое единство.
После Идена ФДР пригласил на неделю в Белый дом журналиста Ф. Дэвиса, который вскоре напечатал статью «Великий Замысел Старика». ФДР одобрил ее. Дэвис подчеркивал, что Рузвельта заботят «не чаяния на лучший мир… а какие средства – точные, реалистические – употребить для достижения этого… Речь идет о силе среди победителей…Россия будет единственной первоклассной военной державой на континенте (Европы)». Выводы? Делайте сами41.
А тем временем весной 1943 года США и Англия снова прекратили отправку конвоев в СССР северным путем. В мае 1943 года Ф. Рузвельт предложил И.В. Сталину провести «встречу умов» где-нибудь в районе Берингова пролива. Ввиду подготовки к отражению летнего наступления немцев на советско-германском фронте встреча не состоялась. Вместо нее новое совещание Рузвельта и Черчилля в Вашингтоне. Теперь они договорились, что нужно провести вторжение во Францию, скорее всего, в мае 1944 года. Но как сообщить об этом в Москву? Оба знали, что предстоит сильнейшее наступление гитлеровцев на советско-германском фронте.
Вот что написал биограф ФДР Дж Барнс, который, конечно, не заинтересован в подрыве реноме своего героя: «Мрачно они засели за составление письма своему товарищу по оружию. Многие часы они писали и переписывали, отдавая испещренные поправками страницы на машинку, снова правили, пока черновики нельзя было прочитать. Двое самых одаренных логиков в мире превратились в занимающихся школьников, которым нужно признаться. В два ночи Черчилль к облегчению Рузвельта предложил взять с собой последний вариант, «почистить его» и вернуть. Черчилль и Маршалл выехали на совещание с Эйзенхауэром в Алжир, Рузвельт согласился, чтобы начальник штаба летел с премьер-министром и поработал над посланием.
На следующий день над Атлантикой Маршалл взял исчерканные страницы и за два часа написал послание, – вызвавшее восхищение Черчилля. Он и Рузвельт одобрили его без изменений. Президент придержал его еще неделю и отправил. То было подробное изложение глобальной англо-американской стратегии, в предпоследнем абзаце таилась роковая фраза – «второго фронта в 1943 году не будет»42.
Послание Рузвельта получили в Москве 4 июня; 11 июня – ответ И.В. Сталина, он перечислил обещания западных союзников об открытии второго фронта и заключил: «Это Ваше решение создает исключительные трудности для Советского Союза, уже два года ведущего войну с главными силами Германии и ее сателлитов с крайним напряжением всех своих сил, и предоставляет Красную Армию, сражающуюся не только за свою страну, но и за своих союзников, своим силам почти в единоборстве с еще очень сильным и опасным врагом». И.В. Сталин указал, что отказ от второго фронта произведет «тяжелое и отрицательное впечатление» в СССР. Советское правительство «не находит возможным присоединиться к такому решению».
5 июля 1943 г. началось немецкое наступление под Курском. В тяжелых боях советские войска отбили удар 50 отборных гитлеровских дивизий и перешли в наступление, неудержимо продвигаясь на запад. Победы Красной Армии выглядели особенно внушительно на фоне более чем скромных действий американо-английских войск, которые, высадившись на Сицилии, никак не могли сломить сопротивление двух немецких дивизий.
Пропагандистская машина, созданная ФДР, пока работала без сбоев. В результате американцы в массе превратно представляли вклад каждого из союзников в войну. Опрос общественного мнения летом 1943 года в США дал понятные результаты. На вопрос, кто больше делает для победы, 55 процентов ответили – США, 32 – Россия, 9 – Англия и 4 процента – Китай. (Соответственные данные опроса в Англии: 50 процентов – Россия, 42 – Англия, 5 – Китай и 3 процента – США.)43 Это, конечно, обеспечивало значительную свободу рук администрации Рузвельта, но так бесконечно продолжаться не могло.
Американские штабы в конце июля – начале августа 1943 года доложили президенту, что тянуть с открытием второго фронта больше нельзя. Попытки развить операции на Балканах приведут лишь к тому, что войска западных союзников завязнут там, а Красная Армия тем временем, пройдя Европу, освободит не только Германию, но и Францию. 10 августа 1943 г. Стимсон обратил внимание ФДР на последствия тогдашней политики США: «В свете послевоенных проблем, перед которыми мы встанем, наша позиция… представляется крайне опасной. Мы, как и Великобритания, дали ясное обязательство открыть второй фронт. Не следует думать, что хоть одна из наших операций, являющихся булавочными уколами, может обмануть Сталина и заставить его поверить, что мы верны своим обязательствам». Рузвельт ответил Стимсону, что он «выразил выводы», к которым пришел сам президент44.
В августе 1943 года в Квебеке срочно встретились Рузвельт и Черчилль. УСС сунулось было с прожектом, «как обратить против Советского Союза мощь еще сильной Германии». По всей вероятности имелась в виду Германия без Гитлера, о заговоре против которого знали в УСС. Реакция ФДР неизвестна, скорее всего, он не ловил журавля в небе, а ходил по земле. На совещании 23 августа ФДР подчеркнул: «Войска Объединенных Наций… должны быть готовы вступить в Берлин не позднее русских». Следовательно, подтверждалось решение о вторжении во Францию к лету 1944 года.
В это время Италия шла к капитуляции. Оба лидера подробно обсудили последствия ее выхода из войны. Рузвельт, хотя и не соглашался с «балканским вариантом» Черчилля во всем объеме, заметил: «Операции на Балканах зависят от обстоятельств… воспользоваться ими мы должны быть готовы». Вот если немцы «отступят к Дунаю», размечтался ФДР, «я очень хотел бы, чтобы созданные нами дивизии, особенно греческие и югославские, действовали в своих странах». До этого, как известно, дело не дошло.
Собеседники снова и снова возвращались к отношениям с Советским Союзом. В Квебеке Рузвельт и Черчилль серьезно обсуждали перспективы, которые откроет перед США и Англией создание атомного оружия. Черчилль, в свое время приказавший передать США результаты английских исследований в области атомной энергии, теперь пытался договориться о равных правах США и Англии в разработке атомного оружия. «Россия сможет победить в атомной гонке, – шантажировал он ФДР, – если мы не будем работать вместе». Тщетно! Рузвельт не желал нарушить американскую монополию. По-видимому, ради утешения английского премьера ФДР подписал с ним 19 августа секретное соглашение: США и Англия не будут применять атомное оружие друг против друга, а против третьих стран – без взаимного согласия. «Хотя Рузвельт заключил это соглашение частично для сохранения военного единства с Англией, он также имел в виду, что это сможет сдержать мощь России после войны»45. Итак, еще эвентуальная атомная бомба – уже средство политики!
Это в будущем, а пока американская делегация огласила на конференции документ, исходивший от «весьма высокопоставленного военного стратега США», озаглавленный «Позиция России». Документ гласил: «По окончании войны Россия будет занимать господствующее положение в Европе. После разгрома Германии в Европе не останется ни одной державы, которая могла бы противостоять огромным военным силам России. Правда, Великобритания укрепляет свои позиции на Средиземном море против России, что может оказаться полезным для создания равновесия сил в Европе. Однако и здесь она не будет в состоянии противостоять России, если не получит соответствующей поддержки.
Выводы из вышеизложенного ясны. Поскольку Россия является решающим фактором в войне, ей надо оказывать всяческую помощь и надо прилагать все усилия к тому, чтобы добиться ее дружбы. Поскольку она, безусловно, будет занимать господствующее положение в Европе после поражения держав оси, еще более важно поддерживать и развивать самые дружественные отношения с Россией.
Наконец, наиболее важным фактором, с которым должны считаться США в своих отношениях с Россией, является война на Тихом океане. Если Россия будет союзником в войне против Японии, война может быть закончена значительно быстрее и с меньшими людскими и материальными потерями. Если же войну на Тихом океане придется вести при недружественной или отрицательной позиции России, трудности неимоверно возрастут и операции могут оказаться бесплодными»46. Под «стратегом» имелся в виду американский комитет начальников штабов.
Ранней осенью 1943 года в Вашингтоне осознали крайне неприятный для себя факт: американские политические возможности были производными от военных возможностей. Если в квебекском документе эта мысль была выражена не слишком отчетливо, то в процессе подготовки к Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Англии она была уточнена. 18 сентября 1943 г. комитет начальников штабов утвердил инструкции генералу Дину, главе военной миссии при делегации США, отправлявшейся в Москву. Основная функция генерала Дина, указывалось в инструкциях, – подчеркивать главе делегации Хэллу «неразрывную связь между политическими предложениями и политическими возможностями».
