Идея справедливости и право (на примере европейской традиции) - Абрам Бенцианович Соломоник
Польской Правде предпослано рифмованное предисловие, напоминающее вступление к «Саксонскому Зерцалу» и содержащее краткую символическую историю права «от сотворения мира» до момента записи памятника. Вот как она начинается[35]:
Также читаем мы, что Извечные законы
Израильтянам установил Бог,
И написал своим перстом Моисей для их детей,
И судил их по ним.
Еще и теперь эти постановления
Есть у евреев в их книгах,
Тот, кто хотел бы этого поискать,
Тот найдет это в Левите.
Другие судьи затем
Появились в Ветхом завете,
А за ними последовали еще цари.
Первая статья: «I. 1. Тем, кто хочет знать польское право, да будет им известно, что поляки с начала своего христианства были подчинены римскому престолу папы, а не императору. Так как римский престол принял их под свое покровительство, они благодаря этому тем охотнее стали христианами. В знак этого они ежегодно уплачивают вышеназванному престолу некоторую сумму денег, что называется пфеннигом св. Петра».
Статья II. «И так как их суд происходит не от императора, как [суд] у немецких князей и судей, то у них нет такого обычая, чтобы производить свой суд от верховной власти, как имеют обыкновение делать немецкие судьи. Но то, что они постановят или что перед ними будет признано или опровергнуто, это имеет такую же силу, как у маркграфов и каких-либо немецких князей, которые не производят своего [собственного] суда, а их приговор во всех отношениях имеет в подвластной им области силу законно произведенного суда».
29 статей судебника написаны совершенно наивным разговорным языком, вовсе не похожим на последующие юридические формулировки:
«III. Да будет также известно, что у польского судьи нет обыкновения иметь шеффенов (постоянных заседателей, как у немцев — А. С.); но если он видит возле себя полезных людей, когда он судит, их он призывает к себе и дает им высказаться; и если он считает, что речь кого-либо из них правильна, то он судит согласно с ней; а если ему не понравится ничья речь, то он судит по своему разумению, как он считает наиболее правильным (весьма сомнительная юридическая рекомендация! — А. С.).
IV. 1. Когда какой-либо человек является к своему судье и жалуется на кого-либо, кто тогда отсутствует, судья его спрашивает, хочет ли он вызвать его (ответчика), и если тот говорит, что он охотно его вызвал бы, то судья велит коморнику (судебному приставу — А. С.), чтобы тот вызвал его; тогда истец должен дать коморнику вознаграждение и два башмака с ним или вместо башмаков двадцать пфеннигов, если тот, кого вызывают, живет в другой деревне или ополе (хуторе), чем та, в которой пребывает он (коморник). Если же коморник и человек, которого вызывают, оба живут в одной деревне, то коморника вознаграждают двумя пфеннигами. Однако следует знать, что в некоторых ополях имеется особое установление относительно вышеуказанного вознаграждения коморнику.
IV. 5. Когда какой-либо человек жалуется на кого-нибудь, кто присутствует, то судья говорит: „Отвечай!“ Тогда должен тот, кого обвиняют, прежде чем он начнет отвечать, отложить в сторону шапку, платок, который у него на шее, и дубинку, если она при нем есть. Также не должен он иметь в руках посоха. В отношении какой из этих вещей он провинится, он платит пени триста. Эту [пеню] судья приказывает ему внести в течение четырнадцати дней. Если он этого не сделает или не предпримет этого в течение того времени, то он платит VI марок пени. Эти [деньги] приказывает он (судья) ему снова внести в течение четырнадцати ночей; если он этого не сделает, то он снова платит VI марок пени, так облагает он его в третий раз за всю пеню».
Правила поведения в суде (сегодня мы бы сказали — процессуальные нормы) следуют одна за другой и занимают достаточно много места. Они перемежаются с описаниями разных преступлений, которые сопровождаются своими процессуальными особенностями. Видимо, описываются те преступления, которые чаще всего встречались в текущей судебной практике. Все это подается очень простым языком, далеким от обычной сегодня юридической терминологии.
Статья VIII подробно говорит об убийстве; вот ее воспроизведение:
«1. Если какой-либо человек будет убит в поле или на дороге, кто его тогда похоронит, тот должен заплатить головное, а его господину заплатить L (50) марок пени. Если убитый рыцарь или купец, за него платит он пятьдесят марок. За немца, которого поляки называют гостем, уплачивает он XXX (30) марок.
2. Если же убитый человек останется лежать на поле или на дороге, и если не знают, кто его убил, то господин призывает к себе ополе и возлагает на него вину за убитого; и если ополе не может переложить убийство ни на кого другого, то оно должно заплатить за убитого, как об этом было сказано раньше.
3. Если же ополе укажет на какую-либо деревню (село), что убийство произошло оттуда, а деревня скажет, что она неповинна, она должна оправдаться в этом через поединок или должна заплатить за убитого.
4. Но если деревня скажет на какую-либо семью, что это произошло по ее вине, а семья скажет, что она неповинна, тогда она должна оправдать себя через поединок или заплатить за убитого.
5. Если же семья скажет на какого-нибудь человека, что он совершил это убийство, а он скажет, что неповинен, то он должен за это биться на поединке либо нести железо. Если он будет ранен, то должен заплатить (возместить), как неоднократно сказано выше.
6. Если же какой-либо человек будет убит в деревне или около деревни, и крестьяне схватят того, кто совершил преступление, и сообщат господину убитого или судье, то они не несут ущерба за это».
Из этого изложения можно сделать выводы о тогдашнем польском строе и быте, например, о том, что община (деревня или ополе) несли коллективную ответственность за происшествия, произошедшие на их территории; о том, что доказательством правоты служил поединок или ордалия (нести раскаленное железо в руках и судить по результатам о вине либо невиновности) и пр. Эти и иные признаки права средних веков не исчезали; они подавались как сама собой разумеющаяся практика жизни в виде юридических норм. Вот еще одно подобное описание процедуры раскрытия убийства в продолжении к сказанному:
«7. Также равным образом, если человек будет убит около деревни, и они не смогут схватить того, кто совершил преступление, то гонятся [за ним] с криком до другой деревни, и тогда они освобождаются от ответственности по этому делу, но тогда
