Анри Лефевр - Производство пространства
С расширением капитализма меняет смысл понятие основного (постоянного) капитала: оно означает уже не только промышленное оборудование, помещения и сырье. Постоянный капитал есть мера общественного богатства (Маркс). Он со всей очевидностью включает в себя инвестиции в пространство (шоссе, аэродромы) и в разного рода инфраструктуру. Разве радарные сети, служащие вехами в воздушном пространстве, не обладают характеристиками основного капитала? Перед нами орудия нового типа, дальними предшественниками которых были некогда дороги, каналы, железнодорожные пути. Транспортные сети производительно потребляются, поскольку служат для перемещения людей и вещей в цепочках товарооборота, а также потому, что они являются инвестицией знания в социальную реальность в масштабе всей планеты.
Расширение границ постоянного капитала влечет за собой и расширение капитала переменного. Причем поразительным образом: вопреки некоторым прогнозам, внедрение знания и техники в производство приводит к привлечению значительной рабочей силы, множества низкоквалифицированных трудящихся к земляным работам, строительству, ремонтному обслуживанию. Это дает еще один шанс капитализму, который терпел урон оттого, что из-за высокого органического строения капитала в наиболее современных отраслях промышленности снижалось время необходимого труда (для рабочего класса, для его воспроизводства в качестве трудовой силы) и необходимое количество рабочей силы; это вело к высвобождению огромного общественного времени (отсюда – роль досуга, так называемых «культурных» образований и образований-паразитов), а также к колоссальному перепроизводству, появлению избыточных (плавающих) капиталов и т. д. Капитализм выжил не только за счет производства пространства как такового. Это производство неотделимо от распространения капитализма на предсуществующее пространство. Выживание капитализма было обеспечено совокупностью этих явлений, то есть пространственной практикой.
Маркс определяет органическое строение капитала как среднюю социально-экономическую величину в ряду других средних величин, чьи функции и структуры он показывает: средний общественный труд, средняя норма прибыли. Теория вбирает в себя социальное пространство, когда учитывает среднее органическое строение капитала; тогда она перестает развиваться в абстрактном пространстве. Данная средняя величина имеет смысл лишь применительно к определенному пространству: пространству, занятому той или иной отраслью промышленности или, еще лучше, занятому какой-либо масштабной экономической единицей: страной, континентом. На уровне предприятия она бессмысленна; она позволяет разве что соотнести органическое строение капитала данного предприятия со средней общественной величиной. Значение этого понятия полностью проявляется в мировом масштабе, ибо существует глобальное органическое строение капитала, включающее в себя средние величины в масштабе отдельных стран и наций. Понятие становится конкретным, приобретая пространственный характер (и наоборот: приобретает пространственный характер, становясь конкретным). В данной точке экономика в марксовом определении и ее критика смыкаются с политической экономией пространства (включающей и ее критику – критику государств и государственных властей, управляющих той или иной национальной территорией). Такое развитие теории позволяет понять отношения между единицами неравномерного органического строения и оценить последствия этой неравномерности. Ее результатом являются трансферты ценных бумаг и прибавочной стоимости, то есть капиталов, и внутренние противоречия рынка капиталов, противоречия, проявляющиеся в финансовых затруднениях[165]. Препятствия для роста и развития так называемых слаборазвитых стран, которые всячески грабят, эксплуатируют, подавляют, подчиняют «протекторату» (экономическому, социальному, политическому, культурному, научному), возрастают. При этом развитые страны используют остальные как источник рабочей силы, а также как ресурс потребительной стоимости (энергии, сырья, качественных пространств для досуга; достаточно вспомнить современную Испанию).
Модернизированный капиталистический способ производства вбирает в себя пространство целиком: оно используется для производства прибавочной стоимости. Земля, недра, воздух и свет в надземном пространстве входят в число производительных сил и продуктов. Городская структура, то есть множество сетей коммуникации и обмена, относится к средствам производства. Город и различные объекты (почтовые отделения, вокзалы, а также склады и пакгаузы, транспорт и всяческие службы) являются постоянным капиталом. Разделение труда проникает во все пространство (а не только в «пространство труда», пространство предприятий). Все пространство целиком выступает предметом производительного потребления, наряду со зданиями и производственными помещениями, машинами, сырьем и самой рабочей силой.
Одновременно прекращается реализация прибавочной стоимости на территории, находящейся рядом с местами производства, – внутри локальной банковской системы. Теперь она происходит в рамках мировой банковской сети, абстрактных отношений (писаных механизмов) между финансовыми инстанциями и учреждениями. Реализация прибавочной стоимости становится внетерриториальной. Городское пространство, утратив свою прежнюю роль в реализации прибавочной стоимости, продолжает, однако, обеспечивать согласование потоков: потоков энергии и рабочей силы, товаров и капиталов. На практике экономика определяется как сопряжение потоков и сетей, которое обеспечивается (более или менее рациональным образом) различными институциями и запрограммировано в пространственных рамках, где эти институции способны эффективно действовать. Действительно, каждый поток имеет источник, конечную точку и протяженность. Если каждый поток может быть определен сам по себе, то действует он лишь в соотнесении с другими потоками; так, применение энергетического потока требует наличия потока сырьевого. Потоки соотносятся с другими потоками в пространстве. Что же касается распределения прибавочной стоимости, то оно происходит в пространстве, территориально, в соответствии с соотношением сил – сил тех или иных стран или секторов – и согласно стратегиям и навыкам руководителей.
V. 21
По Марксу (и его аргументация вполне убедительна), оборудование, машины, здания, сырье, то есть постоянный капитал – в современной, капиталистической, терминологии: инвестиции, – представляют собой мертвый труд. Прошлая деятельность фиксируется в них и выступает условием деятельности новой. Современный труд, в том числе и труд познания, развивает результат прошлого и оживляет его. При капитализме мертвое хватает живое. Иными словами, средства производства принадлежат капиталисту как отдельному индивиду и буржуазии как классу; они служат для того, чтобы держать в подчинении рабочий класс, «заставлять его трудиться». Новое общество и в этом, и в других отношениях можно определить, лишь перевернув этот вывернутый мир с головы на ноги. Как живое может хватать мертвое? Ответ: в производстве пространства живой труд производит «нечто», являющееся уже не вещью, не простым инструментом или простым товаром. В пространстве могут вновь проявляться потребности и желания как таковые, вдыхая жизнь как в процесс производства, так и в его продукт. Существуют и могут существовать также пространства игры, пространства наслаждения, архитектура мудрости или удовольствия. В пространстве и благодаря пространству произведение может пересекаться с продуктом, а потребительная стоимость – брать верх над стоимостью меновой: присвоение, переворачивая мир наизнанку, может (в потенции) возобладать над господством, так чтобы воображаемое и утопия интегрировали в себя реальность (или интегрировались в нее). Вторичная природа, смещая природу первичную, может заменять ее, накладываться на нее, не доводя уничтожение до конца. Пока мертвое по-прежнему хватает живое, сохраняется опасность разрушения и саморазрушения. Капитализм и буржуазия, оба основанные на этой хватке (которая в научном знании именуется «редукция»), создают лишь абстракции: деньги и товар, сам капитал, то есть абстрактный труд (труд вообще, производство меновой стоимости вообще) в абстрактном пространстве, средоточии и источнике абстракций.
V. 22
Таким образом, если вспомнить поочередно все категории Маркса, не нарушая их теоретической связи, социальное пространство:
a) входит в число производительных сил, наряду с первоначальной природой, которую оно вытесняет и замещает собой;
b) выступает особым продуктом, который либо просто потребляется (перемещения, путешествия, туризм, досуг) как обширный товар, либо потребляется производительно (наряду с машинами) в городских агломерациях, как производственный механизм большой мощности;
