Франс де Вааль - Политика у шимпанзе. Власть и секс у приматов
Идея, на которой основывалась американская колония, превосходна, однако она не привела к успеху. В группе установилась чрезвычайно напряженная и агрессивная атмосфера. Ян пришел к выводу, что главной ошибкой было отсутствие системы разделения обезьян при кормлении. Жестокие стычки происходили во время каждого приема пищи, поскольку некоторые обезьяны пытались монополизировать корм. Напряжение начинало накапливаться задолго до момента кормления. Это означало, что не хватало одного из базовых условий для развития гармоничной групповой жизни.
В естественной среде шимпанзе бродят в поисках пищи в одиночку или небольшими группами. Фрукты и листья, которые они ищут, распределены настолько равномерно, что конкуренция за еду почти не встречается. Но как только пищу начинают поставлять люди, пусть даже в джунглях, мирное существование оказывается под угрозой. Именно это произошло в Гомбе-Стрим в Танзании, где Джейн Гудолл вела свои знаменитые исследования. Ричард Рангам пришел к выводу, что систематическое кормление шимпанзе в Гомбе бананами привело к резкому росту агрессии.
В Арнеме проблема конкуренции за еду была эффективно решена двумя мерами. Во-первых, публику не подпускают к животным близко, поэтому посетители не могут их кормить. Во-вторых, каждый вечер обезьяны разбиваются на небольшие группы, и каждая получает еду в одной из десяти клеток, где они спят. Они редко едят вместе со всей группой; каждая обезьяна получает свою порцию в клетке каждое утро и каждый вечер. Их рацион включает яблоки, апельсины, бананы, морковь, лук, хлеб, молоко, иногда им выдают по одному яйцу. Базовым продуктом выступают пищевые гранулы (обезьяний корм), содержащие углеводы, белки и витамины. Летом шимпанзе едят большое количество травы, а также желуди, буковые орешки, листья, насекомых и некоторые съедобные грибы.
Чтобы добыть достаточно еды, диким обезьянам приходится тратить на ее поиски более половины своего времени. Поскольку в зоопарке им не нужно это делать, они неизбежно начинают немного скучать. В результате их социальная жизнь интенсифицируется. У них больше времени на «социализацию». Кроме того, их жилое пространство ограничено, поэтому они никогда не могут полностью отделиться от группы. Эти результаты особенно заметны в зимние месяцы.
Голландские зимы (с ноября до середины апреля), довольно суровые для шимпанзе, они проводят в отапливаемом здании со спальными помещениями и двумя большими залами с «лазалками» и пустыми металлическими барабанами. (Взрослые самцы исполняют на этих барабанах громкие ритмические концерты.) Самый большой зал – 21 метр длиной и 18 шириной. Хотя такая площадь кажется разумной, она составляет лишь одну двадцатую размера открытого вольера. Это порождает раздражение и трения; зимой проявления агрессии встречаются почти в два раза чаще, чем летом.
Шутливое состязание между Тарзаном (слева) и Джонасом
День, когда шимпанзе выходят из зимних помещений, – самый большой праздник в году. Утром сотрудник зоопарка открывает люк, который ведет в открытый вольер. Обезьяны из своих спальных загонов не могут видеть, что происходит, однако они могут различать звуки, производимые всеми люками в помещении, на слух. В мгновение ока вся колония реагирует оглушительным криком. На открытый воздух их выпускают небольшими группами. Вопли и крики не утихают. Видно, как обезьяны повсюду обнимают и целуют друг друга. Иногда они образуют группы из трех или большего числа особей, которые в возбуждении прыгают и хлопают друг друга по спине.
Рано утром Зварт идет на двух ногах, поскольку трава еще мокрая, собираясь присоединиться к группе, включающей Амбер (справа). Веселым шлепком ее приветствует Моник
Радость обезьян от того, что они вышли на свободу, очевидна. Их черная шерсть, выросшая за зиму, станет густой и блестящей через несколько месяцев. Бледные лица на солнце посвежеют, приобретут новые оттенки. И, самое главное, напряжение, копившееся всю зиму, под открытым небом исчезнет.
Большой побег
Своим существованием эта экспозиция приматов обязана предприимчивости и смелости директора зоопарка Антона ван Хоффа и его философии, предполагающей, что в зоопарке лучше разместить немного видов в пристойных условиях, чем много – в плохих. В августе 1971 г. комплекс был официально открыт Десмондом Моррисом. В окружении безупречно одетых «голых обезьян» он произнес вступительную речь, после которой наши волосатые родственники были выпущены в открытый вольер. Один приглашенный оратор предсказал две беды, с которыми нам якобы суждено было столкнуться: либо обезьяны соорудят плот и переплывут через ров, либо они придумают, как сделать лестницу, и взберутся на стены огороженной территории. Первую опасность он придумал сам, а вторая была связана с открытием, сделанным шимпанзе Роком.
Рок был самым взрослым из небольшой группы шимпанзе-подростков в Луизиане, которые исследовались Эмилем Мензелем. Совершенно самостоятельно Рок пришел к блестящей идее – использовать длинный шест в качестве своеобразной лестницы, чтобы взобраться на стену. Другие шимпанзе в группе быстро поняли, как использовать этот инструмент. Они даже помогали друг другу, взбираясь по шесту.
Самый памятный побег в истории колонии Арнема случился примерно так же. Несмотря на предупреждение, услышанное на открытии, на острове обезьян было оставлено несколько крупных ветвей. Небольшая часть вольера замыкается четырехметровой стеной. История произошедшего стала классикой в мире зоопарков. Согласно наиболее популярной версии, шимпанзе приставили ветви к стене в разных точках и одновременно взобрались на нее, словно бы по заранее условленному плану. Это напоминало штурм средневекового замка: шимпанзе помогали друг другу взять крепостной вал. Затем более десятка шимпанзе прошли по кратчайшей дистанции к большому ресторану, из которого выгнали всех посетителей. Там они наелись апельсинов и бананов, а затем вернулись в свои спальные помещения с охапками украденных фруктов в руках и ногах. Остаток дня они провели, наедаясь до отвала.
Годами выслушивая эту впечатляющую историю, я был несколько разочарован, когда начал проверять детали, которые могли пригодиться для книги. Я спрашивал каждого, что именно он видел собственными глазами. Результат был предсказуем. В истории содержалось зерно истины, но за прошедшие годы оно было изрядно приукрашено. Например, сотрудники ресторана сказали мне, что никогда не имели запаса фруктов, а в день побега только одна обезьяна в действительности пришла к ним.
Это была Мама, самая старая и, несомненно, самая опасная самка в группе. Она, видимо, забралась на стойку и проверила кассу, прежде чем разместиться среди группы посетителей и спокойно опустошить бутылку шоколадного молока.
Мне не удалось поговорить ни с кем, кто был бы свидетелем самого побега. Наверняка он был осуществлен при помощи ветки (была найдена тяжелая ветвь длиной 5 метров, прислоненная к стене), но не ясно, использовалось ли одновременно несколько таких ветвей. Меня нисколько не удивило то, что подобный побег потребовал коллективных усилий; вес ветви уже указывает на это.
Хотя кипер каждое утро тщательно проверяет вольер обезьян на наличие ветвей (такой порядок был введен после памятного Большого побега), это никак не сказалось на изобретательности обезьян. Не находя веток, которые бы валялись на земле, они стали отламывать большие ветви от мертвых дубов. Это требует огромной силы, поэтому выполнять такую работу всегда приходится взрослым самцам. К нашему облегчению, ветви теперь используются уже не для побега, а для того, чтобы перелезть через электрическое ограждение и попасть на живые деревья.
С такими умными животными, как шимпанзе, никогда не удастся исключить все возможности побега. Они даже умеют использовать ключи и иногда пытаются вытащить их из кармана кипера. Это потом о побегах рассказывать весело. А в момент, когда они происходят, ничего смешного нет; каждый может думать только о том, насколько это опасно.
Никто из нас не осмеливается входить в группу обезьян. Я и их кипер можем по-дружески общаться с некоторыми из них, но лишь тогда, когда они находятся в спальных помещениях и между нами решетка. В зоопарках принято правило никогда полностью не доверять ни одному взрослому шимпанзе. Они не тяжелее человека, но намного сильнее. Проблема с шимпанзе в зоопарке в том, что они слишком хорошо осведомлены о своей силе, превосходящей человеческую. Это, а также их темпераментный характер делает их смертельно опасными.
Дикие обезьяны не понимают, что они сильнее человека, и, кроме того, они научились бояться людей и их оружия. Это приводит к парадоксальной ситуации: диких обезьян, как только они привыкают к людям, можно изучать с гораздо более близкого расстояния, чем наших обезьян в Арнеме. Мы наблюдаем за ними через ров – с расстояния от 6 до 60 метров (для публики это расстояние еще больше, если не считать смотровой площадки). С другой стороны, в Гомбе полевые исследователи часто просто подходят к обезьянам, садятся возле них и смотрят. Но даже в Гомбе шимпанзе теперь уже достаточно хорошо познакомились с людьми, чтобы утратить свою прежнюю робость. Наиболее известный персонаж – Фродо, мускулистая молодая обезьяна, которая легко может ударить человека, посещающего лагерь обезьян, а иногда даже утащить его по склону. Во время подобного нападения он однажды чуть не сломал шею Джейн Гудолл, когда со всей силой ударил ее по голове. Исследователи в общем-то не могут предупредить такое поведение, не повредив с таким трудом завоеванному доверию.
