Джаред Даймонд - Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке
Что касается распространенности убийств среди !кунг, 22 случая за 49 лет — это менее чем одно убийство каждые два года; читателям американских газет, которые каждый день могут прочесть о нескольких убийствах в собственном городе, это покажется мелочью. Объяснением такой разницы, конечно, служит то обстоятельство, что население американского города составляют миллионы, а !кунг, обследованных Ли, было всего около 1500 человек. При пересчете пропорционально численности смертность от убийств у !кунг составляет 29 случаев на 100,000 населения в год, что втрое больше, чем в Соединенных Штатах, и в 10-30 раз больше, чем в Канаде, Британии, Франции и Германии. Можно возразить на это, что статистика в Соединенных Штатах не учитывает военную смертность и в противном случае цифры были бы иными. Однако и для !кунг не учитываются жертвы войн, т.е. тех набегов, которые имели место более столетия назад и численность погибших в которых совершенно неизвестна; исходя из данных о других традиционных сообществах, можно предполагать, что она была очень высока.
22 убийства за 49 лет — эта цифра показательна и по другой причине. Если одно убийство случается каждые 27 месяцев, то антрополог, изучающий сообщество на протяжении года, скорее всего с убийством не столкнется и сочтет данную народность миролюбивой. Даже если антрополог проведет среди !кунг пять лет — период, достаточно длительный, чтобы, согласно статистике, хотя бы одно убийство за это время произошло, — весьма маловероятно, чтобы это случилось на глазах антрополога. Значит, его оценка частоты насилия будет зависеть от того, что ему сообщат информаторы. Хотя Соединенные Штаты занимают первое место среди развитых стран по частоте убийств, лично я никогда не был свидетелем убийства и слышал лишь немногие свидетельства очевидцев из среды своих знакомых. Расчеты Нэнси Хауэлл говорят о том, что насилие — вторая по распространенности причина смерти среди !кунг; она уступает инфекционным и паразитарным заболеваниям, но опережает дегенеративные болезни и несчастные случаи.
Интересно также рассмотреть, почему в последнее время смертей в результате насилия среди !кунг не случается. Последнее убийство, о котором узнал Ли, произошло в 1955 году, когда двое мужчин !кунг убили третьего. Оба убийцы были арестованы полицией, осуждены и сели в тюрьму; в родные места они так и не вернулись. Это произошло всего через три года после того, как полиция впервые вмешалась и отправила в тюрьму !кунг-убийцу. С 1955 по 1979 год, когда Ли опубликовал свои данные, в обследованном им регионе убийств больше не было. Такое развитие событий иллюстрирует важную роль, которую играет в снижении насилия сильный правительственный контроль. То же самое делается очевидным при анализе колониальной и постколониальной истории Новой Гвинеи за последние 50 лет: после установления австралийского и индонезийского контроля над удаленными районами восточной и западной Новой Гвинеи, где раньше государственное управление отсутствовало, уровень насилия резко снизился; под строгим правительственным контролем в индонезийской Новой Гвинее сохраняется низкий уровень насилия; в Папуа — Новой Гвинее произошел рост насилия, когда австралийское колониальное управление постепенно сменилось менее строгим контролем независимого правительства. Тенденция к снижению насилия при государственном управлении не отрицает того факта, что традиционные сообщества обладают ненасильственными способами разрешения большинства конфликтов, позволяющими избежать кровопролития (глава 2).
Вот каковы детали 22 убийств среди !кунг. Все убийцы и 19 из 22 жертв были взрослыми мужчинами в возрасте 20-55 лет; только три жертвы оказались женщинами. Во всех случаях убийца знал жертву, с которой состоял в дальнем родстве. Среди !кунг полностью отсутствуют убийства незнакомцев, обычные для Соединенных Штатов (например, при ограблении или в результате конфликта на дороге). Все убийства произошли открыто, на стоянке, в присутствии других людей. Только 5 из 22 убийств были преднамеренными.
Например, около 1948 года случилось драматическое происшествие: печально известного и, вероятно, страдающего психическим заболеванием убийцу по имени !Тви, уже убившего двух мужчин, подстерег и застрелил отравленной стрелой человек по имени !Ксаше. Раненый !Тви все же сумел ударить копьем женщину по имени !Куше и выстрелить в спину ’ ее мужу Н!ейши отравленной стрелой, прежде чем многочисленные свидетели этого выпустили в него столько отравленных стрел, что он стал напоминать дикобраза, а потом пронзили его мертвое тело копьями. Остальные 17 убийств произошли в результате спонтанных ссор. Например, ссора возникла, когда один мужчина отказался позволить другому жениться на младшей сестре его жены. В результате вспыхнувшего скандала муж пустил стрелу в свояченицу; поклонник, его отец и брат, а так-же союзники мужа начали перестреливаться и бить друг друга копьями. Произошло несколько одновременных схваток; в одной из них отец поклонника был смертельно ранен отравленной стрелой и ударом копья в грудь.
Большинство убийств среди !кунг (15 из 22) были частью вендетты, когда одно убийство вело к другому, другое — к третьему на протяжении 24 лет. Такие цепочки кровной мести вообще характерны для войн в традиционных сообществах (главы 3 и 4). Помимо мести за предшествующее убийство одной из наиболее часто упоминаемых причин является супружеская измена. Например, муж, жена которого спала с другим мужчиной, напал на того и ранил, но прелюбодей сумел убить мужа. Другой обманутый супруг убил свою жену отравленной стрелой, а потом бежал и никогда обратно не вернулся.
Что касается малочисленных сообществ в целом, то в некоторых уровень насилия ниже, чем у !кунг (например, у пигмеев ака и индейцев сирионо), а другие — были или остаются более склонными к насилию (индейцы аче, яномамо, гренландские и исландские норсы). В те времена, когда аче все еще жили в лесу как охотники-собиратели (до 1971 года), убийство было самой частой причиной смерти, оставляя позади даже болезни. Более половины убийств аче происходило от рук других парагвайцев, однако в 22% насильственных смертей аче были виновны аче. В отличие от !кунг, у которых жертвами убийств становились исключительно взрослые, большинство (81%) таковых у аче составляли дети или младенцы (например, детей, по преимуществу девочек, убивали, чтобы те сопровождали в могилу взрослого; детей убивали или они умирали без ухода, если их отец умирал или бросал семью; младенцев убивали, если они рождались слишком быстро после появления старшего брата или сестры). Несходна с !кунг и наиболее распространенная форма внутригрупповых убийств взрослых аче: это бывали не спонтанные схватки с использованием первого попавшегося под руку оружия, а ритуализированные и заранее спланированные драки с применением специально для этой цели изготовленных дубинок. Как и в случае !кунг, у аче вмешательство государства резко снизило уровень насилия: с тех пор как после 1977 года большинство аче переселилось в резервации и перешло под прямое или косвенное управление властей Парагвая, убийства взрослых аче другими аче прекратились, а убийства детей стали более редкими.
Каким образом представители традиционных сообществ без вмешательства государственной власти или полиции защищаются от постоянной опасности насилия? В значительной мере ответом на этот вопрос служит конструктивная паранойя. Одно общепринятое правило предписывает опасаться незнакомцев: как правило, предпринимаются попытки убить или прогнать чужака, оказавшегося на вашей территории, потому что чужак мог явиться для того, чтобы разведать ваши земли или убить члена вашего племени. Другое правило требует опасаться предательства со стороны тех, кто считается вашими союзниками, или, напротив, прибегать к превентивному предательству потенциально ненадежных союзников. Например, тактика войны яномамо предусматривает приглашение жителей соседней деревни на пир, а потом убийство, когда соседи отложат оружие и примутся за еду. Дон Ричардсон сообщает, что народность сауи юго-западной части Новой Гвинеи рассматривает предательство как идеал: чем убивать врага в открытую, лучше убедить его в вашей дружбе, приглашать его несколько раз в месяц в свою деревню и угощать, а потом любоваться его ужасом, когда вы, прежде чем убить его, объявите: “Туви асонаи макаэрин!” [Мы откармливали тебя своей »дружбой, чтобы прикончить].
Еще одной тактикой, благодаря которой снижается опасность нападения, является выбор места, удобного для защиты или наблюдения за окрестностями. Например, деревни новогвинейских горцев обычно находятся на вершинах холмов, и многие поздние поселения анасази на юго-западе Соединенных Штатов располагались так, что попасть в них можно было только по лестнице, которую в случае необходимости втягивали наверх, препятствуя доступу врагов. Хотя такое расположение заставляет жителей носить воду издалека в гору — от реки, протекающей внизу в долине, — эти усилия считаются предпочтительными по сравнению с риском неожиданного нападения, если бы деревня располагалась у реки. По мере роста плотности населения или угрозы военных действий возникает тенденция переселяться из разбросанных незащищенных хижин в приспособленные для защиты большие деревни, обнесенные палисадом.
