Джаред Даймонд - Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке
Болезни толпы не могли существовать до возникновения сельского хозяйства примерно 11,000 лет назад. Только взрывной рост населения, сделавшийся возможным благодаря земледелию, привел к появлению популяций, достаточно многочисленных, чтобы служить средой для болезней толпы. Переход к земледелию позволил кочевым группам охотников-собирателей вести оседлую жизнь в тесноте и антисанитарии постоянно существующих деревень, имеющих торговые связи с другими деревнями, что создавало идеальные условия для быстрого распространения микробов. Недавние исследования в сфере молекулярной биологии показали, что микробы, теперь являющиеся переносчиками исключительно человеческих заболеваний, возникли из видов, вызывавших болезни толпы у домашних животных — свиней и крупного рогатого скота, с которыми мы стали вступать в регулярный контакт, идеальный для передачи инфекции от животного к человеку, только с началом одомашнивания примерно 11,000 лет назад.
Конечно, то, что охотники-собиратели не страдают от болезней толпы, не означает, что они не подвержены инфекционным заболеваниям. Заразные болезни у них имеются, но они отличаются от болезней толпы в четырех отношениях. Во-первых, хозяевами микробов-возбудителей (таких как переносчики желтой лихорадки, которой болеют и обезьяны) являются не только люди, но и животные; микробы некоторых болезней (например, ботулизма и столбняка) способны выживать в почве. Во-вторых, многие заболевания (такие как проказа и фрамбезия) носят не острый, а хронический характер. В-третьих, некоторые болезни плохо передаются от человека к человеку, примером чего служат те же проказа и фрамбезия. В-четвертых, к большинству заболеваний не возникает пожизненного иммунитета: человек, перенесший один приступ болезни, может снова заболеть тем же самым. Эти четыре обстоятельства означают, что такие заболевания могут сохраняться в небольших популяциях, когда жертвы заражаются от животных, из почвы и от хронически больных.
Охотники-собиратели и члены маленьких сельскохозяйственных общин не обладают иммунитетом в отношении болезней толпы, они просто неспособны сами быть их источником. На самом деле небольшие популяции трагически восприимчивы к такого рода заболеваниям, когда их приносит пришелец из внешнего мира. Их повышенная восприимчивость объясняется тем фактом, что по крайней мере некоторые из болезней толпы более смертоносны для взрослых, чем для детей. В густонаселенных городах западного мира до недавнего времени практически каждому случалось переболеть корью еще ребенком, однако в маленьких изолированных популяциях охотников-собирателей взрослые не имели дела с корью и имеют шанс умереть от нее, если заразятся. Известно много ужасных случаев, когда племена инуитов, американских индейцев и австралийских аборигенов были буквально уничтожены эпидемическими болезнями, завезенными европейцами.
Реакции на болезни
Представители традиционных сообществ воспринимают болезнь иначе, чем три других основных вида опасностей, а поэтому имеют иное представление и об эффективном лечении, и о мерах профилактики. Когда кто-то получает увечье или умирает от несчастного случая, насилия или голода, причина трагедии ясна: упало дерево, попала вражеская стрела, нет пищи. Меры необходимой помощи или предосторожности тоже совершенно ясны: не спать под засохшим деревом, выслеживать врагов и первыми их убивать, обеспечить надежный источник продовольствия. Что же касается болезней, то понимание их причин, научно обоснованная профилактика и эффективное лечение — это достижения прогресса лишь последних двух столетий. До этого и общества государств, и традиционные малочисленные народности несли тяжелые потери от болезней.
Нельзя сказать, что традиционные сообщества полностью беспомощны в предотвращении или лечении болезней. Сирионо явно понимают связь между человеческими экскрементами и такими заболеваниями, как дизентерия или анкилостома. Мать-сирионо немедленно убирает за своим ребенком, собирает его экскременты в корзину и опорожняет ее где-нибудь в лесу. Однако даже сирионо не слишком строго следят за гигиеной. Антрополог Алан Холмберг сообщает о том, как младенец сирионо, когда мать не наблюдала за ним, катался в своих экскрементах, вымазался ими и положил в рот. Когда мать наконец обнаружила, что происходит, она сунула палец в рот малыша, извлекла испражнения, вытерла ребенка, но не стала его мыть и продолжила есть сама, не вымыв руки. Индейцы пираха позволяют своим собакам есть из их мисок одновременно с ними: это прямой путь к получению от собак глистов и других паразитов.
Методом проб и ошибок многие представители традиционных сообществ узнают, какие местные растения помогают при той или иной болезни. Мои друзья-новогвинейцы часто показывали мне растения, которые они используют для лечения малярии, лихорадок, дизентерии или чтобы вызвать выкидыш. Западные этноботаники изучают эти народные фармакологические средства, а западные фармацевтические компании производят лекарства из таких растений. Тем не менее эффективность народных средств, хотя они и представляют большой интерес, ограниченна. Малярия остается одной из наиболее распространенных причин заболеваемости и смертности на Новой Гвинее. Только после того как ученые установили, что малярия вызывается простейшими вида Plasmodium, которых передают комары вида Anopheles, и может быть излечена различными лекарствами, удалось снизить частоту заболеваемости малярией среди жителей низин Новой Гвинеи с 50% до менее чем 1%.
Представления о причинах болезней и вытекающие из них попытки профилактики и лечения различны у разных народов. Некоторые народности, хотя и не все, имеют профессиональных целителей, которых представители западного мира именуют шаманами, а среди своих соплеменников они известны под различными названиями. !Кунг и индейцы аче часто смотрят на болезнь фаталистически, как на нечто, полностью зависящее от случая и чему нельзя помочь. Иногда аче предлагают биологическое объяснение болезни: например, считается, что смертельное желудочное заболевание младенца может быть вызвано отлучением от груди и переводом на твердую пищу, а причина лихорадки кроется в употреблении плохого мяса, чрезмерных объемов меда, не смешанного с водой, чрезмерного количества гусениц насекомых или другой опасной пищи или в соприкосновении с человеческой кровью. Каждое из таких объяснений может в отдельных случаях быть правильным, но они не помогают аче избежать высокой смертности от болезней. Дариби, файю, каулонг, яномамо и многие другие народности усматривают причину болезни в проклятии, магии или иных действиях колдуна и пытаются искоренить эту причину с помощью набега и убийства колдуна (или наоборот, подношения ему). Дани, дариби и !кунг в некоторых болезнях винят духов, с которыми целители затем пытаются договориться, впадая в транс. Каулонг, сирионо и многие другие ищут моральные или религиозные объяснения болезней: жертва навлекла на себя болезнь оплошностью, преступлением против природы или нарушением табу. Например, каулонг приписывают респираторные заболевания у мужчин осквернению со стороны женщины: когда мужчина совершает опасную ошибку, соприкоснувшись с предметом, оскверненным менструирующей или только что родившей женщиной, или проходит под упавшим деревом или мостом, или пьет воду из реки (потому что женщина могла пройти по дереву, по мосту или окунуться в реку). Прежде чем мы, люди Запада, посмотрим свысока на медицинские теории каулонг, нам следует вспомнить, как больные раком в нашем обществе ищут причину своей болезни в собственной моральной безответственности: ведь специфические причины рака для нас так же туманны, как для каулонг — причины респираторных заболеваний у мужчин.
Голод
В феврале 1913 года британский путешественник А. Ф. Р. Уолластон, успешно достигший линии снегов на самой высокой горной вершине Новой Гвинеи, в прекрасном настроении спускался через горный лес; к своему ужасу, на тропе он обнаружил тела двух недавно умерших людей. За следующие два дня, которые он впоследствии описывал как самые кошмарные в своей жизни, он увидел еще более 30 тел горцев, по большей части женщин и детей, которые по одному или группами до пяти человек лежали в грубых шалашах у тропы. В одной из таких групп, состоявшей из мертвой женщины и двоих мертвых детей, обнаружилась живая девочка лет трех; Уолластон отнес ее в свой лагерь и напоил молоком, но через несколько часов девочка все же умерла. До его лагеря добралась еще одна группа, в которую входили мужчина, женщина и двое детей; все они, кроме одного из детей, скончались. Все горцы явно хронически недоедали; у них закончились запасы сладкого картофеля, они съели всех свиней, а найти еду в лесу, за исключением сердцевины некоторых пальм, не смогли. Самые слабые в результате умерли от голода.
