Философия освобождения - Филипп Майнлендер
Но поскольку человек, именно потому, что он жаждет жизни, превозносит жизнь как высшее благо, Христос должен был дать стремлению к земной жизни контрмотив, который имел бы силу увлечь от мира, и этим мощным контрмотивом было Царство Божье, вечная жизнь, полная покоя и блаженства. Эффективность этого контрмотива была усилена угрозой ада; но ад отошел на второй план: он имел лишь цель устрашить самые боязливые умы, пронзить сердце, чтобы надежда на чистую жизнь в свете от вечности к вечности могла укорениться.
Ничто не может быть более ложным, чем утверждение, что Христос не требовал полной и абсолютной отрешенности человека от мира. Евангелия не оставляют сомнений в его требовании. Сначала я приведу косвенные доказательства этого на примере проповедуемых добродетелей.
Вы слышали, что сказано: «Люби ближнего твоего, как самого себя, и ненавидь врага твоего».
А Я говорю вам: любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, молитесь за обижающих вас и гонящих вас.
(Евангелие от Матфея. 5, 43—44.)
Может ли Он любить Своего врага, в котором еще сильна воля к жизни? Тогда:
Слово не для всех, но для тех, кому оно дано.
Ибо есть некоторые, которые отсечены от чрева матери своей, и есть некоторые, которые отсечены от людей, и есть некоторые, которые отсекли себя ради Царства Небесного. Кто может постигнуть его, пусть постигнет его.
(Евангелие от Матфея. 19, 11—12.)
Может ли он осуществить добродетель непорочности, которая хоть одной тонкой нитью все еще связывает его с миром?
Прямое доказательство следует из следующих отрывков:
Так и любой из вас, кто не отречется от всего, что имеет, не может быть моим учеником.
(Евангелие от Луки. 14, 33.)
Если хочешь быть совершенным, пойди, продай, что имеешь, и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи и следуй за Мною.
(Евангелие от Матфея. 19, 21.)
Легче верблюду канату пройти через игольное ушко, чем богатому войти в Царство Божье.
Свт. Иоанн Златоуст. 19, 24.)
В этих отрывках первое, чего требует человек, – это отрешение от всех внешних вещей, которые так сильно привязывают его к миру. Ученики Христа наиболее наивно и красноречиво выразили серьезность этого требования, когда в ужасе спросили Учителя о последнем слове:
Да, кто может быть благословен?
Но Христос требует гораздо, гораздо большего.
И другой сказал: Господи, я пойду за Тобою, но прежде даруй мне расстаться с теми, которые в доме моем.
И сказал ему Иисус: кто приложит руку свою к плугу и оглянется назад, тот не послан в Царствие Божие.
(Евангелие от Луки. 9, 61—62.)
Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего, и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер, и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником.
(Свт. Иоанн Златоуст. 14, 26.)
Кто любит свою жизнь, тот потеряет ее, а кто ненавидит свою жизнь в этом мире, тот получит ее для жизни вечной.
(Евангелие от Иоана. 12, 24—25.)
И здесь Христос также требует: во-первых, разрыва всех сердечных уз; во-вторых, от человека, который теперь совершенно один, совершенно свободен и одинок, ненависти к самому себе, к своей собственной жизни.
Тот, кто хочет быть настоящим христианином, не должен и не может идти на компромисс с жизнью. Либо – либо: tertium non datur (третьего не дано).
Наградой за полную отставку было Царство Небесное, то есть мир в сердце.
Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим.
(Евангелие от Матфея, 11, 29.)
Царство Небесное – это мир в душе, а отнюдь не что-то вне мира, например, город мира, новый Иерусалим.
Ибо вот, Царство Божие внутрь вас есть.
(Евангелие от Луки. 17, 21.)
Истинный последователь Христа проходит через смерть в рай, то есть в абсолютное небытие: он свободен от самого себя, полностью искуплен.
Отсюда следует, что ад – это не что иное, как муки сердца, муки существования. Дитя мира выходит из ада только в смерти: он уже снова отдал себя в его власть.
Сие говорил Я вам, чтобы вы имели во Мне мир. В мире, которого ты боишься.
(Евангелие от Иоана. 16, 33.)
Отношение человека к природе, человека к Богу невозможно понять глубже и истиннее, чем это представлено в христианстве. Она лишь завуалирована, и задача философии – снять эту завесу.
Как мы видели, боги возникли только через персонификацию отдельных действий неоспоримой силы природы. Единство, Бог, появилось в результате слияния богов. Но судьба, единое движение, вытекающее из движения всех людей в мире, всегда постигалась либо частично, либо полностью, и соответственно персонифицировалась. Это формирование абстрактных отношений лежало в русле духа, в котором сила воображения преобладала над силой суждения.
И вся власть всегда отдавалась божеству: человек признавал себя в полной зависимости и поэтому считал себя никем. В пантеизме индейцев эта связь индивидуума с всеединством проявляется совершенно обнаженно. Но он также безошибочно проявляется в монотеизме
евреев. Судьба – по сути своей безжалостная, страшная сила, и евреи были совершенно правы, представляя Бога как гневного, ревностного духа, которого они боялись.
Теперь Христос твердой рукой изменил эти отношения.
Вслед за грехопадением он учил о первородном грехе. Человек рождается грешным.
Из сердца человеческого исходят злые помыслы, прелюбодеяние, блуд, убийство, воровство, скупость, коварство, хитрость, блуд, распутство, богохульство, высокомерие, неразумие.
(Евангелие от Марка. 7, 21—22.)
Соответственно, его индивидуальная судьба в первую очередь формируется им самим, и все несчастья, постигшие его, все трудности и мучения, приходятся исключительно на грех Адама, в котором согрешили все люди.
Так Христос отнял у Бога всю жестокость и безжалостность и сделал Его Богом любви и милосердия, верным Отцом людей, к которому можно обращаться с доверием и без страха.
И этот чистый Бог теперь ведет людей так, что все они искуплены.
Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был через Него.
(Евангелие от Иоана. 3, 17.)
И Я, когда вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе.
(Евангелие от Иоана. 12, 32.)
Это искупление всех будет происходить в течение всего времени, которого мы сейчас коснемся, и постепенно, в том смысле, что Бог будет постепенно и милостиво пробуждать сердца всех людей. Это прямое вмешательство Бога в разум, ожесточенный первородным грехом, является провидением.
Не продают ли пару воробьев всего за одну медную монету? Однако ни один из них не упадет на землю без воли вашего Небесного Отца.
(Евангелие от Матфея. 10, 29—30.)
Провидение, действие благодати – это отрывок, цветок, так сказать.
Никто не может придти ко мне, если не привлечет его отец, пославший меня.
(Евангелие от Иоана. 6, 44.)
Давайте остановимся здесь на мгновение. Что случилось? Неужели сама судьба, мировое движение вдруг стали мягкими и мирными? Неужели в мире больше не было зла: ни эпидемий, ни болезней, ни землетрясений, ни наводнений, ни войн? Стали ли люди мирными?
Прекратились ли междоусобицы в обществе? Нет! Все, что осталось. Ход событий в мире по- прежнему нес на себе страшную печать. Но положение человека по отношению к Богу полностью изменилось. Ход мира больше не был излиянием единой силы; теперь он возникал из факторов, и эти факторы, из которых он
