Познание необходимости. Детерминизм как принцип научного мировоззрения - Владимир Петрович Огородников
Однако, как отмечалось выше, диалектико–материалистическая концепция детерминизма вовсе не связана с постулатом однозначной предсказуемости, поскольку учитывает объективную вероятность всех процессов действительности. Кроме того, эта концепция идет от рассмотрения объективной детерминированности событий к возможности их предсказания, но не от возможности предсказания к заключению о детерминированности событий, как это делает Поппер. Последний подход — откровенный субъективный идеализм, поскольку в нем меняются местами объективная детерминированность с субъективной возможностью предсказания. В этом пункте особенно ясна связь Поппера с неопозитивизмом, от которого он так старательно отмежевывается. Предсказуемость как критерий детерминированности — важнейшая черта неопозитивизма. Еще основатель Венского кружка М. Шлик писал: «…термин «детерминировано» означает то же самое, что и «предсказуемо»» [269, с. 77].
Доводя указанный субъективизм до логического завершения, Поппер встает на позиции конвенционализма и объявляет все научные теории «изобретениями человеческого разума». В связи с этим в качестве важного аргумента против детерминизма выдвигается утверждение: из детерминистского характера теорий нельзя выводить детерминизм мира [см.: 265, с. 40–46]. Поппер не понимает, что это аргумент против его субъективистской интерпретации теорий, а не против детерминизма.
Известно, что основной метод позитивизма — метод феноменалистической редукции (состоящий в сведении изучения мира к анализу явлений, а затем к анализу высказываний исследователя этих явлений) запрещает поиск всеобщих закономерностей. Неявное (во многих работах он его критикует) применение Поппером этого метода лишний раз доказывает родственность попперианства и неопозитивизма. Используя указанный метод, Поппер рассуждает о сложности и уникальности процессов мира. Уникальность доводится Поппером до полной неповторимости событий, в связи с чем объявляется доказанной несостоятельность детерминизма, пытающегося постулировать закономерность и универсальность [см.: 265, с. 46–47]. В данном рассуждении, направляемом на доказательство того, что научные теории являются «изобретениями разума», но не отражением объективного мира, явно виден агностицизм. Поппер не учитывает, что с позиций подобного агностицизма одинаково несостоятельными оказываются как его аргументы в пользу индетерминизма, так и контраргументы против детерминизма, поскольку все это становится не более чем «изобретением разума»… самого Поппера.
Привлекая специальную теорию относительности для обоснования идеи индетерминизма, Поппер указывает, что в этой теории будущее «открыто», непредсказуемо, так как асимметрично, а не симметрично в отношении прошлого. Однако известные формулы релятивистского сокращения длины, «замедления» времени, возрастания массы, а также рассмотрение причинно–следственных связей в «световом конусе» Минковского [см.: 215, с. 89— 104] доказывают как раз обратное — специальная теория относительности не опровергает, а подтверждает идею детерминизма, всеобщей закономерной связи явлений и даже основывается на ней. Несимметричность же будущего по отношению к прошлому доказывает несостоятельность лишь лапласовского детерминизма и связанной с ним идеи возможности однозначного предсказания будущего по досконально изученному прошлому. Противоречив не детерминизм, а попперианская трактовка его, связывающая любую интерпретацию детерминизма с предсказуемостью. Так, Поппер привлекает в качестве контраргумента детерминизму концепцию принципиальной зависимости результатов эксперимента (уточненных свойств объекта) от всех условий эксперимента и действий экспериментатора, особенно в эксперименте с микрообъектами. Этот факт свидетельствует, по мнению Поппера, об уникальной единичности событий, что и «опровергает» обобщения детерминизма [см.: 265, с. 45–46]. Выше было уже показано, что данный факт опровергает опять–таки только лапласовский детерминизм.
Вывод Поппера в отношении применимости концепции детерминизма к изучению мира плюралистичен. «Наша Вселенная, — пишет он, — частично причинностная, частично вероятностная и частично открытая: она эмерджентная» [265, с. 130]. В приведенной цитате противопоставляются причинность (отождествляемая Поппером с детерминизмом) и вероятность, что характерно для плюралистических концепций, не усматривающих никаких других типов детерминаций, кроме причинной.
Если Мах довольствовался различением двух «миров» — физического и психического, то Поппер делит психический мир на «собственно» психический (мир духовных состояний, сознания и бессознательного в индивидуальной психике) — «мир‑2» и «логический» мир (знаний и «идеальных» объектов культуры) — «мир‑3». Зачем понадобилась такая операция? Метафизический отрыв друг от друга природы, человека, сознания и знания, по мнению Поппера, может способствовать объяснению феномена свободы воли человека, необъяснимого ни с позиций детерминизма, ни с позиций индетерминизма [см.: 265, с. 125–130]. Последнее утверждение совершенно справедливо — индетерминизм не может служить основанием научного объяснения возможности и осуществимости свободы человека и по существу смыкается в основных выводах по этому вопросу с метафизическим детерминизмом, ибо человек так же беспомощен перед стихией «абсолютной» случайности, как и перед фатальной неизбежностью «абсолютной» необходимости.
Детерминистские представления Поппера выступают основанием для его философии истории и социологии. Отказ от детерминизма оборачивается здесь отказом от признания закономерности исторического процесса, критикой марксизма как «историзма», опирающегося на «ложное» учение об объективных противоречиях — движущих силах развития [см.: 263, с. 37–40]. Обнажая субъективно–идеалистическую основу своей доктрины, Поппер утверждает, что противоречия существуют и приводят к смене различных теорий только в мире идей. Сводя историю к действиям отдельных личностей, отражаемым в суждениях этих личностей, философ становится на плюралистические позиции, отвергая единство как детерминированности, так и существования исторических событий. С его точки зрения, события эти единичны, уникальны, и задача исторического анализа состоит поэтому лишь в описании случайных форм данных событий. Постулируя случайность и уникальность истории, Поппер утверждает: «Будущее зависит от нас самих, а мы не зависим ни от какой исторической необходимости» [263, с. 3]. Крайний индивидуализм смыкается тут с крайним плюрализмом: начал исторического процесса столько же, сколько живших и живущих индивидов.
Свой плюрализм Поппер отождествляет со свободой и сознательно противопоставляет этот взгляд марксистскому историческому детерминизму как якобы основе «тоталитаризма». Не сказав в своей концепции общественного развития ничего принципиально нового по сравнению с позитивистскими и неопозитивистскими доктринами, Поппер повторил и старые ошибки индетерминизма. Последний вполне закономерно привел его к апологетической теории «открытого общества» (в которой достаточно прозрачно угадывается современное буржуазное общество) как общества «подлинной свободы и демократии», ведущего борьбу с реакционным «тоталитарным» обществом. Поппер воспроизводит лозунг Ясперса «свобода или тоталитаризм». В этом плане к Попперу вполне можно отнести замечание В. И. Ленина, сделанное в адрес основоположника ревизионизма Э. Бернштейна, что он «смешал понятие «детерминистического» с понятием «механического», смешал свободу воли со свободой действия, отождествил без всяких оснований историческую необходимость с принудительным, безвыходным положением людей» (4, т.*4, с. 200].
Мы рассмотрели некоторые мировоззренческие взгляды и обосновывающие их детерминистские представления современного постпозитивизма. Была выявлена общность детерминистских оснований постпозитивизма и детерминистских воззрений Ясперса — виднейшего представителя религиозного экзистенциализма. Вместе с тем
