Философские основы зарубежных направлений в языкознании - Владимир Зиновьевич Панфилов
«Соссюр в своей общей лингвистической теории опирается на эти идеалистические положения Дюркгейма»[143],
– читаем мы в этой работе.
Однако некоторые исследователи нашего времени ставят под сомнение влияние французских социологов на теорию Соссюра. В специальном исследовании эпистемологической парадигмы эпохи, в которой формировалась соссюровская концепция, Э. Кёрнер подчеркивает, что в ней были скорее отражены общие веяния времени[144]. Сопоставив идеи Дюркгейма и его терминологию с соссюровской, Кёрнер показывает, что ключевые термины французского социолога: «социальное принуждение» (contrainte social) и «репрезентация» – не используются Соссюром и не служат основой развития его идей.
Текстуальное сходство некоторых отрывков из книги Г. Тарда «Психология экономики»[145] и выдержек из «Курса…» Соссюра, приводимое Кёрнером, все же оспаривается им на том основании, что Соссюр исходил из чисто лингвистических соображений.
Несомненно, что мимо внимания Соссюра не прошли работы французских лингвистов, занимавшихся философией языка. Следует подчеркнуть, что почти одновременно с формированием младограмматического направления в Германии, отстаивавшего индивидуалистическую концепцию в языкознании, во Франции, как и в некоторых других странах, созревает противоборствующая тенденция. Философские обоснования проблем языка привлекают наиболее крупных ученых. Об этом свидетельствует интерес к проблемам значения слов, которые А. Дармстетер, например, рассматривал в кругу вопросов философии языка[146]. Для него язык был прежде всего инструментом, используемым людьми для общения между собой, а каждое слово трактовалось как
«звуковой знак, который благодаря цепи регулярных ассоциаций, вызывает либо образ материального объекта, либо мысль об абстрактном понятии»[147].
Еще раньше, в 1868 г., М. Бреаль назвал соединение экспериментальных данных и философских обобщений в качестве основной задачи грамматики[148].
Наиболее философский характер демонстрирует книга В. Анри «Лингвистические антиномии»[149], на которую ссылается и Соссюр. Изложение глав ее построено по принципу гегелевской триады: тезис, антитезис и синтез, а обсуждались в ней весьма сложные проблемы: абстрактное и конкретное в языке, идеальное и материальное, energeia и ergon, проблема слов как знаков, т.е. как психо-физиологических явлений, проблема происхождения языка и, наконец, соотношение языка и мысли. Уже простое перечисление этих проблем показывает общую направленность этого небольшого по объему труда, однако гносеологическая ценность его невелика, так как заключена лишь в постановке проблем, а не в их решении; последнее остается в пределах чисто психологических обоснований. Несомненное влияние труда В. Анри на Соссюра было отмечено также Р.О. Шор в ее комментариях к «Курсу общей лингвистики»[150].
Связь идей Соссюра с мыслями французских лингвистов последней четверти XIX в. – представителей старшего поколения – отмечает и Й. Йордан, который писал, что Соссюр
«сфокусировал основные идеи лингвистики тех лет»[151].
От работ Бреаля и Дармстетера во французской лингвистике идет психологизм, о чем свидетельствуют труды их учеников и что один из них – Э. Пишон – особо подчеркивает[152]. Дальнейшее развитие этой линии мы находим у Г. Гийома и других языковедов и психологов[153].
Обсуждением лингвистических проблем занимались и сами психологи. Интересна в этом отношении книга Е. Леруа «Язык. Очерк нормальной и патологической психологии»[154], автор которой рассматривает язык с точки зрения знаковой природы и подчеркивает сложный характер языкового знака, содержащего в себе ассоциацию двух рядов психологических явлений, следуя в этом И. Тэну, как он сам об этом говорит. Леруа трактует в качестве знаков любые состояния сознания – восприятия, чувства, образы – в том случае, если они имеют постоянную связь с вызвавшими их явлениями. На книгу Леруа ссылались многие в те годы, например, А. Мейе и А. Доза, который пишет, что
«Язык (le langage) – это система знаков, как и мимика, но более гибкая, более сложная и менее несовершенная, служащая для объективации психологических явлений»[155].
Наконец, Ж. Вандриес в книге, написанной им в 1914 г., определяя язык как систему знаков, тоже ссылается именно на книгу Е. Леруа[156].
Другой известной в ту пору работой были «Принципы лингвистической психологии» Я. ван Гиннекена, переведенные на французский язык в 1907 г.[157], где также затрагивался знаковый характер языка.
Таким образом, мы можем отметить, что две капитальные идеи соссюровской доктрины – системность и знаковость языка – в целом связаны с французской научной традицией, в которой также отчетливо оформилось представление о социальном характере языка. Однако подчеркнем, что есть все основания полагать, что идеи французских социологов сыграли роль катализаторов, стимулировавших и закрепивших положения, почерпнутые Соссюром из книг У. Уитнея, особенно из «Жизни языка», вышедшей в 1875 г. одновременно на английском языке и во французском переводе[158].
О связи теорий Соссюра и Уитнея писали уже в первых рецензиях на «Курс…», например, О. Есперсен[159], А. Сеше[160]. На зависимость идей Соссюра о социальном характере языка от воззрений Уитнея указывали и советские ученые, например, Г.О. Винокур[161], а Р.О. Шор отмечает[162], что школа Соссюра именно через Уитнея связана с социальной теорией происхождения языка у Монбоддо и Руссо, противостоящей ономатопеической теории Гердера, влияние которой ощутимо в творениях Гумбольдта. Уитней по своему философскому духу был ближе всех к Соссюру, который, однако, не повторил его, как не повторил он и многих других, чьи теории творчески переработал, создав свою собственную. Несколько иной путь взаимодействий прочерчивает Э. Пишон, который считает, что и теория знака у Соссюра унаследована им от Кондильяка через Уитнея[163]. На связях теории Соссюра с идеями Уитнея останавливался и Р. Годель в своем исследовании рукописных источников «Курса…»[164].
Несомненно, что «Жизнь языка» могла привлечь Соссюра, тяготевшего к широким научным обобщениям, поскольку она охватывает главные вопросы общего языкознания: определение языка, проблему индивидуального и социального в языке, язык и общество, язык и мысль, проблему материи и формы в языке, происхождение и развитие языка, причины языковых изменений, задачи науки о языке и ее отношение к другим гуманитарным наукам.
С самых первых страниц «Жизни языка» мы встречаемся с определением языка в плане его знаковой природы:
«Язык в собственном смысле слова (langage) – это набор знаков, при помощи которых человек сознательно и намеренно выражает свою мысль для другого человека: это выражение, которое предназначено для передачи мысли»[165].
К знакам такого рода Уитней относит жесты, пантомимы, артикулируемые звуки и буквы, при этом
