Вадим Каргалов - Полководцы XVII в
Тяжелый был год, не прибавивший славы ни воеводе Ромодановскому, ни его соратнику гетману Самойловичу. Не победами, а изнурительными походами, вынужденными отступлениями, разочарованиями отмечен он. Хорошо хоть, войско под турецкие ятаганы не подставили, вовремя отвели за Днепр и дорогу туркам и татарам на Левобережную Украину закрыли. Как бы вничью закончилась кампания. Поэтому не высказал государь своему верному воеводе царского милостивого слова, но и укорять не стал.
А следующий год принес облегчение. Турки навалились всеми своими бесчисленными тысячами на Польшу. Новый король Речи Посполитой Ян III Собеский сражался отважно и умело, и осенью 1675 года отбил-таки султанское воинство от Львова.
Много усилий приложили польские посланники, чтобы и Россию втянуть в войну. Но только два полка армии Григория Ромодановского были переброшены через Днепр — полк генерал-майора Франца Вульфа и полк генерального есаула Ивана Лысенка. Но и этого оказалось достаточно, чтобы от Петра Дорошенко начали отъезжать многие казаки. Помощи от турок и татар он не мог получить — сами завязли в войне с Польшей.
И случилось то, к чему стремилось, оттягивая чисто военное решение вопроса, русское правительство: при посредстве кошевого атамана Запорожской Сечи Серка гетман Дорошенко начал переговоры с Москвой.
В начале января 1676 года послы Дорошенко приехали в Москву, привезли бунчук и санджаки, врученные гетману Правобережной Украины от имени турецкого султана. Только гетманскую булаву оставил себе Дорошенко, сославшись, что без булавы ему неприлично будет ехать в Москву, если государь России дозволит «видеть свои царские очи». Послам было приказано, чтобы сам Дорошенко явился к Григорию Ромодановскому и Ивану Самойловичу для принятия присяги.
Но Дорошенко сдать гетманство Самойловичу отказался. «Не поеду, — сказал он, — и не сдам гетманства без войсковой рады: это безчестно!» Возможно, дело было вовсе не в «чести». Дорошенко не мог не знать, что между Польшей и Турцией начались мирные переговоры (мирный договор был заключен позднее, 17 октября 1676 года). Ситуация могла измениться, новая турецкая помощь Чигирину становилась реальностью.
Летом в Москве стало известно о движении турок к Днепру. Григорию Ромодановскому, стоявшему с полками в Курске, был отдан приказ выступать несмотря на то, что сбор «ратных людей» еще не закончился. По «наряду» в Севском, Белгородском, рейтарских и солдатских полках значилось пятьдесят две тысячи шестьсот двадцать два человека, а налицо оказалось лишь тридцать две тысячи двести пятьдесят восемь «ратных людей», из них двадцать тысяч шестьсот семьдесят три конных и одиннадцать тысяч пятьсот восемьдесят пять пеших воинов. Планом предусматривались оборонительные действия на случай вторжения турецкой армии и наступательные против гетмана Дорошенко. Приказ нового царя Федора Алексеевича (Алексей Михайлович умер 30 января 1676 года) был категоричен: «Итти за Днепр к Чигирину!»
Главные силы Григория Ромодановского продвигались медленно, отягощенные большими обозами и артиллерией. К войску присоединялись по пути отряды из других пограничных городов (Путивля, Рыльска, Белгорода, Нового Оскола). Нужно было торопиться, и за сто верст до Днепра воевода послал вперед пятнадцатитысячный отряд полковника Григория Косагова и три полка казаков генерального бунчужного Леонтия Полуботка. Они быстро переправились через Днепр и пошли к Чигирину. Дорошенко пытался задержать их на подступах к городу, но силы оказались явно неравными. После короткого боя многие сторонники правобережного гетмана разбежались, а сам он с двумя тысячами казаков заперся в крепости. Гетманские гонцы поскакали к крымскому хану — за помощью. Но на этот раз татарской конницы поблизости не оказалось. Далеко находились и турки — еще за Днестром. А в Чигирине уже обсуждали «увещевательную грамоту», присланную от имени царя, и настроение горожан складывалось явно не в пользу Дорошенко.
Тем временем войска Косагова и Полуботка окружили Чигирин, а главные силы Григория Ромодановского начали переправляться через Днепр под Крыловом. Не видя возможности обороняться, Дорошенко созвал чигиринцев на раду, которая решила отдаться на милость русского царя, о чем Дорошенко сам известил Косагова. 19 сентября гетман в сопровождении Косагова и Полуботка приехал в лагерь Ромодановского и передал знаки гетманского достоинства. Ему было разрешено возвратиться в Чигирин, чтобы приготовиться к сдаче города.
На следующий день гетман Иван Самойленко, стольник Михаил Ромодановский и черниговский полковник Василий Борковский приблизились к Чигирину. Встреча была торжественной. Прогремел салют из крепостных пушек. Дорошенко встретил гетмана далеко за городом, вручил городские ключи. Вскоре русско-казацкое войско ушло за Днепр, оставив в Чигирине трехтысячный гарнизон. Ромодановский доносил в Москву: «Того часу Москва стала у Чигирина по указу его царского величества».
Сначала Дорошенко жил в Батурине, под присмотром гетмана Самойловича, а затем его перевезли в Москву. Он был даже допущен «к царской руке» — в Москве проявили великодушие к своему давнему врагу. Дорошенко получил разрешение вызвать с Украины жену и детей.
Падение Чигирина имело большое военное и политическое значение. Россия получила сильную крепость, прикрывавшую днепровские переправы. «Двоегетманство» закончилось. Фактически русские владения, вопреки Андрусовскому договору, перешагнули через Днепр. Весть о падении Чигирина облетела всю Украину. Люди говорили: «При ком Чигирин и Киев, при том и казаки должны быть в вечном подданстве!» А оба эти города были теперь «при России»…
Но возникли новые обстоятельства, которые не могли не тревожить. Русские владения ныне соседствовали с причерноморскими владениями султанской Турции. Две великие державы стояли лицом к лицу, и это противостояние было чревато большой войной. Дорошенко предупреждал Ромодановского, что турецкий султан считает себя властителем Правобережной Украины, что он может назначить нового гетмана и поддержать его военными силами. К сожалению, предсказание бывшего гетмана сбылось. Султан выпустил из Семибашенного замка пленного Юрия Хмельницкого, сына знаменитого вождя освободительной войны украинского народа против шляхетского ига, пожаловал званием князя Малороссии и приказал готовиться к походу…
Первые сведения о готовившемся турецком походе на Украину в Москве получили через Польшу. В октябре 1676 года польский король Ян III Собеский в беседе с русским посланником Тенкиным предупредил: «Пиши к царю, что следует ему немедленно послать более войска в украинные города, в Киев и Чигирин, и особенно инженеров и артиллерию, турки сильны умением действовать пушками и осаждать крепости».
Предостережение не было лишним. На Украине и в русских пограничных городах войска недоставало. У гетмана Ивана Самойловича было не более двадцати — двадцати пяти тысяч казаков, у Ромодановского — тридцать две тысячи. Обнадеживало только то, что шестьдесят семь процентов русского войска составляли солдатские и рейтарские полки нового строя, отличавшиеся высокими боевыми качествами. Сильной оказалась и артиллерия — сто двадцать шесть пушек, среди которых много тяжелых, дальнобойных. Артиллерии в предстоящей войне выделялась особая роль. Полевые пушки и солдатские полки, вооруженные мушкетами, должны были выстоять против многочисленной турецкой и крымской конницы. А то, что «большой воевода» Григорий Ромодановский отлично умеет управлять «огненным боем», знали все…
Тревожные вести продолжали поступать. В апреле 1677 года литовский гетман Михаил Пац вызвал русского посланника Василия Тенкина, находившегося в Польша, и сообщил, что турецкая армия переправляется через Дунай. Вместе с турками пришел Юрий Хмельницкий. Своих казаков у него немного, сто пятьдесят или даже шестьдесят человек, но он рассылает по всей Подолии свои «универсалы», обещает безопасность от турецких янычар, если горожане признают его своим гетманом и князем. Стало известно, что кошевому Запорожской Сечи Серко Юрий Хмельницкий послал специальное письмо, и будто бы кошевой атаман склоняется на его сторону. А турецкую армию возглавляет Ибрагим-паша, по прозвищу Шайтан, и у него не менее шестидесяти тысяч людей, и другие паши тоже готовятся к походу…
На юг, к Григорию Ромодановскому, срочно посылались подкрепления. Весной 1677 года русско-украинское войско располагалось таким образом: в Батурине, на реке Сейм, стоял заслоном гетман Самойлович с двадцатью тысячами казаков; главные силы во главе с боярином и воеводой Ромодановским (сорок две тысячи солдат, рейтаров и конных служилых людей) собрались amp; Курске; резерв составили полки Голицына и Бутурлина в Путивле и Рыльске (пятнадцать — двадцать тысяч человек).
