Борис Григорьев - Бернадот. От французского маршала до шведского короля
10 апреля, взяв с собой роялиста Стедингка, Карл Юхан выехал в Париж. Согласно воспоминаниям генерала Адлеркрейца, перед отъездом шведы взяли с принца обязательство не заниматься в Париже делами, не имеющими отношения к Швеции. Они серьёзно опасались, что кронпринц в Швецию больше уже не вернётся.
В Париже Карл Юхан находился не несколько месяцев, как он надеялся, а всего лишь 18 дней — с 12 по 30 апреля, да и то под охраной из русских казаков, любезно предоставленной Александром I. Вряд ли его пребывание в столице было большим триумфом, утверждает Хёйер. Были определённые успехи в переговоре с союзниками, но их реакция и реакция французов на его появление была, мягко говоря, сдержанной.
11 апреля Наполеон отрёкся от трона и отправился на о-в Эльбу. Ему на смену пришли Бурбоны. На торжественном представлении в Парижской опере, данном в честь глав государств-победителей, кронпринц предпочёл официально не показываться и сидел не в почётной ложе для гостей, а в задрапированной для него отдельной ложе. Он встретился с Неем, Мармоном, Ожеро и другими старыми друзьями и товарищами, но встречи были малоутешительными, потому что почти все они считали его в душе предателем. Избегал Карл Юхан и демонстрации своего согласия с союзниками.
Повидавшись с супругой Дезире и сыном Оскаром, насладившись в последний раз видами Парижа, встретившись с золовкой Жюли Бонапарт и бывшей императрицей Франции Жозефиной, а главное, заручившись поддержкой союзников в норвежском вопросе, Карл Юхан 30 апреля поспешил домой. По пути, по совету непотопляемого Талейрана и Стедингка, Карл Юхан нанёс визит "королю-креслу" — новому французскому монарху королю Людовику XVIII. Претендент на французский трон по пути из английского Хартуэлла в Тюильри остановился в Компьене. Карл Юхан считал, что правление Бурбона во Франции будет недолговечным, но пока благоразумно решил сохранять с ним добрые отношения.
Как вспоминал Стедингк, когда кронпринц на пути в залу для аудиенции проходил через внутренний двор, то французские солдаты, узнавшие в нём своего бывшего маршала, приветствовали его криками: "Да здравствует генерал Бернадот!" Караул перед залой воскликнул: "Да здравствует князь Понте-Корво!" Когда же он входил в гостиную, королю о нём доложили как о кронпринце Швеции.
— Вы видите, что для меня достаточно двадцати шагов, чтобы пройти республику, империю и монархию Бурбонов, — мрачно пошутил он с сопровождавшим его Стедингком.
Вслед отъезжающему Карлу Юхану Кастлри выдал "прощальный залп" своей желчи: "Он удаляется обратно в Швецию с разбитыми надеждами и несмываемым позором в глазах даже собственной армии, чувствующей себя униженной той бездеятельностью, на которую он был обречён во время своего похода".
16 апреля верный оруженосец Карла Юхана Веттерстедт написал своему коллеге по походной канцелярии Г.-Ф. Вирсену, что собирается подать в отставку, "ибо эти последние месяцы больше, нежели прошение годыу сломили моё мужество и спокойствие духа… На нас косо смотрят другие и называют нас "обозниками", храбро прячущимися за штыками союзников".
Талейран предлагал решить вопрос о мире со Швецией на предстоящем Венском конгрессе, как это было решено союзниками в отношении Баварии, Голландии, Испании, Португалии и прочих княжеств и герцогств, участвовавших в коалиции лишь номинально. Шведам с большим трудом с помощью союзников удалось избежать позора и заключить мир с Францией в Париже.
10 июня состоялся триумфальный въезд Карла Юхана в Стокгольм. Шведы устроили своему принцу восторженный приём, что заставило его написать своей супруге в Париж следующие строки: "Если бы я мог говорить по-шведски, то, думаю, стал бы очень сильным правителем". Королева Хедвиг Шарлотта Элисабет записала в своем дневнике рассказ своего приёмного сына о том, как французы одолевали его просьбами и уговорами занять место сосланного на Эльбу Наполеона и как он без всяких колебаний сказал им "нет", чтобы вернуться к шведам и посвятить свою жизнь процветанию Швеции.
Не будем осуждать возвратившегося "блудного сына" слишком строго: он же был беарнцем, а значит, истинным гасконцем, инстинктивно ищущим себе оправдания в маленькой и красивой неправде. Да и какая же это была неправда, если он и на самом деле посвятил свою оставшуюся жизнь благосостоянию Швеции?
19. ПО СЛЕДАМ КАРЛА XII
Чтобы дойти до цели, надо прежде всего идти.
БальзакМежду тем Норвегия приготовила шведам сюрприз: 17 мая 1814 года, пока Карл Юхан находился в пути, в Эйдсвольде норвежцы приняли конституцию — Основной закон страны, а принца Кристьяна Фредрика (1786–1848), как мы уже упоминали выше, избрали своим королём. Кристьян Фредрик был двоюродным братом датского короля Фредрика VI, принадлежал к Ольденбургской династии, правившей Данией и Норвегией в течение почти 400 лет, и был послан в Норвегию наместником. Норвежский историк Ойстен Сёренсен пишет, что это был динамичный политик, прекрасный администратор и неглупый человек, который быстро приобрёл у норвежцев большую популярность. Формально он поднял восстание против шведов и Кильских соглашений, но конечной целью его планов была самостоятельность Норвегии.
Первоначально наместник хотел провозгласить себя королём Норвегии, основываясь на своём естественном праве королевского наследника Дании. Однако ведущие политики страны, также лелеявшие далеко идущие планы, воспротивились этому и настояли на том, чтобы Кристьян Фредрик был избран волей норвежского народа. 11 апреля 1812 года в крестьянском подворье Эйдсвольд, что в 60 км от Кристнании (Осло), собрались 112 выборщиков от всего населения Норвегии, чтобы обсудить судьбу страны. 17 мая они приняли Основной закон страны, единодушно избрали своим королём Кристьяна Фредрика и поклялись вместе с ним добиваться независимости страны, даже если для этого придётся применить оружие. За норвежским королём стояла вся страна.
За всем этим Карл Юхан видел козни Копенгагена и настаивал на том, чтобы хорошенько наказать датских подстрекателен. Царь для подавления мятежа в Норвегии обещал кронпринцу военную помощь — 6-тысячный корпус Беннигсена. Англичане должны были осуществить блокаду Норвегии с моря и выплатить субсидии на содержание армии, а все союзники взяли на себя обязательство оказать давление на Фредрика VI и направить в Копенгаген специальную комиссию. Карл Юхан пытался убедить Александра I немедленно ввести корпус Беннигсена в Ютландию, чтобы оказать силовое давление на Копенгаген, но царь этой просьбе не внял. Союзники единогласно постановили, чтобы до выяснения всех обстоятельств и исчерпывания мирных возможностей никакие силовые действия не предпринимались.
Принципиальные переговоры по Норвегии прошли в июне в Лондоне между Александром I и Кастлри, с одной стороны, и с Рехаусеном и Карлом Лёвеньельмом, с другой. Накануне переговоров посол Рехаусен докладывал из английской столицы: "В нас здесь более не нуждаются, мы здесь в тягость…". Шведским дипломатам пришлось выдержать многое: и хмурые брови Кастлри, и долгое ожидание его аудиенции, и даже повышение голоса и недипломатический подбор фраз. О силовом давлении на Данию, не говоря уж о её рачленении, не могло быть и речи. Шведским дипломатам удалось добиться обещания русского императора и прусского короля послать свои воинские части на усмирение Норвегии при условии, если Англия предоставит транспорт для их переброски через Балтийское море. Но Кастлри заподозрил Пруссию и Россию в том, что они захотели перевалить бремя завоевания Норвегии на плечи Англии, и переговоры на эту тему зашли в тупик.
Главной задачей шведов было получить разрешение царя на использование корпуса Беннигсена в Ютландии и на выполнение старой задумки принца о расчленении Дании как государства. Чтобы, вероятно, заинтересовать императора последним, усовершенствованным, проектом по перекройке Скандинавии, Лёвеньельм должен был предложить царю возможность "уточнения" русско-норвежской границы" в пользу России. Если Александр I, вопреки настоятельным возражениям Нессельроде, посла в Копенгагене Лизакевича и члена посреднической комиссии графа Орлова, и не отказывался от идеи демонстрации силы в отношении Дании, то на уничтожение Датского королевства он, ввиду решительного возражения со стороны Англии, никогда бы не решился. Поскольку посылка корпуса Беннигсена и Данию была заблокирована Англией. Лёненьельм должен был попытаться уговорить царя послать корпус в Норвегию.
К. Лёненьельм не смог получить аудиенцию у царя во Франкфурте-на-Одере и был вынужден поспешать за ним в Петербург, куда он прибыл лишь 29 нюня. Там ему сказали, что до получения результатов посреднической комиссии Россия никаких шагов в отношении Норвегии или Дании предпринимать не будет. Драгоценное летнее время, благоприятное для переброски войск морем, безвозвратно уходило, а принципиального решения всё не было. Не лучше дело обстояло с Пруссией: на запрос Карла Юхана о посылке военного контингента в Норвегию она не отвечала несколько месяцев, а когда 3 сентября дала положительный ответ, надобность в иностранной военной помощи уже отпала.
