Джон Келлер - Секреты Штази. История знаменитой спецслужбы ГДР
После того как Виганд изучил дело «Змеи», ему сообщили, что операция «Моисей» имеет еще два ответвления. Первым был «Скаут», палестинец, учившийся в Киеве и женившийся на советской гражданке. КГБ удалось завербовать его. Виганд должен был взять палестинца под свою опеку и вывести на него сотрудников «Моссада», работавших под крышей израильского посольства в Бонне, в надежде, что те завербуют его.
Вторым ответвлением была «Лиса», Нина Альброт, полная сорокадвухлетняя женщина, приехавшая в Берлин из Латвии. О ней советской контрразведке было известно лишь то, что она была каким-то образом связана с Марией Браунер и часто ездила в Советский Союз.
«Выясните, при чем тут Нина», — сказал Кремаковский, и на этом совещание закончилось.
Сразу же по возвращении в Восточный Берлин Виганд выделил с полдюжины контрразведчиков для вербовки осведомителей и агентов-двойников. Была выявлена еще одна женщина, родившаяся в Латвии, которая проживала в Восточном Берлине и по всем статьям подходила для вербовки, будучи замешанной в контрабанде и валютных махинациях. Это была Ирина Резе, высокая красивая блондинка, которой едва перевалило за тридцать. В ходе беседы с сотрудниками МГБ Резе предпочла тюремному заключению сотрудничество. Ей дали кличку «Анна». Еще трех агентов удалось завербовать из числа «русской мафии» в Западном Берлине.
К середине 1983 года, как сказал автору этой книги Виганд, его подразделение не только подтвердило все предположения и подозрения, имевшиеся у их советских коллег в отношении группы Браунер, но и поставило ее Деятельность под наблюдение. Виганд знал обо всем, что предпринимала Браунер и «русская мафия», и держал в курсе Кремаковского. Полковник Штази утверждал, что ему удалось установить, что «из СССР незаконно вывозились ценности стоимостью в миллионы рублей». Наблюдение за Браунер было столь плотным, что она и шагу не могла сделать без того, чтобы о нем тотчас же не узнали сотрудники Штази. В ее доме были установлены подслушивающие устройства, прослушивались также и телефонные разговоры. Разговоры снаружи подслушивались с помощью направленных микрофонов. Виганд сказал, что вскоре ему стало ясно, что Мария Браунер — «исключительно способная деловая женщина, которая вкладывала свои деньги буквально во все — в магазины, торгующие порнопродукцией, шоу со стриптизом, контрабанду икон и бриллиантов». В некоторых случаях, по словам Виганда, восточногерманской контрразведке удалось установить ее связь с преступлениями, совершенными «русской мафией», которая обосновалась в Западном Берлине. Удалось также выяснить, чем занимается Нина Альброт. Она была партнершей Браунер в контрабандных делах и в то же время конкурировала с ней в таких областях, как порношоу и мелкий торговый бизнес. Были выявлены ее связи с контрабандистами в СССР. Вся эта информация передавалась Кремаковскому, который время от времени сообщал о происходивших в Москве арестах агентов «Моссада» и других западных разведок. Деталей арестов он не раскрывал, держа своих восточногерманских коллег в неведении.
Операция «Скаут», часть операции «Моисей», также была начата успешно. Палестинец под надзором сотрудников Штази выехал в Западную Германию. Ему было приказано посещать бары и ночные клубы, в которых, по сведениям контрразведчиков ГДР, часто появлялись агенты «Моссада», и неодобрительно отзываться о Советском Союзе и коммунизме. Вскоре он попал в поле зрения израильской разведки и был завербован ею. Подразделение Виганда начало осуществлять меры по контролю, который в отношении встреч «Скаута» с израильскими разведчиками был тотальным. Однако вскоре выяснилось, что «Скаут» не тот, за кого себя выдает.
«Мы узнали, что он обманывал как Советы, так и «Моссад», в действительности работая на службу безопасности Организации Освобождения Палестины (ООП)», — вспомийал Виганд. Тем не менее КГБ решил не отказываться от услуг палестинца. «Скаут» время от времени поставлял ценные сведения. Кроме того, наблюдение Штйзи помогло выявить и держать под контролем его контакты в ООП.
В результате визуального и электронного наблюдения за резидентурой «Моссада» в израильском посольстве в Бонне и за сотрудниками «Моссада» в Западном Берлине было установлено, что подпольный бизнес фрау Браунер настолько разросся, что даже не для слишком щепетильной израильской разведки стало невозможным продолжать с ней дальнейшее сотрудничество. Прежде чем Виганд успел сообщить о таком повороте событий Кремаковскому, он оказался поставленным перед одной из самых сложных дилемм за всю свою карьеру: служба наружного наблюдения сообщила, что фрау Браунер часто встречается в Восточном и Западном Берлине с лицами, которых идентифицировали как сотрудников первого главного управления КГБ из резидентуры в Карлсхорсте. Фотографии, запечатлевшие фрау Браунер, обменивавшуюся с сотрудниками КГБ какими-то предметами, убедили Виганда в том, что эта женщина работала также и на управление внешней разведки КГБ. За разъяснениями Виганд отправился в Карлсхорст к полковнику Феликсу Виноградову, который представлял интересы контрразведки КГБ в Германии.
«С одной стороны, КГБ поручил нам разработку этой женщины, а с другой получается, что она работает на вас, — сказал Виганд Виноградову. — Что происходит, Феликс?». Виноградов пришел в крайнее возбуждение и начал умолять Виганда не сообщать об этом Кремаковскому и прекратить все операции против фрау Браунер. Теперь давние подозрения полковника восточногерманской контрразведки переросли в уверенность: разлад и несогласованность внутри хваленого КГБ достигли такой степени, что офицеры одного управления обманывали своих коллег из другого. Виганд вспоминал, что Виноградов так и не раскрыл суть сотрудничества фрау Браунер с первым главным управлением КГБ. Виганд не исключал того, что офицеры КГБ сами были замешаны в контрабандных операциях. То ли кто-то из высшего эшелона КГБ приказал Кремаковскому оставить в покое фрау Браунер, то ли с ним заключил сделку Виноградов. Как бы то ни было, но после разговора Виганда с Виноградовым фрау Браунер изменила свой маршрут. Если раньше она добиралась в Москву через Польшу, самым коротким путем, то теперь она стала ездить туда через Швецию и Финляндию. КГБ никогда не причинял ей ни малейшего беспокойства.
Тем временем Ирина Резе, агент «Анна», стала с энтузиазмом сотрудничать со Штази. Да и почему бы, в конце концов, не воспользоваться связями с этим могущественным ведомством для прикрытия своих контрабандных операций? Кремаковский заверил Виганда, что «Анна» сможет заниматься своим «бизнесом» в Советском Союзе, пока будет поставлять требуемую информацию о еврейской общине Западного Берлина.
Операция «Игла»
Второе главное управление КГБ было довольно ходом операции «Моисей», однако полковник Виноградов обратился к Виганду за помощью. Руководство резидентуры КГБ в ГДР было обеспокоено увеличившейся концентрацией бывших советских граждан, особенно евреев немецкого происхождения, в Западной Германии. Анализ перехватов телефонных разговоров и сообщений от агентов, внедренных в западногерманские службы безопасности, давал основания для тревоги. БНД — федеральная разведка и БФФ — федеральная контрразведка Западной Германии усилили вербовку агентов среди эмигрантов. Эти агенты должны были вести разведку против военных объектов в ГДР и среди живших там советских граждан.
Виноградов рассказал, что помимо канала в Израиль, организованного отделом Кремаковского, внешняя разведка завербовала несколько советских евреев, которым «позволили» выехать из СССР. Подразделение Виганда должно было помочь контролировать этих агентов после их проникновения в еврейские организации в Западной Европе, особенно в те из них, которые находились в Западном Берлине. Кроме того, некоторые из этих агентов должны были проникнуть в определенные отделы западногерманской разведки, ЦРУ и военной разведки США.
Эти отделы располагались в центрах по приему беженцев и эмигрантов в Трайскирхене близ Вены, Остии близ Рима и Мариенфельде в Западном Берлине. Возникла необходимость в использовании восточно-германских инструкторов, которые снабжали бы «кротов» деньгами и средствами связи.
Виганд сообщил о предложении Виноградова своему шефу, генералу Кратчу, который дал «добро» на оказание «братской» помощи. Новая операция получила наименование «Игла» и вскоре начала успешно реализовываться. Спустя шесть месяцев Виганд сообщил, что агенты выполнили задачи и устроились там, где им было приказано, в основном переводчиками. Таким образом, КГБ получил возможность следить за работой агентов-эмигрантов, завербованных западными спецслужбами, и добывать информацию, которую выкладывали эм и фанты на допросах.
