Юрий Сокольский - За кулисами истории

Вблизи Иркутска эшелон был остановлен недовольными Колчаком чехословаками. Колчак и Пепеляев были арестованы и отправлены в Иркутск, где к тому времени власть захватили эсеры. Колчака и Пепеляева судили, через месяц расстреляли, тела сбросили в прорубь на реке Ангаре.

Между тем за вагоны с золотом развернулась ожесточенная борьба. Больше всех вагонов с золотом досталось красным. В январе 1920 г. Тухачевский отправил на запад, в Москву, 18 вагонов с золотыми слитками. Это золото послужило основой золотого запаса Советской республики.

Белым досталось только два вагона. Командование белыми частями (после Колчака) принял на себя начальник штаба генерал К. В. Сахаров. По его распоряжению эти два вагона (назовем их N 19 и 20) отправили во Владивосток. Там слитки из золота перегрузили на пароход и доставили в Японию. Генерал Сахаров сдал это золото в один из японских банков. Вероятно, один-два слитка он и его ближайшее окружение взяли себе, ибо через некоторое время эти генералы оказались в Париже, тогда как весь остальной личный состав белой армии (генералы, офицеры, нижние чины) остались доживать свой век эмигрантами в Китае (в Харбине, Шанхае и других городах).

В Париже генерал Сахаров и его спутники столкнулись с очень запутанной ситуацией. В среде русской эмиграции ни в чем не было единства. Одни считали наследником престола великого князя Кирилла Владимировича, другие — великого князя Николая Николаевича (младшего), третьи были сторонниками республики. Распри были и среди военных: одни поддерживали генерала А. И. Деникина, другие — П. Н. Врангеля, третьи — А. П. Кутепова и т. д. Было неясно, кому следует передать золото. Сахаров решил: пусть полежит в японском банке.

Лишь через 15 лет ситуация в эмигрантских кругах стала более определенной, но генерал Сахаров уже умер. Его соратники поехали в Японию, но там им ответили сугубо официально: золото отдадим только наследникам по закону. Дети Сахарова или даже какие-нибудь дальние родственники, имеющие на руках правильно оформленные документы, могли бы получить это золото, а боевые соратники покойного генерала, не состоявшие с ним в родстве, нет.

Золото (два вагона!) так и осталось в Японии. Наверное, его стоимость превышает стоимость всех спорных островов Курильской гряды.

Но вернемся в 1920 г. Вагоны N 21 и 22 отвоевали чехословаки. Их командующий, генерал Р. Гайда, также направил вагоны во Владивосток, где золото обменяли на доллары. Затем Гайда раздал деньги всем военнослужащим чехословацких дивизий (не забыв и себя), после чего каждый стал выбираться на Родину самостоятельно. Вскоре эти бывшие военнопленные (чехи, служившие во время Первой мировой войны в австрийской армии, не хотели воевать против братьев-славян и предпочитали сдаваться в плен) оказались дома. Сам Гайда попал в русский плен в чине прапорщика (он был полковым ветеринаром), но во время Гражданской войны в России проявил активность, стал полковником белой армии, Колчак сделал его генералом. Вернувшись в Чехословакию, Гайда превратился в национального героя, и вскоре бывший ветеринар стал начальником Генерального штаба армии Чехословакии. Однако потом он сильно испортил свою репутацию, решив поддержать фашистский путч. За это Гайду судили и лишили генеральских погон. Затем он жил тихо-тихо. Но вот в 1948 г. в Чехословакии к власти пришли коммунисты. Когда новый президент страны К. Готвальд приехал в Москву, ему в одном очень высоком кабинете посоветовали расстрелять Гайду — за кражу двух вагонов российского золота. И Гайда был расстрелян.

Известна и судьба вагона N 23. Им завладел атаман Г. М. Семенов. До революции Семенов имел совершенно мирную профессию — фольклорист. Он ездил по деревням, собирал народные сказания и песни, изучал произведения народного творчества. В бурные годы Гражданской войны объявил себя атаманом Забайкальского казачьего войска, занимался лихими набегами на красных, на белых, а больше всего — на мирных жителей. Доставшийся ему вагон с золотом откатил в Маньчжурию, где и жил без забот и хлопот в городе Харбине целых 25 лет. Но вот в августе 1945 г. Красная Армия в течение нескольких дней заняла всю Маньчжурию, включая Харбин. Семенова арестовали, отправили в Москву, где его судили (в том числе и за кражу вагона с золотом), а затем повесили.

Кому досталось содержимое вагона N 24 — неизвестно. По-видимому, вагон разграбили многочисленные в то время мелкие банды. Но вряд ли краденое золото кому-либо принесло счастье.

Полк сдается в плен

Для защиты пролетарской революции от гидры мировой буржуазии молодая советская власть формировала Красную Армию вначале исключительно по классовому принципу — из рабочих и беднейших крестьян. Но после полутора лет кровопролитной Гражданской войны приходилось призывать в ряды доблестной Красной Армии и менее надежный, непролетарский элемент. А когда осенью 1919 г. армия генерала Н. Н. Юденича ринулась к Петрограду, для защиты города — колыбели революции пришлось привлекать всех, кого удастся. Так на фронт попал полк, сформированный из лиц, далеких от идеалов революции, — лавочников, дворников и т. п. В полк был назначен проверенный в боях командир и несколько коммунистов на должность комиссаров, а затем — марш-марш, вперед!

Но солдаты полка не хотели воевать за чуждые им идеалы, они предпочитали где-либо спокойно отсидеться до тех пор, пока не окончится вся эта заваруха, а затем возвратиться к своей прежней мирной деятельности. Солдаты убили командира полка и комиссаров, после чего стройными рядами с оружием в руках отправились прямо в плен к белым. Возможно, их мечта о длительном плене и сбылась бы, однако для Юденича было слишком накладно содержать целый полк (тысячу человек) в тюрьме. Их ведь надо поить, кормить и охранять. «Нет, решил Юденич, я поступлю так, как они не ожидали».

Белый генерал приказал пришить всем сдавшимся в плен солдатам на свои гимнастерки погоны, выдал каждому по винтовке, построил в колонну, выделил несколько боевых офицеров для командования полком и батальонами, затем скомандовал: «Марш-марш, вперед!»

Но солдаты полка ведь не хотели воевать. Они убили всех офицеров, после чего стройными рядами с оружием в руках отправились прямо в плен к красным. Может быть, их мечта о плене на этот раз и сбылась бы, но им не повезло. Как раз в эти дни на фронт прибыл член РВС республики И. В. Сталин. Он принял по-сталински простое решение: весь полк расстрелять. Солдат выстроили на опушке леса, прочитали суровый приказ, после чего огнем с флангов из станковых пулеметов перебили всех за несколько минут.

Этот инцидент рассматривали на Политбюро. Сталин подвергся критике со стороны и В. И. Ленина, и Л. Б. Каменева, и Н. Н. Крестинского. Но особенно горячился Л. Д. Троцкий. Он приводил в пример самого себя, когда в аналогичной ситуации под г. Свияжском приказал расстрелять только каждого десятого. Остальные, по уверению Троцкого, продолжали воевать за власть Советов если не за совесть, то за страх. «Вы могли бы сохранить нам 900 штыков!» — кипятился Троцкий.

Сталин был не согласен с критикующими. Он-то видел, что полк совершенно небоеспособен. Они дважды убивали своих командиров — что красных, что белых. «Таким солдатам нельзя доверять оружие. Принятое решение было не только правильным, но и единственно возможным, — так считал Сталин. — И для других — потенциальных перебежчиков — наука».

Сталин не любил, когда его критиковали. И, вероятно, затаил обиду на критиковавших его. Наверное, уже тогда он подумал, что когда-нибудь он сведет с ними счеты. Подходящий момент долго не наступал, но когда он наконец появился, были убиты и Каменев, и Крестинский, и Троцкий. Число людей, погибших по обвинению в «троцкизме», многократно превысило число расстрелянных солдат незадачливого полка.

Если бы эти солдаты знали, как дело обернется, они, пожалуй, не стали бы торопиться со сдачей в плен.

Судьбы военнопленных

На войне не обходится без пленных.

В прежние времена судьба военнопленных была незавидной: они попадали в рабство, их продавали на невольничьих рынках, направляли на галеры, в Древнем Риме они становились гладиаторами, в мусульманских странах — евнухами. Когда пленных захватывали чрезмерно много, их попросту убивали. Так, в Риме консул Сулла собрал на Марсовом поле 6000 пленных из армии Мария и приказал их всех перебить (что и было исполнено).