Исцеление духовных болезней - Жан-Клод Ларше
В любом случае малодушие, как и страх, является признаком неверия[1523]. Являться малодушным означает не доверять помощи Божией, силе Святого Духа, Который постоянно поддерживает призывающих Бога. Человек, соединившись с Богом и снискав Его благодать, приобщаясь Его силе, не может ничего бояться. Имея абсолютную веру в Бога, он способен, согласно учению Спасителя, сдвигать горы[1524].
Часто именно тогда человек сомневается в действиях, когда руководствуется воображением. Святые отцы неоднократно подчеркивают связь малодушия с воображением. Это относится и ко всем формам страха. Воображение искажает действительность, представляет будущее действие сложным, сомнительным или невозможным для выполнения, хотя объективно оно таковым не является. Подверженный малодушию является жертвой заблуждения и даже, можно сказать, бреда. «Малодушие понуждает нас бояться и ожидать бед, которых не должно ни бояться, ни ожидать», — замечает преподобный Иоанн Лествичник[1525]. Авва Виктор, развивая мысль о том, что малодушие является болезнью души, говорит: «Также, как люди с больными глазами считают, что видят больше света, когда они больше страдают, а люди со здоровым зрением считают, что видят мало света, так и малодушные стремительно приводятся в расстройство малым испытанием и представляют себе, что оно большое»[1526].
Малодушие может проявляться как инфантильное поведение, которое закрепилось и сохранилось у взрослого человека: «Малодушие есть младенческий нрав в душе, которая уже не молода», — пишет преподобный Иоанн Лествичник[1527].
Оно сущностным образом связано со страстью тщеславия[1528], так что можно утверждать, что «все малодушные тщеславны»[1529].
Малодушие сводит человека с ума, устанавливая над ним жестокое господство[1530]. Эта страсть особенно опасна, ибо препятствует энергичности, тормозит вполне успешные предпринимаемые усилия, замедляет и даже парализует деятельность, в большинстве обстоятельств подавляет применение способностей. Это становится особенно важным, когда идет речь о духовной жизни. Очевидно, что диавол стремится вызвать и поддержать эту страсть, ибо она вносит в душу смятение и препятствует ей исполнить ее предназначение[1531].
ГЛАВА 10 ТЩЕСЛАВИЕ
Тщеславие (κενοδοξία); называемое также суетной славой или суетой, суетностью, является одной из важнейших страстей и источником множества иных душевных недугов. Преподобный Иоанн Кассиан отмечает, что «хотя оно многолико и разделяется на разные виды, однако сводится к двум родам»[1532], которые представляют собой как бы две его степени.
1. Первый род тщеславия «заставляет превозноситься плотскими, видимыми преимуществами»[1533]. Это самая простая, примитивная форма: она поражает падшего человека быстрее, чаще и легче всего. Она проявляется в том, что человек гордится и превозносится благами, которыми обладает реально или думает, что обладает, проявляется в том, что он жаждет уважения, преклонения[1534], почтения, почестей, похвалы, то есть лести от других людей[1535].
Объединяет блага, которыми подобным образом хвалится тщеславный человек, то, что они плотские[1536], земные[1537] и что от обладания ими человек ожидает исключительно[1538] почтения к себе и человеческой славы. Тщеславный может также гордиться и желать поклонения за такие естественные дарования[1539], как, например, красота (действительная или предполагаемая) тел[1540]а или голоса[1541], а также походка, величественная осанка[1542] и все то, что является для него красивой внешностью (одежда[1543]; запахи; украшения[1544] и т. д.). Он может кичиться и ждать уважения за свои физические или профессиональные навыки в той или иной области[1545].
Тщеславие побуждает возноситься и требовать поклонения за приобретенное богатство и материальные блага. Так, эта страсть может быть двигателем страсти сребролюбия, которая, в свою очередь, может привести человека к тщеславию. Преподобный Максим Исповедник пишет: «Тщеславие и сребролюбие взаимно порождают друг друга. Тщеславный копит деньги, богатый тщеславен»[1546]. Мы видим, что склонность к роскоши и блеску связана с обеими страстями: вызванная тщеславием[1547] и поддержанная сребролюбием, она, в свою очередь, преумножает их, когда оказывается удовлетворенной.
Часто движимый в равной мере именно тщеславием, человек хочет достичь высокой должности или положения в обществе[1548]. Во всех своих проявлениях страсть тщеславия привязывает человека к власти[1549] и часто является причиной стремления к ней. Таким образом, тщеславие — союзник и двигатель двух страстей, которые святые отцы называют властолюбием (φιλαρχία)[1550] и духом начальствования. Очевидно, что человек, обладающий властью и ведомый тщеславием, стремится к поклонению и прославлению, всячески стараясь понравится, чтобы удержать и преумножить это поклонение, а также чтобы сохранить свою власть и вытекающие из нее преимущества и выгоды.
На уровне более тонком, находящемся в меньшей степени в области видимого и материального, но таком же распространенном, тщеславие заключается в том, что человек гордится своими интеллектуальными качествами (умом, воображением, памятью и т. д., а также познаниями и ученостью, красноречием, умением рассуждать и письменно излагать свои мысли и т. д.)[1551] и поэтому ищет внимания, поклонения и похвалы окружающих. Из этого следует, что устремления в интеллектуальной и культурной, а также в политической или финансовой сферах[1552] чаще всего являются порождением тщеславия.
2. Другой род тщеславия, по определению преподобного Иоанна Кассиана, «воспламеняет нас желанием суетной похвалы из-за духовных, невидимых предметов»[1553]. У духовного человека; поборовшего привязанности к мирским благам; но все еще подверженного воздействию страстей; второй тип тщеславия сосуществует с первым или же занимает его место. Он заключается для него в том; что человек возносится своими добродетелями или подвижничеством перед собой или перед людьми; а также ищет похвалы и поклонения за свою духовную жизнь[1554]. Таким образом; вторая степень тщеславия особенно одолевает его именно тогда, когда он употребляет усилия на борьбу с различными страстями и упражняется в добродетелях; противоположных им.
По этому поводу преподобный Иоанн Лествичник замечает; что «бес тщеславия особенно веселится; когда видит умножение добродетелей»[1555]. И еще: как «муравей ждет собрания пшеницы; так тщеславие ждет собрания духовного богатства»[1556]. Авва Евагрий также говорит; что «только помыслы тщеславия и гордости появляются после поражения всех помыслов»[1557] и что «поражение остальных бесов преумножает эти помыслы»[1558]. Преподобный Максим Исповедник замечает: «Когда
