Особенности личностного и семейного функционирования родственников наркозависимых - Виктор Викторович Бочаров
В беседе жены пациентов с героиновой зависимостью отмечали, что ощущают «постоянный, неотпускающий страх того, что партнер сорвется». Чувство безысходности и отчаяния было связано с субъективно ощущаемой невозможностью как изменить наличную семейную ситуацию, так и выйти из нее.
Такие переживания были особенно выражены у жен, имеющих малолетних детей. Жены, как правило, испытывали выраженное беспокойство за детей, которые часто вынуждены «наблюдать конфликты», разворачивающиеся между родителями, «видеть отца в нетрезвом состоянии». В нескольких случаях женщины отправляли собственных детей жить к своим родителям (часто даже в другой город), мотивируя это желанием оградить их от «неблагоприятной семейной атмосферы». Сами женщины вынуждены были остаться в Петербурге, чтобы материально обеспечивать семью.
Несмотря на наличие нормативного показателя по шкале конструктивной тревоги (свидетельствующего о потенциальной способности жен пациентов с героиновой наркоманией ощущать сигналы об объективной опасности ситуации), у них значительно снижена возможность эмоционально опредмечивать риск (о чем свидетельствует высокий показатель по шкале дефицитарной тревоги). Так, например, попытка создания и поддержания семейных отношений с больным героиновой наркоманией сама по себе говорит о том, что они в значительной степени недооценивают опасность, связанную с наркотизацией избранного ими партнера. Однако в период обострения отношений тревога приобретает выраженно дезорганизующий характер.
Таким образом, можно сказать, что если у матерей пациентов страдает в основном регулирующая функция тревоги, то у их жен отмечается нарушение как регулирующей, так и сигнальной функции тревоги.
Выраженные нарушения Я-функции внешнего отграничения проявляются в снижении способности к контролю межличностной дистанции, ощущении открытости и незащищенности, тенденции к созданию симбиотических отношений с окружающими, прежде всего с наркозависимым мужем.
Симбиотичность отношений с больным наркоманией мужем, характерную для жен, можно проиллюстрировать фрагментом беседы с В., 32 лет, женой больного героиновой наркоманией С., 26 лет. Так, она отмечает, что болезнь мужа «полностью поглотила мою жизнь», что ее «просто не существует». При этом «единственное, что я могу сделать, чтобы это прекратилось – это убежать, отдалиться настолько, чтобы не встречаться или долго не видеть».
Нарушение внешней границы «Я» у жен наркозависимых сочетается со слабостью внутренней границы «Я» (высокий показатель дефицитарного внутреннего Я-отграничения) и проявляется импульсивностью, слабостью эмоционального контроля, крайней непоследовательностью в интерперсональных отношениях.
Кроме того, для таких жен характерна неадекватная оценка себя, собственных действий и возможностей, нетерпимость и боязнь критики со стороны окружающих (показатель деструктивного нарциссизма). Именно этот механизм – невозможность адекватно воспринимать оценки окружающих – лежит в основе характерной для жен наркозависимых дестабилизации самооценки, постоянно требующей использования внутренних ресурсов для поддержания приемлемого образа себя.
Нарушения в сфере сексуальных отношений, выявляемые при клинико-психологическом исследовании, отражаются в статистически достоверном повышении показателей по шкале «Дефицитарная сексуальность» по сравнению с нормативной группой. Большинство участвовавших в исследовании жен больных сообщали о том, что у них практически отсутствовала сексуальная связь с мужем: «Я не помню, когда мы последний раз были близки»; «Я забыла о том, что я женщина, могу нравиться и быть сексуальной». Для ответа на вопросы «Я-структурного теста» молодым женщинам приходилось «вспоминать», какими могут быть сексуальные отношения. У некоторых женщин были любовники, и они часто отвечали на вопросы шкал сексуальности, исходя из опыта своих сексуальных отношений с партнером вне брака, а не с мужем.
Можно предположить, что брак с наркозависимым, сексуальные отношения с которым связаны с высоким риском передачи смертельно опасных вирусов (прежде всего вирусов, вызывающих гепатит и ВИЧ-инфекцию) и могут быть вследствие этого жестко табуированными, создает своеобразное «психическое убежище» для избегания сексуальной активности женщинами с нарушенной личностной сексуальностью. Такая активность у жен наркозависимых может принимать деструктивные формы, в силу невозможности реализации конструктивной сексуальной функции в связи с наркотизацией мужа. В таком случае деструктивная сексуальность является сугубо парциальной и носит защитный характер.
Жены пациентов с героиновой наркоманией, по сравнению с их сверстницами, характеризуются генерализованной тревогой, склонностью к проявлению напряжения в поведении (агрессивные действия), значительным нарушением упорядоченности внутреннего мира, существенным нарастанием неадекватных форм самооценки, а также снижением доверия к окружающим, парадоксальным образом сочетающимся с зависимостью от их мнения даже в принятии важных решений.
Результаты сопоставления показателей по МОПЗ группы жен пациентов с героиновой зависимостью и группы социально адаптированных женщин в возрасте от 25 до 50 лет представлены в табл. 6.
Статистически достоверные различия группы жен пациентов с героиновой зависимостью и группы нормативного контроля получены по шкалам «Деструктивность» и «Дефицитарность» (р < 0,001), Индексу компенсации психопатологической симптоматики (р < 0,05) и Индексу реализации психического потенциала личности (р < 0,01). При этом по шкале «Конструктивность» статистически достоверных различий показателей в исследуемых группам не выявлено.
Полученные результаты говорят о том, что, несмотря на наличие нормативного уровня адаптационного потенциала, у жен наркозависимых выявляется значительное снижение уровня их «психического здоровья», которое связано как с наличием выраженной психопатологической стигматизации, так и с низким уровнем психической активности их личности.
Изучение вопроса о соотношении личностного функционирования жен и фактора длительности наркотизации их мужей проводилось путем сопоставления подгрупп жен, мужья которых имеют срок систематического употребления героина от 1 года до 5 лет (первая группа – 9 чел.), систематически употребляют героин от 5 до 10 лет (вторая группа – 12 чел.), срок употребления от 10 лет и выше (третья группа – 15 чел.). Следует отметить, что не все жены смогли ответить на вопрос о том, в течение какого срока их муж систематически употребляет героин. Знакомство с супругом часто происходило в период ремиссии, и жены в некоторых случаях длительное время не догадывалась о существовании наркотической зависимости у супругов. Дисперсионный анализ шкальных показателей МОПЗ и «Я-структурного теста» групп жен позволил выявить статистически значимые различия по шкале «Дефицитарное внутреннее Я-отграничение» между второй и третьей группой (p < 0,05). Достоверное повышение показателей по данной шкале в группе жен, мужья которых имеют стаж систематического употребления героина от 10 лет и более, отражает нарастание дезорганизации жизненного опыта, неспособности дифференцировать собственные эмоции, снижение рациональных компонентов поведения у жен больных по мере прогрессирования заболевания их мужей.
Для изучения влияния фактора аддиктивной наследственности на личностное функционирование жен наркозависимых было проведено сопоставление показателей «Я-структурного теста» и МОПЗ групп жен, имеющих (34 чел.) и не имеющих (15 чел.) алкогольную наследственность.
На рис. 6 представлены шкалы «Я-структурного теста» и МОПЗ, по которым отмечаются статистически значимые различия между сравниваемыми группами жен наркозависимых.
Рис. 6. Усредненный профиль показателей по шкалам «Я-структурного теста» и МОПЗ жен наркозависимых, имеющих и не имеющих алкогольную
