Особенности личностного и семейного функционирования родственников наркозависимых - Виктор Викторович Бочаров
Показатель по шкале «Дефицитарность», имеющий более высокое значение в группе матерей пациентов с героиновой наркоманией, говорит о том, что у них, по сравнению с отцами таких больных, отмечается более выраженное снижение уровня психической активности личности.
Следует отметить, что МОПЗ базируется на показателях шкальных оценок «Я-структурного теста», а в рамках гуманструктуральной теории личности Г. Аммона «дефицитарная» сформированность Я-функций признается более грубым нарушением, чем их «деструктивное» развитие, поскольку порождает нарушения дифференциации психических функций, снижает интенсивность динамических межличностных взаимодействий. В связи с этим можно утверждать, что у матерей выявляется более выраженная психическая дисфункциональность по сравнению с отцами наркозависимых. В то время как на поведенческом уровне могут наблюдаться более выраженные отклонения в группе отцов.
Таким образом, результаты, полученные по «МОПЗ», говорят о том, что у родителей наркозависимых выявляется снижение конструктивно-адаптационных ресурсов личности и уровня «психического здоровья». При этом под психическим здоровьем понимается не отсутствие того или иного нервно-психического заболевания или расстройства, а достаточная для оптимального функционирования личности адаптация к среде, позволяющая в максимальной степени реализовывать имеющийся психический потенциал.
Матерей таких больных по сравнению с их отцами характеризуют более выраженные нарушения личностного функционирования, проявляющиеся в значительном снижении уровня психической активности личности.
Полученные нами данные совпадают с результатами, говорящими о наличии личностного дефицита у родителей наркозависимых (Хайрутдинова, 2006).
Выявленные в исследовании гендерные особенности личностного функционирования родителей пациентов с героиновой наркоманией сходны с данными различных авторов, отражающими различия в переживании родителями хронической болезни ребенка. Так, многие исследователи отмечают, что хронический стресс, переживаемый близкими, в большей степени проявляется у матерей, отражаясь в выраженной депрессии, эмоциональном напряжении, более выраженном снижении показателей соматического здоровья (DeMyer, 1979; Bouma, Schweitzer, 1990; Kasari, Sigman, 1997; Koegel [et al.], 1992; Sanders, Morgan, 1997; Wolf, Noh, Fisman, Speechley, 1989; Seltzer [et al.], 2001).
Сходные данные получены R. P. Hastings [et al.] (2005) при исследовании родителей детей, больных аутизмом. Проведенное авторами исследование показало, что матери демонстрируют более выраженное снижение уровня психического здоровья, в частности, выраженную депрессивную симптоматику. При этом авторы отмечают, что матери и отцы таких детей испытывают одинаковый уровень стресса, а родительское благополучие/неблагополучие связано не только с функционированием больного аутизмом ребенка, но также и с психическим здоровьем их супруга. Стресс, испытываемый матерями, был связан с проблемами в поведением их ребенка и депрессией партнера, а стресс, испытываемый отцами, напротив, не был связан с особенностями функционирования их детей, но был тесно связан с депрессией и тревогой супруги.
При интерпретации полученных тестовых различий по МОПЗ следует отметить влияние наблюдаемого нами при клинико-психологическом исследовании механизма связанности психического функционирования отцов с состоянием супруги. В настоящем исследовании, как и в упомянутом выше исследовании Hastings R. P. [et al.], выявляется, что состояние отца наркозависимого во многих случаях существенно в большей степени опосредовано состоянием матери, чем самого наркозависимого ребенка. То есть мать наркозависимого зачастую выступает для своего супруга в качестве определенного психологического буфера, сокращающего для отца объем травматического взаимодействия с наркозависимым.
Проведенное исследование подтверждает, что матери, как правило, в значительно большей степени вовлечены в деятельность по уходу за больными детьми по сравнению с отцами (Konstantareas, Homatidis, 1992; Milgram, Atzil, 1988), в большей степени аффектированы их поведенческими проблемами (Hastings, Kovshoff, Ward [et al.], 2005).
Вопрос о причинно-следственных отношениях личностной дисфункциональности, выявляемой у родителей наркозависимых, в литературе представлен двумя различными позициями. Одни исследователи рассматривают отклонения в психике родственников больных исключительно как реакцию на наркотизацию (алкоголизацию), допуская, однако, существование недостаточности личностно-психологических ресурсов у данных лиц (Калашников, 2002; Добровольская, 2005; Рыбакова, 2006). Другие говорят о существовании преморбидных особенностей у родственников (родителей) больных, таких особенностей, которые являются в определенной степени факторами риска развития наркомании у членов семьи (детей), при этом выделяя и реактивные образования, связанные с наркотизацией близкого (Березин, Лисецкий, 2001; Березин, Лисецкий, Серебрякова, 2001; Менделевич, 2002; Менделевич, Садыкова, 2002; Хайрутдинова, 2006).
Необходимо подчеркнуть, что в задачи данного исследования не входило определение того, являются ли выявленные характеристики родителей образованиями, возникшими в период до манифестации наркомании ребенка, или они возникли в результате влияния наркотизации сына или дочери.
В то же время проведенное исследование показало, что в некоторых случаях актуальная жизненная ситуация лишь проявляет существующие проблемы функционирования личностной организации родителей. Так, при изучении анамнестических сведений у ряда матерей были выявлены черты астенически-тревожной личностной организации, а анализ вопросов «Я-структурного теста» показал, что их страхи носят генерализованный характер, не ограничиваясь сферой болезни ребенка. По нашему мнению, такие матери имеют определенные личностные особенности, существовавшие еще до болезни ребенка, которые, в свою очередь, заостряются под влиянием обстоятельств, связанных с его наркотизацией.
В большинстве же случаев выраженная тревога, обнаруживаемая у матерей (а часто и отцов) наркозависимых, была связана с воздействием хронического стресса, обусловленного болезнью ребенка. При этом длительное пребывание в ситуации гипермобилизации, как правило, приводило к формированию у них сверхстабильной alarm-реакции и нарушению личностного управления тревогой. Вследствие этого тревога у родителей наркозависимых приобретала генерализованный характер, значительно дезадаптируя их личность.
Вопрос о происхождении личностной дисфункциональности родителей наркозависимых, несмотря на свою важность, тем не менее не имеет принципиального значения при построении системы психотерапевтических мероприятий, направленных на гармонизацию их психического состояния. Вне зависимости от того, являются ли обнаруженные характеристики изначально данными или приобретенными в результате взаимодействия с наркозависимым или иных обстоятельств, родители пациентов с героиновой наркоманией не перестают нуждаться в специализированной психотерапевтической помощи.
3.1.4. Особенности личностного функционирования жен пациентов с героиновой наркоманией
Тестовое исследование особенностей личностного функционирования жен пациентов с героиновой наркоманией проводилось путем сопоставления результатов по «Я-структурному тесту» группы жен пациентов с героиновой наркоманией и группы социально адаптированных женщин в возрасте от 25 до 50 лет (третья группа нормативного контроля).
В табл. 5 представлены результаты, полученные по «Я-структурному тесту», позволяющие оценить характер изменений центральных Я-функций личности у жен пациентов с героиновой наркоманией.
Сопоставление средних значений показателей по «Я-структурному тесту» в ответах группы жен наркозависимых и группы социально адаптированных женщин выявил достоверно значимые различия шкальных значений ISTA по 10 из 18 шкал.
Как видно из таблицы, у жен наркозависимых наблюдается относительная равномерность распределения нарушений центральных Я-функций личности. Так, статистически достоверные различия в исследуемых группах отмечаются по всем Я-функциям.
Важно отметить, что у жен больных оказывается сохранным конструктивный компонент таких Я-функций, как «агрессия», «тревога», «внутреннее Я-отграничение», «нарциссизм», «сексуальность», достоверно более выраженными, по сравнению с группой нормативного контроля, являются деструктивные («Деструктивная агрессия» p < 0,05; «Деструктивная тревога» p < 0,01; «Деструктивное внешнее Я-отграничение»
