Антон Кемпинский - Психология шизофрении
Нервная система как система власти
Проблема власти и организации является основной проблемой в деятельности нервной системы. Задачи этой системы сводятся к организации и управлению процессами, происходящими внутри организма и между организмом и его средой. Тот факт, что эта интеграционно-управляющая система развивается из того же зародышевого лепестка, что и кожа, указывает на локализацию основного жизненного процесса, т. е. информационно-энергетического метаболизма; он локализуется не внутри, не вовне организма, а на границе между внутренней и внешней средой. Сущностью жизненного процесса не являются ни то, что происходит внутри, ни то, что снаружи живой системы, но то, что происходит между ней и средой.
Нервная система выполняет управляющую и интегрирующую роль в этом процессе взаимодействия. Она определенным образом структурирует процессы информационно-энергетического обмена между организмом и средой. Без этой власти процесс обмена был бы дезорганизован и им начали бы управлять законы, царящие во внешней системе, т. е. в окружающем мире, в результате чего живая система перестала бы быть живой, утратила бы свою автономность и индивидуальность. В минуту смерти субъект превращается в предмет, а власть, являясь атрибутом жизни, переходит от него к окружающему миру.
Сновидение
Субъективным коррелятором наивысшего уровня интеграции нервной активности во время сна является сновидение. В сновидении основные потребности, связанные с сохранением собственной жизни и жизни вида, в значительно большей степени, нежели наяву, становятся центральной темой, вокруг которой совершенно фантастическим образом группируются прежние воспоминания. Боль, голод, жажда, недостаток воздуха, потребность сексуальной разрядки сильнее, нежели наяву, определяют характер переживаний.
Невозможность действия во время сна, с одной стороны, обусловливает неприятное чувство бессилия — в решающий момент что-то препятствует достижению цели, с другой же, освобождает от вынужденной редукции. Наяву все то, что излишне в актуальной действительности, редуцируется — устраняется из поля сознания; конструкция переживания делается компактной под напором реальности. Пользуясь моделью рефлекторной дуги, можно сказать, что ее эфферентное звено оказывает редуцирующее действие на формирование функциональных структур в ее центральной части и в афферентном звене. Восприятие, мышление, мечтание и т. д. зависят от актуального действия. Освобождение от необходимости действовать даст им большую свободу. Наблюдая, думая, мечтая, человек редуцирует свои действия до минимума: застывает в неподвижности, либо выполняет автоматические движения, не требующие сознательного контроля. Аналогичное поведение можно наблюдать и у животных, когда они за чем-то наблюдают. Еще большая свобода от реальности достигается при изоляции от потока стимулов; человек, думая или мечтая, закрывает глаза.
Такого рода ситуация имеет место во время сна; активность афферентного и эфферентного звеньев рефлекторной дуги редуцируется до минимума. Вследствие этого в ее центральной части достигается как бы большая свобода, функциональные структуры могут формироваться более легко и свободно, ибо не находятся более под редуцирующим давлением информационно-энергетического обмена с окружающим миром. Поэтому в сновидении возникает много образов художественного характера, необычных ассоциаций, которые никогда бы не возникли наяву. Слишком мало еще известны тематика и генезис сновидений, чтобы можно было ответить на вопрос, существуют ли и каковы правила образования сновидений. Факт, что некоторые элементы и конструкции сновидения повторяются независимо от личной и социальной истории (культурного круга) сновидца, свидетельствует о существовании общих закономерностей, связываемых К. Г. Юнгом с коллективным бессознательным(65).
Ценой, которой оплачивается необыкновенная свобода содержания сновидений, является утрата власти над ними и увеличение проницаемости границы между собственным (внутренним) миром и миром окружающим. Как упоминалось ранее, в мечтах наяву достигается наивысшая власть над своими мыслительными конструкциями, но она утрачивается полностью в сновидении.
Получается так, что определенное давление реальной действительности, существующее во время грез, необходимо для сохранения контроля. В сновидениях исчезает обмен сигналами с окружающим миром и тем самым давление реальности, но свобода от натиска окружающего мира оплачивается попаданием в плен собственных творений воображения. Власть над ними утрачивается, субъект становится зависимым от них.
Во сне исчезает также нормальная граница между собственным миром и миром окружающим. Собственные конструкции проецируются вовне, благодаря чему приобретают черты реальности. Во сне человек живет в им самим созданном мире, хотя совершенно не ощущает себя его творцом, а следовательно, и не воспринимает его как собственный. Если принять за точку отсчета ощущение власти, то можно установить обратную зависимость между чувствами реальности и собственности. С возрастанием чувства власти, возрастает чувство собственности и становится слабее чувство реальности. Моим является то, по отношению к чему я обладаю властью, чем могу управлять, а реальным — то, что оказывает мне сопротивление, по отношению к чему я не имею власти, борюсь за эту власть. Внешний мир реален, а собственный мир мечтаний, мыслей, планов, чувств — в сравнении с ним — нереален. За власть над первым борются, властью над другим обладают.
Гипноз
В гипнозе(66) контакт с внешним миром полностью не прерывается; он сохраняется с гипнотизером.
Гипноз напоминает состояние сна(67), при котором бодрствование сохраняется только в точке контакта с гипнотизером. Одновременно выступает интересное явление переноса власти. Подобно сну, в гипнозе человек лишается власти над собственной активностью; она переносится на личность гипнотизера. И сфера его власти может быть значительно шире по сравнению с обычно наблюдаемой в состоянии нормального сознания. Самое большее, на что способен загипнотизированный, — это оказать сопротивление, не соглашаясь на выполнение приказа.
В общем, все авторы, занимающиеся гипнозом, согласны в отношении того, что нельзя заставить загипнотизированного выполнить действия, противоречащие его внутренним убеждениям. Для введения в гипнотический транс, впрочем, необходимо внутреннее согласие человека, которого хотят загипнотизировать. Иногда требуется много предварительных сеансов, чтобы получить результат.
Под влиянием внушений гипнотизера может измениться восприятие стимулов, можно чувствовать боль, холод, тепло, слышать, видеть, чувствовать запах и вкус при отсутствии соответствующих стимулов, либо — наоборот — ничего не чувствовать, несмотря на сильное воздействие на рецепторы (использование гипноза в стоматологии и хирургии). Хотя известно, что обычно рецепторы находятся под постоянным контролем высших центров, так, что на самой периферии поток стимулов подвергается фильтрации, однако эта фильтрация в основном осуществляется автоматически и восприятие не зависит от нашей воли. Также и синтез воспринимаемых стимулов, несмотря на еще более сильное идущее свыше управляющее влияние, осуществляется автоматически; мы не можем произвольно изменять воспринимаемые образы. Отсюда, в конце концов, проистекает убеждение в истинности воспринимаемого мира; он реален, ибо от нашей воли не зависит, находится вовне «моего», то есть той части мира, которая подвластна воле.
Под влиянием приказа гипнотизера можно выполнять движения, которые в нормальном состоянии мы не смогли бы выполнить даже при наибольшем усилии воли, например, так сильно напрячь мышцы шеи, туловища и нижних конечностей, что можно лежать, горизонтально вытянувшись как струна в воздухе и опираясь только головой и пятками на спинки двух стульев, или, наоборот, быть не в состоянии выполнить движения, которые обычно выполняются без малейшего усилия, например, открыть глаза либо поднять руку. Приказ гипнотизера может также изменять разного рода вегетативные активности, которые обычно неподвластны сознательному регулированию, например, изменять работу сердца или сужать кровеносные сосуды (отсюда — возможность бескровного прокалывания кожи или даже мышц, или, наоборот, образования сигналов без каких-либо повреждений).
Под влиянием гипнотического внушения память может быть активирована таким образом, что человек может заново переживать давно забытые картины прошлого. Как известно, этот психический механизм И. Брейер и 3. Фрейд(68) использовали с целью очищения (catarsis) больного от травмирующего переживания. Память имеет интегративный характер; из фрагментов прежних мнемических записей создаются новые структуры, необходимые в актуальной ситуации. Только в исключительных случаях прошлое переживание возвращается в своей первозданной свежести. Такое живое, образное воспоминание, связанное с полным эмоционально-чувственным зарядом первичного переживания, не зависит от нашей воли. Оно обычно возникает под влиянием случайных сенсорных стимулов, чаще всего обонятельной или вкусовой модальности, реже, по-видимому, под влиянием слуховых и зрительных стимулов. Такое явление типично для эпилептической ауры и может быть вызвано также при стимуляции височных долей головного мозга(69). Исследование памяти с использованием гипноза показывает, в сколь малой степени активизируется образная память в нормальной жизни. Загипнотизированные могут цитировать страницы когда-то прочитанного текста, причем даже на незнакомом языке.
