Притчи приемного покоя - Андрей Левонович Шляхов
– Ты уже двадцать лет пребываешь в подвешенном состоянии, – констатировала мама, сопровождая сказанное трагическим «мхатовским» вздохом. – Стоило ли ради этого счастья разводиться с Гошей. Он ведь тебя любил…
– Только вот я его не любила! – огрызнулась Аллочка.
– Испортила жизнь хорошему человеку…
– Мама! Нельзя испортить жизнь никому, против его воли! Гоша решил, что ему со мной будет хорошо и убедил меня в том же! Это оно испортил мне жизнь, если уж на то пошло! Поманил счастьем, а оно оказалось призрачным!
– А сейчас у тебя не призрачное счастье? – мама умела не только задеть за живое, но и досверлить в своей настырности до самых сокровенных глубин души. – Случки по выходным… О, Господи!
Кого бы другого Аллочка отправила бы раз и навсегда по самому известному в России адресу, но мать есть мать, поэтому приходилось блюсти политес, пропускать неприятное мимо ушей и в который уже раз (сотый? тысячный?) объяснять, что она счастливее всех счастливых вместе взятых. И если маме хочется называть праздники души «случками», то пускай называет… Совместное проживание с пожилыми родителями – один из сложнейших квестов в жизни, приходится тщательно взвешивать каждое свое слово и не обращать внимание на бо́льшую часть услышанного. А события торопить не следует – в свое время все сложится своим чередом.
Все сложилось на двадцать пятом году знакомства.
– Давай поженимся! – предложил любимый, подавая уходящей Аллочке пальто.
– Что вдруг? – спросила она, не веря ушам своим.
Хотелось воскликнуть «ну наконец-то!» и закружить любимого в веселой пляске – свершилось, свершилось, свершилось! – но Аллочка сдержала порыв. Пусть повторит, что сказал, и не так вот, мимоходом, а как полагается. На коленях стоять не нужно, тем более что у любимого выраженный артроз, но пусть хотя бы в глаза посмотрит.
– Да вроде бы как пора уже, – любимый слегка смутился, словно говорил о чем-то малоприличном. – Сколько можно откладывать? Жизнь проходит…
«Жизнь только начинается! – радостно подумала Аллочка. – Дождалась! Ура!!! Теперь он мой совсем!».
Когда чего-то приходится ждать очень долго, на первый план выдвигается не ценность события, а факт его наступления. Свершилось! Ура! Трубите в трубы! Бейте в литавры! Обрывайте струны на скрипках! Любимый сделал предложение любимой и катись все ко всем чертям! Дело не в штампе в паспорте, а в долгожданном закрытии гештальта, это вам любой психолог объяснит.
Вопреки ожиданиям, после унылой церемонии бракосочетания в «Моих документах» в жизни ничего не изменилось. Любимый муж не захотел жить вместе с женой, сославшись на то, что совместное проживание «может убить все хорошее» и предложил придерживаться прежнего графика. Аллочка приезжала к Никите по пятницам, а утром в понедельник он провожал ее, точнее – выпроваживал, со своим обычным присловьем: «До скорого!». Впрочем, кое-что все же изменилось – теперь Аллочку, в качестве законной супруги, припахали к готовке. Муж заявил, что ему надоело разогревать купленное в кулинарии, да и гастрит в последнее время обостряется часто, так что Аллочка во время своих визитов готовила не только что-то порционно-праздничное, но и две кастрюли впрок – с супом, и вторым. Сама по себе готовка не напрягала, напрягало отношение в ключе: «приготовь и отваливай». Никита не собирался впускать ее в свою жизнь. Семья не складывалась.
– Как-то все у нас не по-настоящему! – прорвало однажды Аллочку. – Какая-то недосемейная жизнь! Я столько ждала, пока ты на мне женишься, а теперь не понимаю, зачем это было нужно!
– Зачем? – картинно удивился Никита. – На этот вопрос тебе может дать ответ Френсис Бэкон.
И дальше развивать тему не стал, он вообще любил уедать Аллочку своей эрудированностью. Точнее не эрудированностью, как таковой, а тем, что она знает меньше.
Бэкон, как и положено старинному философу, оказался невероятно нудным. Аллочка подступалась к его наследию трижды и всякий раз не могла продвинуться дальше второго абзаца. Впрочем, очень скоро ей стало не до Бэкона, поскольку «недосемейная» жизнь дала трещину. В очередную встречу Никита сообщил, что полюбил другую женщину со всеми вытекающими отсюда последствиями. Чувства прошли проверку временем – отношения длятся уже четвертый месяц…
– А нашим отношениям – двадцать пять лет! – напомнила Аллочка, действуя подобно утопающему, который хватается за любую соломинку.
– Дело не в стаже, а в чувствах! – парировал Никита. – Ее я люблю, а тебя, извини – нет.
– Зачем же тогда ты на мне женился? – удивилась Аллочка. – Сам же предложил! Зачем?
– Френсис Бэкон сказал, что «для молодых людей жены – любовницы; для людей средних лет – спутницы жизни, а для стариков – сиделки», – с ироничной усмешкой ответил Никита. – Я уже немолод, проблем со здоровьем куча, так что я решил обзавестись бесплатной сиделкой. С прицелом на будущее…
«Бесплатной сиделкой! Бесплатной сиделкой! Бесплатной сиделкой!», било в ушах, а в груди больно кололо. О, как пошло все закончилось! Четверть века тешиться надеждами – и ради чего? Ради того, чтобы тебя из Прекрасных Дам низвели до сиделки, к тому же – бесплатной?
Аллочка не помнила, как она добралась домой. Мама, едва взглянув на нее, все поняла и (о чудо!) не стала лезть с комментариями, а просто заварила крепкого чаю и достала из своих закромов банку малинового варенья, которую берегла на случай простуды. Запивать варенье сладким чаем было очень приятно. Аллочка быстро пришла в себя, не до конца, но настолько, что смогла здраво мыслить. И мысли ее потекли в совершенно неожиданном направлении…
– Что собираешься делать на выходных? – словно бы мимоходом поинтересовалась мама, но на самом деле ей, конечно же, хотелось узнать, с чего это вдруг дочь вернулась от своего ненаглядного мужа в пятницу вечером.
– К Никите приехал в гости институтский приятель из Питера, – на голубом глазу соврала Аллочка. – Неохота смотреть, как они водку жрут и пивом закусывают, вот я и решила взять тайм-аут…
Тайм-аут пришелся кстати – уж очень многое надо было обдумать, причем в спокойной обстановке. Субботу Аллочка провела в постели с «Дэвидом Копперфильдом», объявив, что у нее сегодня «день тюленя». Книжка понадобилась для того, чтобы мама не лезла с расспросами и советами, за весь день Аллочка не прочла ни строчки. Переспав с обдуманным планом, она окончательно убедилась в том, что другого выхода из сложившейся ситуации для нее не существует. Из жизненных передряг нужно выходить так, чтобы не чувствовать себя тряпкой, о которую вытирают ноги. Можно потерять все – любовь, здоровье, богатство, но не
