Яков Цивьян - Мастерская хирурга
Давно я занимаюсь оперативным лечением пациентов, страдающих сколиотической болезнью, и убедился в том, что чем запущеннее болезнь, тем хуже результаты лечения. Это, собственно говоря, относится к любому заболеванию.
А почему бы не оперировать пациентов в более ранние периоды, когда еще не возникло столь тяжких изменений в их организме? Эта мысль давно беспокоила меня. Вот уже ряд лет я оперирую на более ранних этапах прогрессирующие формы сколиотической болезни и получаю лучшие, чем прежде, результаты.
Я убежден в том, что в настоящее время не существует однозначного лечения сколиоза. Следует различать лечение сколиотической болезни у новорожденных, у маленьких детей, у юношей и девушек и у взрослых. У каждой из названных возрастных категорий пациентов существуют свои особенности, свои проблемы.
Определенный процент новорожденных появляется на свет с грубовыраженной сколиотической деформацией позвоночника. Почему рождаются такие дети? Говорят, что этому способствует особенность залегания плода в материнской утробе, в частности якобы на это влияет малое количество околоплодных вод, что и ведет к плотному облеганию человеческого плода мускулатурой беременной матки. Особенностью сколиозов новорожденных является то, что они почти всегда простые по форме и напоминают букву «с» русского алфавита. К великому счастью для нас всех — и пациентов, и врачей, эти сколиозы новорожденных в девяноста процентах случаев из ста проходят самопроизвольно. Этому помогают массаж, лечебная гимнастика и положение на боку, соответствующему выпуклой стороне искривления. Около десяти процентов новорожденных не излечиваются и переходят в возрастную группу детей со сложившейся, порой весьма тяжкой деформацией.
О лечении маленьких детей в возрасте от трех до одиннадцати лет с быстро прогрессирующим сколиозом я уже рассказал.
Наиболее успешно мы можем воздействовать на сколиотическую болезнь у подростков, девушек, юношей — у той категории пациентов, которая чаще всего обращается в ортопедические клиники. Именно они, девушки особенно, стремятся любой ценой попасть на лечение. Да это и понятно. Их возраст расцвета жизни, первые представления о прекрасном мире, окружающем их, пробуждение первых чувств, сопоставление своего внешнего вида, фигуры с внешним видом и фигурой здоровых сверстников делает очень обостренным их отношение к своим недостаткам, к дефектам осанки. И, конечно, мы, врачи, обязаны с этим считаться и идти им навстречу. Я твердо убежден, что малейшая наша возможность улучшить внешний вид, а следовательно, и облегчить жизнь этих обиженных судьбой молодых людей должна всякий раз реализоваться. Мне думается, что так называемые «косметические» показания к оперативному лечению сколиотической болезни должны быть возведены в ранг абсолютных. Врач не имеет права отказываться от таких операций.
Последняя категория больных со сколиотической болезнью — это взрослые люди. Это люди, которые в детстве или юношестве перенесли чаще всего «легкую» форму сколиотической болезни. С той поры у них осталась неброская деформация туловища из-за искривления позвоночника. Она была совершенно незаметной и не доставляла особых неприятностей. До определенной поры. В клинику таких пациентов обычно приводят боли, которые возникают на протяжении третьей декады жизни. Боли эти имеют разную локализацию и разную интенсивность, разный характер и различную окраску. Курортное лечение, массаж, физиотерапия дают временное улучшение или исчезновение болей, а затем они возвращаются. Интенсивность их раз от разу увеличивается. Порой они приобретают тяжкий, изнуряющий характер. Таких пациентов я оперирую, и части из них удается облегчить жизнь. Это очень сложная категория больных в психологическом плане. Врач должен быть хорошим психологом, чтобы понять, чего хочет такой пациент.
В клинику я принял двадцатисемилетнюю женщину Ларису К., которую ее мать, учительница средней школы, привезла с юга Украины. Больная жаловалась на боли в грудном отделе позвоночника, которые не давали ей покоя. После проведенного в клинике тщательнейшего обследования было установлено, что у Ларисы небольшое сколиотическое искривление позвоночника, возникшее в юношестве, на фоне которого наблюдаются умеренно дистрофические изменения в межпозвонковых дисках. Найденные изменения, несомненно, могли порождать боли и мешать жизни человека. Испробовав все возможные методы неоперативного лечения в условиях клиники и не получив какого-либо эффекта, я решил оперировать Ларису. Обычно в этих случаях хороший эффект дает растяжение позвоночника дистрактором Харрингтона в сочетании с костной пластикой на позвоночнике. Такую операцию я и наметил произвести Ларисе. Лариса настойчиво и подробно расспрашивала меня, в чем будет заключаться операция и как она отразится на ее внешнем виде. Это несколько удивило меня — ведь ее беспокоили боли! Однако серьезного значения я этому не придал.
Я прооперировал Ларису — осуществил растяжение позвоночника и костную пластику на задних отделах позвоночника — задний спондилодез. Само по себе растяжение позвоночника при некоторых болевых синдромах, в частности таком, как у Ларисы, снимает боли. В плане лечения я намечал не ограничиваться задним спондилодезом и дистракцией, а на втором этапе произвести удаление грудных межпозвонковых дисков и передний спондилодез. Такой план лечения гарантировал исчезновение болей, так как в основе этих болей немалую роль играли измененные дегенеративным процессом грудные межпозвонковые диски. Спустя четыре недели после первой операции я осуществил вторую. И вторая операция прошла без осложнений.
Через два месяца я выписал Ларису на амбулаторное лечение, и она уехала домой. Как и было намечено по плану, через шесть месяцев она приехала на контрольное обследование. Проведенное контрольное обследование и рентгеновские снимки показали, что и сзади и спереди в грудном отделе позвоночника образовался выраженный, надежный, прочный костный блок. Больше того, в результате дистракции выпрямился грудной отдел позвоночника. Исчезли боли, Лариса стала более стройной, прямой. Мне передали, что много времени она проводит у зеркала, осматривая в нем себя, свою спину. На одном из обходов она сказала, что ее не устраивает ее правая лопатка, которая «торчит» кзади. Действительно, строгой симметрии в положении левой и правой лопаток у Ларисы не было, но это было столь незначительно и столь не выраженно, что обнаружить можно было лишь сантиметровой лентой. На обходе я промолчал. Мне невольно вспомнились расспросы Ларисы перед операцией об изменении ее внешнего вида. И тогда я впервые подумал о том, что не боли явились основным поводом, приведшим эту пациентку в клинику. Через два дня после обхода, утром, в кабинет ко мне пришла Лариса. Она откровенно призналась, что основным мотивом, заставившим ее подвергнуться двум большим оперативным вмешательствам, явилось стремление улучшить свой внешний вид перед предстоящим замужеством. Вот только нижний угол правой лопатки! Я прооперировал Ларису в третий раз, убрав угол правой лопатки. Радостная и удовлетворенная, она уехала домой.
В общении с Ларисой я оказался плохим психологом! Конечно, если бы она в начале нашего знакомства честно сказала мне о своем стремлении, я все равно принял бы ее в клинику и оперировал.
Я упоминал, что среди осложнений, порождаемых сколиотической болезнью, наиболее грозными являются параличи.
Оксана Б., жительница одного из центральных городов нашей страны, была привезена в клинику на носилках. Около полутора лет назад у нее исчезли движения в ногах и нарушилась деятельность мочевого пузыря. При первом знакомстве с Оксаной меня поразило ее одухотворенное лицо и выражение казавшихся бездонными голубых, переходящих в синеву, глаз. Особо мне запомнились глаза, в которых сосуществовали безнадежность, тоска, грусть. Заглянув раз в эти глаза, нельзя было оставаться равнодушным к судьбе их обладательницы. Несколько увеличенная в передне-заднем диаметре грудная клетка, асимметричная… При дальнейшем осмотре был выявлен грубейший кифосколиоз грудного отдела позвоночника— он был искривлен кзади и вправо, да еще дополнялся большущим реберно-позвоночным задним горбом. Худые, кажущиеся неимоверно длинными ноги, с неестественным, не свойственным нормальному человеку положением стоп. И полная неподвижность всей нижней половины туловища. И отсутствие чувствительности от уровня нижних ребер с четкой, как проведенной лезвием ножа, границей. Здесь чувствительность сохранена — здесь отсутствует! Недействующие тазовые органы. И это-то у девушки в девятнадцать лет!
Из расспросов Оксаны и из разговоров с ней я узнал, что примерно в семилетнем возрасте впервые она услышала слово «сколиоз». На одном из школьных осмотров врачу не понравилась ее осанка. Она была направлена в поликлинику к детскому ортопеду, который и произнес это слово. Оно привлекло Оксану своей новизной — и только. Родители Оксаны были успокоены врачом поликлиники, обещавшим, что массаж и гимнастика устранят все неприятности, бдительность их была усыплена.
