Ты ненадолго уснешь... - Головань Марина Владиславовна "Voloma"
Все это время Илай сидел в своем кресле и уже с нескрываемой хитрецой посматривал на Альберта, даже пару раз сдерживал улыбку, словно вспоминал у себя в голове крайне смешной анекдот.
- Сколько? - этот вопрос он задал как бы между прочим, словно отмахивался от назойливой мухи.
- Один..., - промямлил Бранд, подавляя желание залпом выпить кофе и попросить еще.
«Вот удочка в руках уже подрагивает и леску все больше затягивает под воду...»
- Не количество томографов, а сколько он стоит! - процедил сквозь зубы Илай, чувствуя, как раздражение снова его подмывает закричать в голос.
- Девятьсот шестьдесят тысяч, - раздал шепот Джима Бранда, который, казалось, мечтает провалиться сквозь пол.
- Боже мой, как удачно!
От столь неожиданного восклицания, Альберт, едва не поперхнулся, а лицо Бранда исказила нервная усмешка.
- Джим! У вас же есть в штате волонтеры? - чувствуя нетерпение, Илай подскочил с кресла и его глаза забегали по стенам кабинета.
Хотя, здесь и было на что положить глаз, начиная с чудесной коллекции мексиканской керамики, заканчивая редкими образчиками старинного оружия, которое хранилось за стеклом, не в целях охраны дорогих экземпляров, а словно для защиты посетителей, которые могли пострадать от рук вспыльчивого владельца.
- Да, они проходят специальные курсы, инструктаж, а …. Простите, как это связано? - озадаченный вид Ванмеера и неожиданный поворот разговора сделали свое дело и Джим подцепил двумя пальцами крошечную чашечку с кофе, забыв, про наигранную изжогу.
- Я с радостью дам вам деньги, на ….Что там вам нужно! Доктор Ванмеер, Вы мстительный человек?
Альберт едва заметно улыбнулся, недобро и с горьким сожалением, которое мог уловить только крайне проницательный человек.
- Нет, но если для дела нужно, - отшутился он.
- Дело в том, что мой сын Бенедикт, будет осужден за хулиганство. Бог мой, в тридцать пять лет — хулиганство! Позор! Вот Ваша дочь, она работает?
- Да, она нейрохирург в детском онкологическом отделении, - с плохо скрываемой гордостью кивнул доктор Ванмеер.
Это не скрылось от внимания Илая и он почти с завистью тяжело вздохнул.
- Звучит, как песня, не смотря на контекст... Так вот! Мне бы хотелось, чтобы Бенедикт осознал, насколько безответственно себя ведет, но мои попытки все, как одна проваливались с треском. Ближе к делу! Я перевожу деньги на счет медицинского центра хоть сегодня, а Вы, Бранд, даете добро на то, чтобы мой сын отбывал исправительные работы в отделении доктора Ванмеера. Можете делать с ним что угодно — пусть носит утки, моет полы, драит туалеты. Самая грязная работа или тяжелая, на Ваше усмотрение. Для этого же не надо много ума, курсы и прочая ерунда?
- Но, суд не направляет на общественные работы в медицинские учреждения, - интеллигентно кашлянул Альберт, не сводя глаз с мистера Купера, на что тот вздернул кустистые брови и выпустил на лицо заговорческую улыбку.
- Судья, мой знакомый, так что создадим прецедент, так сказать!
«Только не это», - промелькнуло в мозгу Альберта.
- В таком случае, почему Вы не облегчите учесть сыну?- спросил Бранд.
«Катушка с таким трудом поддавалась давлению, но каждый новый моток подтягивает увесистую добычу к рыбаку... Еще немного усилий»
Картины в голове Бранда стали настолько реалистичными, что Джим подавил желание закрыть глаза, чтобы под гнетом азарта увидеть, что же он поймал, его брови сошлись на переносице, и от досады даже пришлось губу закусить.
«Глубокий вдох и.... Вот на поверхности воды показался округлый верх томографа из белоснежного пластика с логотипом Филипс».
- Я делал это тридцать лет, а толку — ноль! - побагровел Илай и по привычке бросил взгляд на индейский томагавк, который был жемчужиной его коллекции. - Пусть посмотрит, как живут простые люди и насколько хрупка жизнь, чтобы бездарно ее прожигать!
- Простите, мистер Купер, но у нас не развлекательный ролевой центр для коррекции поведения недорослей и тем более не зоопарк, чтобы туда приходили «посмотреть», - Альберт ничуть не смутился, а его голос помимо уверенности источал возмущение.
- У вас проблема и у меня проблема. Исходные данные теперь вам обоим известны и они неизменны! Решайте! Морали читать мне - это лишнее. Поберегите силы и слова, доктор, для того, кто не является вашим благодетелем. Я не хочу выглядеть циником, но, увы, в моем возрасте и положении, это уже профдеформация.
Заметная метаморфоза произошла с посетителями мистера Купера, на что не смогла не обратить свое внимание затравленная секретарь — полненький и блеклый, теперь сиял, словно новогодняя лампочка на вершине елки, а подтянутый, привлекательный - выглядел хмурым и озадаченным.
Бранд едва нее повизгивал от результатов этой занимательной беседы, помимо того, что результат был положительным, он удостоился наблюдать редкое по своей красоте явление - образование невообразимой загогулины от судьбы не могло не завладеть вниманием Джима, который наслаждался выражением лица Ванмеера, ведь тот, наконец-таки укусил себя за свою же задницу, как известная жадная гусеница, запутавшаяся в яблоке.
Выходные дни пролетели, как обычно, со свистом, но жужжащий гомон громадного медицинского центра, как ни странно, давал, куда больший успокаивающий эффект, нежели посиделки с отцом на веранде за холодным чаем. Хоуп заметила насколько он странно себя вел: ни умиротворения от любимой традиции, ни поверхностных вопросов о Паунде, которые должны были сыпаться, как из рога изобилия, ни дебатов на счет последних работ по нейрологии, только сведенные брови и напряженные, до белых пятен желваки.
С подносом в руках, Хоуп уже несколько минут стояла и смотрела на нехитрый выбор между тушеной говядиной и свининой в кунжутном соусе, понимая, что белок ей нужен, но подача «блюд», похоже, была нацелена только на то, чтобы отбить малейший аппетит у самой стойкой категории мясоедов — медиков.
Правда, сегодня с утра, к уничижению столь благостного ощущения, как голод, приложила руку еще и Кэрол Хантер, которая умудрилась, вместо поощрения Хоуп, за блестяще проведенную операцию, впаять устный выговор, на утренней летучке, перед всем коллективом отделения.
Не зря отец сказал запирать дверь в кабинет, если хочешь вздремнуть...
Самоуверенность часто подводила Хоуп, но честь ей делал тот факт, что она умела выносить урок из любой ситуации. И если бы только одна Хантер видела, что она дрыхнет на своем диване в рабочее время, но тому свидетелями стали еще несколько человек, у которых будут долгоиграющие вопросы относительно дисциплины, которая в женском коллективе, как известно, держится на честном слове.
Вот и погладила заведующая по шерстке свою команду, чтобы рты не открывали понапрасну — именно так, Хоуп оправдала Хантер в ее действиях, но тут же в борьбу вступала не дюжая страсть к стремлению, оставаться в тени и не привлекать внимания, а получается, что ее выставили на посмешище. Ни тени, ни уединения...
Гордость?!
Нет, именно, потребность не привлекать внимание.
Точно....не гордость.
Это у Энди Шуст этого добра хоть отбавляй, а теперь еще и улыбка, что поперек лица не помещается.
Как бы то ни было, дела шли странно, непоследовательно, повиливая, будто накануне было весело и теперь может быть стихийно, выкинуть фортель. Благо, что от полуобиды на доктора Кэрол Хантер отвлекала непринужденная болтовня Люси. А сразу после ланча, Хоуп ждал бой с представителем страховой медицинской компании, которая должна будет сломаться под ее напором и выделить деньги на дорогостоящую операцию Сэма Хагерди, ибо сумма в триста семьдесят тысяч, было совершенно неподъемной, для его отца.
Не разбавлял обстановку и тот факт, что Грег Паунд в буквальном смысле этого слова, избегал встреч с Хоуп и это уже не лезло ни в какие ворота, которые явно были выкрашены под радугу и находились в преддверии какого-нибудь детского сада, откуда были родом все обиды «бывшего».
