Исцеление духовных болезней - Жан-Клод Ларше
К этому лекарству должно быть присоединено и другое: примирение с ближним согласно заповеди Христа: Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним (Мф. 5, 23–25). Святитель Иоанн Златоуст настойчиво говорит о терапевтической ценности этого наставления: Христос «знал, что эта страсть нуждается в быстродействующем средстве. Как опытный врач рекомендует не только профилактические средства против болезней, но еще и исцеляет их, когда они уже возникли, так делает и Христос[4332]. Преподобный Иоанн Кассиан толкует эту заповедь Христа в таком же ключе: «Врач душ, которому известны тайны сердца, желая исторгнуть гнев вплоть до самых поводов к нему, заповедует нам не только, когда мы получили обиду, прощать наших братьев, примиряться с ними и не хранить никаких воспоминаний о нанесенной обиде; но также заповедует нам, если мы знаем, что у них есть против нас справедливая или несправедливая обида, оставить наше приношение, то есть молитвы наши, и прежде дать им удовлетворение, а после того как наш брат будет таким образом смягчен, предложить Богу незапятнанную жертву наших молитв»[4333]. Наше примирение с другими предполагает, что мы берем на себя часть ответственности, которая лежит на нас почти всегда, когда ближний раздражается на нас. Вот почему нужно прежде всего порицать самого себя[4334] и просить прощения у брата за то, что мы послужили для него источником раздражения[4335].
Но человеку недостаточно отказаться от любых форм гнева по отношению к ближнему. Нужно заместить страсть противоположной ей добродетелью. По отношению к ближнему добродетель, противоположная гневу, — это в первую очередь кротость (πραότης)[4336]. Авва Дорофей Газский, дав совет: «Кто-то гневлив? Пусть не раздражается больше», прибавляет: «Но пусть еще приобретет кротость»[4337]. «Как бороться [с гневом]?.. Посредством кротости. Сражаться означает находиться на противоположной стороне», — уточняет святитель Иоанн Златоуст[4338].
Гнев и кротость — противники, поэтому они исключают друг друга. «Человеческая природа в любом случае выбирает между двумя противоположными направлениями: гневом или кротостью», — отмечает святитель Григорий Нисский[4339]. Вот почему как гнев изгоняет кротость, так и кротость обладает силой разрушать гнев и препятствовать его повторному появлению. «Кротость сокрушает гнев», — отмечает святитель Иоанн Златоуст[4340]. Евагрий, рассуждая в том же ключе, подчеркивает, что «кротость уменьшает [раздражительность]»[4341], и советует: «Пусть [душа] подавляет свою раздражительную часть кротостью»[4342], и в другом месте: «Научи этой кротости своих братьев, чтобы они с трудом обращались в гнев»[4343]. Преподобный Иоанн Лествичник, со своей стороны, пишет: «Кротость — это скала, которая возвышается над морем раздражительности и о которую разбиваются, никогда не расплескиваясь, все волны, которые там бушуют»[4344].
Духовная кротость не имеет ничего общего ни с безразличием, ни с попустительством[4345]. Это не пассивное состояние, но активное. Это состояние душевной стабильности[4346], безмятежности, близкое к бесстрастию, когда оно достигает совершенства[4347]. Преподобный Иоанн Лествичник определяет его так: «Кротость — это неподвижное состояние души, которая остается одной и той же как при унижении, так и при похвале»[4348]. Поэтому ясно, что она противостоит не только гневу, но еще и другим страстям, которые при взаимоотношениях с ближними могут возмущать душу. Но надо добавить, что она еще является позитивной добродетелью по отношению к самому ближнему. Это выражается в молитве о нем и в целом в поведении, исполненном любви. «Кротость состоит в том, чтобы, когда ближний докучает нам, молиться о нем искренно и оставаться нечувствительным к его поступкам», — говорит преподобный Иоанн Лествичник[4349], который также отмечает: «Признак высшей кротости — хранить сердце в полной безмятежности и любви по отношению к тому, кто нас обидел, даже в его присутствии»[4350].
Кротость может быть достигнута и удержана главным образом именно молитвой[4351]. Другие ее источники — любовь к ближнему[4352], частной формой которой она является, пост[4353], терпение[4354], сокрушение и слезы[4355].
Однако не нужно забывать, что человеческих усилий недостаточно для ее стяжания: она является даром Божиим. Святой апостол Павел упоминает ее в числе плодов Духа Святого[4356]. Но этот дар человек получает лишь при условии, что его ищет[4357].
Кротость является лекарством не только от гнева, но и от всех болезней души, как учит книга Притчей: Кроткий муж — врач сердца (Притч. 14, 30). «Не только гнев, уныние, печаль, тщеславие или гордость искореняются ею, но сластолюбие и все пороки одновременно», — пишет преподобный Иоанн Кассиан[4358]. Он же подчеркивает и профилактическую силу этой добродетели: «Тот, кто всегда кроток, не распаляется гневом, не погибает в тревогах уныния и печали, не растрачивает себя в пустых стремлениях тщеславия, не возвышается в напыщенности гордыни»[4359].
Помогая изгонять из души различные страсти, и прежде всего гордость, кротость освобождает душу от возмущения, которое причиняет ей гнев, и сохраняет от всех будущих волнений впредь,[4360] делая ее особенно неуязвимой перед лицом любого выпада и любого ранящего слова[4361].
Кротость также создает значительное препятствие действию бесовских сил[4362]. Евагрий даже утверждает, что она есть та добродетель, которую они более всего опасаются обнаружить в человеке[4363]. Особенно это становится понятным из того, что гнев — это поведение, которое, в частности, характеризует бесов. Следовательно, гневающийся человек уподобляется им[4364], тогда как кротость, напротив, отдаляет человека от бесовского состояния и приближает к состоянию ангельскому[4365].
Помогая исцелять человека от различных страстей, кротость позволяет ему, соответственно, достигнуть многочисленных благ. Она является источником спокойствия, безмятежности и внутреннего мира[4366]. Она делает душу более сильной, особенно перед лицом нападений чужих[4367]. Она дарит человеку уверенность в молитве[4368]. Она главным образом является «основанием духовного различения», как об этом говорит преподобный Иоанн Лествичник[4369]: «Господь будет руководить кротких в суждении (Пс. 24, 9) или, скорее, в
