Иван Блох - История проституции
Лучшим доказательством того, что все вообще воззрение Иисуса на брак носит специфически еврейский характер, могут служить многочисленные параллели к изречениям Иисуса, собранные у евреев Нордином. Они и его также заставили прийти к выводу, что все относящиеся сюда изречение Иисуса выросли на одной и той же почве, именно на почве половой этики евреев того времени. Он обращает внимание, что намеком на слова Матф. 5, 28 могут уже считаться слова Иова 31, 1 и 24, 15, и что в написанном около 150 лет до того псалме Соломона 4, 5, сказано: «глазами своими он говорит с каждой женщиной о греховном вожделении». Библейское изречение (Исх. 20, 17) «не желай жены ближнего твоего», имеет тот же смысл. Подчеркивание задушевных чувств, как главного признака супружеской любви, имеется также в талмуде. Так, рабби Элиезер серьезно считает мысль о другой женщине в момент физического соединения настоящим прелюбодеянием. Другое изречение гласит:
«Раввины наши сказали: если жена вступает в сношение с своим мужем, между тем как сердце ее думает о другом, которого она увидала на пути, то это прелюбодеяние больше всякого другого, ибо сказано (Иезек. 16,32): «как прелюбодейная жена, принимающая вместо своего мужа чужих».
Как и в изречении Иисуса, речь идет здесь только о состоящих в браке мужчинах и женщинах; половые отношение холостых же лиц здесь не принимаются во внимание. Ибо, по Прайсу, требование целомудрие со стороны холостых «подразумевалось само собой, а потому о нем не говорится в определенной форме ни в талмуде, ни в библии». Рабби Элиезер толкует, впрочем, Левит. 19, 19, как повеление целомудрие для холостых, а упомянутое выше требование относительного воздержания, впервые выставленное в такой острой форме именно евреями, значительной своей частью также относится ко времени до брака (правда, раннего).
Но такое «относительное» половое воздержание в корне различно от собственно аскетизма. Последний первоначально, безусловно, чужд еврейству, и только в эллинскую эпоху аскетические идеи, под греческим влиянием, распространились и среди евреев и привели к основанию двух замечательных сект, ессеев и терапевтов, но обе они совершенно изолировались от еврейского народа, хотя их можно было встретить почти во всех городах Палестины. Из слов Иисуса (Матф. 19, 10–12) пытались сделать вывод, что Он проповедовал половой аскетизм и что Он, следовательно, вероятно, принадлежал к ессеям. Слова эти составляют заключение приведенной выше беседы о разводе, в которой Иисус высказывает такие строгие требование для супружеской верности и допустимости развода. Его ученикам, придерживающимся более свободного взгляда, это очевидно кажется слишком суровым. Далее между ними завязывается следующий диалог (Матф. 19, 10–12):
«Говорят Ему ученики Его: Если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться. Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано; ибо есть скопцы, которые из чрева материного родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит».
Это удивительное слово является ответом на аподиктическое изречение учеников, что при трудности и редкости проведение построенного Иисусом брачного идеала лучше вообще не жениться, т. е. вообще не вступать в связь с женщиной. На это Иисус дает ответ, смысл которого такой: да, если бы это было доступно всякому мужчине! Но это могут лишь те, с кому это дано», а это всегда только отдельные и немногие лица, именно «скопцы от рождения», т. е. лица с врожденным недостатком полового инстинкта, затем люди, искусственно превращенные в евнухов, и в-третьих те, которые добровольно наложили на себя половое воздержание, даже путем самооскопления, потому что они предпочитают в уединении и без всякой помехи заниматься одним и только божественными вещами. Эти три категории постоянно воздерживающихся мужчин Иисус приводит ученикам, высказавшим мысль о всеобщем аскетизме, как исключения, и тем самым, на мой взгляд, высказывается именно против проведение всеобщего полового аскетизма, который Он ограничивает лишь приведенными исключительными случаями.
И если Мартин Раде думает, что изречение это «совершенно не иудейское» по своему характеру, то мне хотелось бы указать ему на просмотренное им место в старом завете (Исаия, 56, 4–5), где евнухам уже приписывается особенно тесная связь с Богом, что, разумеется, так же мало можно понимать как «проповедь» полового аскетизма. Место это гласит:
«Ибо Господь так говорит о евнухах: которые хранят Мои субботы и избирают угодное Мне и крепко держатся завета Моего, тем дам Я в доме Моем и в стенах Моих место и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям: дам им речное имя, которое не истребится».
Слово Бен Азаи из талмуда также напоминает Матф., 19,12. Он оправдывается в своем безбрачии. «Что мне делать? Моя душа тяготеет к торе; пусть мир поддерживается другими!» Как и изречение Иисуса, талмудическое объяснение этого места сводится к тому, что такой постоянный аскетизм можно оправдать лишь у индивидуумов, половой инстинкт которых не дает знать о себе, т. е. у естественных или искусственных «скопцов». Что еврейство отвергало кастрацию, показывает строгое запрещение библии (Левит., 22–24) и изложение у Иосифа (Antiq. jud. IV, 8, 40). Кроме того, относительно выражения, приведенного у Матфея, «и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царствие Небесного», еще спорно, относится ли оно к действительным случаям самооскопления, как это принимали позднейшие отцы церкви с Оригеном во главе или же это скорее описательное выражение для добровольного постоянного воздержания. Я думаю, что употребленное Иисусом выражение «скопцы, родившиеся так из чрева матери», тоже ведь относящееся не к действительной кастрации, а к врожденной половой анафродизии и импотенции, служить очевидным доказательством, что Иисус под словами, «которые сделали сами себя скопцами», точно также имел в виду лишь добровольное постоянное воздержание без кастрации. Прежде это место толковали дословно, в смысле позднейшего монашеского аскетизма, и, подобно Оригену, делали из него соответственные практические выводы.
Быть может допустимо, что в заключительных словах своего замечательного изречение Иисус имел в виду самого Себя. Ибо Он несомненно принадлежал к тем людям, для которых половая жизнь сама по себе не имела никакого значения. (Он остался неженатым и об Его отношениях к женщинам ничего не известно). Высшим религиозным интересам Он принес в жертву любовь и семейную жизнь, как это указывают также Марк. 10, 29 и далее, Матф. 19, 29, Лук. 18, 29. А потому Он отвергает также всякое представление о том, что половая дифференциация будет продолжать существовать и за гробом. Так у Марк. 12, 25: «Ибо когда из мертвых воскреснут, тогда не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут, как ангелы на небесах». Это тоже чисто еврейское воззрение, в противоположность, например, учению Магомета, которое допускает, что в раю верующим будут прислуживать настоящие красивые женщины (Коран, сура Ш, 36; IV, 61), потому что и в талмуде сказано: «На том свете все земное отпадает, нет ни еды, ни питья, ни плодородие и размножения, а только праведные сидят и наслаждаются величием Господним, совершенно как ангелы».
Наконец, говоря о половой этике Иисуса, мы должны коснуться еще последнего пункта, особенно интересного для нашей темы. Мы имеем в виду Его взгляд и отношение к проституткам и внебрачным половым сношениям, как мы уже видели, весьма распространенным в то время и среди евреев. По мнению Раде, в Капернауме и по окружности его были для этого особенно благоприятные условия. Одна из прекраснейших сцен Евангелие (Лук. 7, 36–50) показывает нам истинно человечное, свободное воззрение Иисуса на проституцию.
«Некто из фарисеев просил его вкусить с ним пищи; и Он, войдя в дом фарисея, возлег. И вот, женщина того города, которая была грешница, узнавши, что Он возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с миром; и, ставши позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его и мазала миром. Видя это, фарисей, пригласивший Его, сказал сам себе: если бы Он был пророк, то знал бы кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница. Обратившись к нему, Иисус сказал: Симон! Я имею нечто сказать тебе. Он говорит: скажи, Учитель. Иисус сказал: у одного заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят; но как они не имели чем заплатить, он простил обоим. Скажи же, который из них более возлюбит его? Симон отвечал: думаю, тот, которому более простил. Он сказал ему: правильно ты рассудил. И обратившись к женщине, сказал Симону: видишь ли ты эту женщину? Я пришел в дом твой, и ты воды мне на ноги не дал, а она слезами облила мне ноги и волосами головы своей отерла. Ты целование мне не дал; а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать Меня в ноги. Ты головы мне маслом не помазал; а она миром помазала мне ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много; а кому мало прощается, тот мало любит. Ей же сказал: прощаются тебе грехи. И возлежавшие с ним начали говорить про себя: кто это, что й грехи прощает? Он же сказал женщине: вера твоя спасла тебя. Иди с миром».
