Иван Блох - История проституции
Еще осязательнее и яснее влияние византийской культуры на восточный, в частности на магометанский мир. Гетеризм и утон ченная проституция проникли к магометанским арабам из Византии, при посредстве византийских торговцев девушками; вообще торговля рабами сыграла в средние века очень значительную роль в укреплении античных условий проституции, на чем мы еще остановимся подробнее ниже. Кроме того арабы, после завоевание греческих городов передней Азии, Сирии и Египта, очень быстро переняли все пороки покоренных, и новое население городов произошло от полного слияние победителей с коренными жителями. Так, например, культура новой столицы, Дамаска, безусловно носила греческий характер.
Магометанская средневековая культура, пропитанная греческими элементами, в свою очередь оказала влияние на Китай, Индию, северную, восточную и центральную Африку и, хотя индийские гетеры играют уже большую роль в Ригведе, тот факт, что они в XI веке по Р. X. в некоторых городах живут на собственной улице (например, в Даре), указывает на арабское влияние: в арабских городах, как известно, сводники, проститутки и кинеды, как и все другие профессиональные группы, жили на собственных улицах.
Продолжающееся влияние античной проституции можно проследить, однако, не только на востоке, но и запас. Здесь многочисленные доказательства непрерывной связи между античной и средневековой проституцией дает римско-латинская культура. Терминология, некоторые древние обычаи и нравы говорят здесь вполне ясно. Несомненным доказательством сказанного служит также удивительно сохранившаяся, преимущественно городская культура древних в Италии и южной Франции.
То же самое нужно сказать и о севере, о Германии и Англии. Это не простая случайность, что, в общем, восток, благодаря преимущественно греческому влиянию, предпочел вольную проституцию, а запад, благодаря римскому влиянию, предпочел проституцию бордельную. Организация средневековых европейских борделей неоднократно прямо напоминает римские прототипы, которые во многих городах, основанных римлянами, вероятно, просто продолжали свое существование, например, в Лионе, Трире, Майнце, Кёльне, Лондоне, Йорке – старых римских городах – не говоря уже о городах Испании, Италии и Северной Африки. Терминология проституции в некоторых местах вполне ясно обнаруживает римское влияние. Так, в англосаксонском и ирландском языке римское «meretrix» преобразовано в «mertrech», а кельтское «gadalis» быть может родственно с Gades, откуда проститутки наводняли весь древний мир. В нижне-немецком наречии римское «puta» переходит в «Нure», а во всех романских наречиях сохранились слова «putain», «puta», «puttana». По Гольтеру, даже богиня Фрейя, как Venus vulgivaga, античного происхождение и не имеет корней в северных преданиях. Два немецких слова римского происхождение особенно поучительны для нас, указывая на очень раннее отношение античной проституции к Германии. Это старые слова «Kaufmann» (от саиро) и «Menger» (от mango), т. е. слова, первоначально означавшие хозяина увеселительного кабачка и проституток и торговца рабами или девушками. Замечательно, что слово «Menger» (встречающееся в Германии еще только в именах, фамилиях, например, «Eisenmenger» вместо Eisenhandler), в английском языке сохранилось в своем первоначальном значении, именно в слове «whoremonder» (торговец проститутками, сводник), между тем как слово Kaufmann (купец) постепенно совершенно утеряло свое прежнее побочное значение и обозначает теперь во всех отношениях приличный промысел. Несмотря на отвращение германцев к городской проституции и вообще к промыслу проституток, сказавшееся, например, в строгих законах вестготов, переселение народов заставило их так близко соприкасаться с римским развратом, что они всюду подпадали его влиянию и даже переняли античную организацию проституции (устройство борделей, государственный надзор и т. д.). Примером тому могут служить вандалы. Когда они завоевали развратный Карфаген, они хотели искоренить проституцию тем, что заставляли всех проституток вступать в брак и запрещали всякого рода проституцию под страхом строгого наказания. Проституция вскоре, однако, снова процвела, и вандалы сами сделались ее ревностными клиентами, так как они из войска закаленных солдат превратились в касту изнеженных патрициев (Procop. bell. Vandal, I, 5).
Но еще вернее указанных моментов о связи между античной и средневековой проституцией востока и запада свидетельствуют бродячие проституированные элементы обоих полов. В частности, относительно Германии уже Густав Фрейтаг заметил, что история этих бродяг показывает, как «тесна и непрерывна связь немецкой жизни с древним Римом». Это верно относительно всего вообще средневекового культурного мира, как магометанского, так и христианского. Из фундаментального произведение Германа Рейха и небольшой работы Иозефа Горовица мы ознакомились с громадным влиянием этих греко-римских проституированных бродяг, мужчин и женщин, на христианскую и магометанскую культуру. Относительно самого факта, что древние мимы и мимистки, танцоры и танцовщицы были в то же время проституированы, мы уже говорили выше (стр. 103–115), где мы привели также некоторые доказательства связи между этой формой античной проституции и проституцией средневековой. Мы хотим привести здесь еще дальнейшие убедительные доказательства этой связи.
Что касается, прежде всего, отношений греческих проституированных бродяг к магометанскому востоку, то Рейх доказал, что греческие мимы долгое время разыгрывались в эллинской части востока даже и после того, как она завоевана была арабами, например, в Антиохии, Александрии, Берите, Цезарее, Емесе, Газе, Гелиополисе, Иерусалиме и Тире. Знаменательно, что слово перешло в арабский язык как «mumisa» и означает исключительно «проститутка». Wellhausen первый указал на это. В том же смысле упоминается «mimdin» в талмуде, в одном месте midrasch sir has-sirim, где «tiftaje» (Daniel Ш, 2) называются «mimdin». «Почему мимистки называются tiftaje?» «Потому что они возбуждают дурной инстинкт к разврату». «Mimdin» означает здесь, следовательно, то же самое, что mumisa. Последнее выражение принадлежит к запасу слов магометанской традиционной литературы, в которой заметны греко-христианские влияния. Кроме того, это слово встречается уже у поэтов до ислама, именно в Higa, насмешливых стихах, в которых поэты ругают друг друга в самых резких выражениях. Так, в изданном недавно Vollers ’ ом «Diwan» Muttalamis а, жившего в конце VI-го века по Р. X. при дворе Ламидов в Хире, сказано: «Говорите Амр-Шн-Гинд: ты, бесстыдник, вздернутый нос, зубы твои (небольшие и темные) похожи на зерна чечевицы, ты днем властелин, а ночью проститутка (mumisa)». Аналогичное выражение мы находим также в анонимных стихах, которые передает Ибн-Ась-Сиккит: «Пусть Бог с позором закроет очи (мужской) проститутки Гудвила».
О распространении на западе кочующих мужчин и женщин, как в древности, Густав Фрейтаг говорит: «Среди многочисленных других категорий лиц, во время бури переселения народов сохранились также презренные гладиаторы гистрионы, поклонники Диониса, которые из Рима распространились среди варварских племен. Они давали представления, в которых изображали кровавых вандалов, и ставили развратные римские пантомимы; стоя перед хижинами франкских начальников, они свистали и играли чуждые мелодии, пришедшие, быть может, когда-то в Рим вместе с оргиями азиатских богов… Вместе с мужчинами в германских племенах тянулись и бродячие женщины, ловкие, дерзкие, по возможности в блестящей одежде. Когда они во время развратных движений какого-нибудь вакхического танца размахивали греческим тамбурином или азиатскими погремушками, они были обыкновенно неотразимы для германских светских и духовных начальствующих лиц, но серьезные люди находили их неприличными. Уже в 554 г. против бесчинств бродячих чужеземных женщин выступил один франкский король; а достойный Гинкмар отечески предостерегает своих священников против этих женщин, чуждое название которых верные монахи переводят очень известным, но суровым словом».
Подобно политической, и религиозная среда средних веков всюду обнаруживает свою связь с древним миром, между прочим, и в вопросах половой этики и в понимании проституции. Три великие мировые религии с универсальной тенденцией – неоплатонизм, христианство в форме католицизма и манихеизм – с начала III века по Р. X. господствовавшие в южной Европе и западной Азии и равно проповедовавшие идеи откровения, искупление и аскетизма, все целиком коренятся в идеях древнего времени они составляют «конечный результат более чем тысячелетней истории религиозного развитие культурных народов от Персии до Италии». Из них на культуру запада и значительной части востока в средние века решающее влияние оказало, прежде всего, христианство – «монотеистическая мировая религия, построенная на основе Ветхого Завета и Евангелия, но при посредстве эллинской спекулятивной мысли и этики» (А. Нагпасk). Лишь позже, начиная уже с VII века, с знаменитого дня иеджры, т. е. бегства пророка Магомета из Мекки в Медину 14 сентября, 622 г. по Р. X., громадное влияние на обширные области старого культурного мира – от границ Китая и Индии до Испании и до западной, восточной и центральной Африки – приобрела вторая монотеистическая религия, шлам, видоизмененный еврейско-христианский монотеизм. Половая этика средних веков, взгляд на проституцию и развитие ее находились главным образом под влиянием этих двух великих культурных религий. А потому, чтобы научно понять, как сложилась проституция в средние века, необходимо детальнее рассмотреть разнообразные отношение христианства и ислама к половой этике и к проституции.
