Исцеление духовных болезней - Жан-Клод Ларше
Воздержание было бы бесполезным, если бы не было призвано давать человеческому вожделению возможность обрести Бога. Так, Климент Александрийский говорит: «Воздержание добродетельно лишь настолько, насколько вдохновляется любовью Божией»[3029]; «мы обретаем воздержание через любовь к Господу»[3030]. Святитель Василий Великий подчеркивает в том же ключе, что если воздержание, по вышеуказанному определению, это «отказ, противостоящий телу», то оно, соответственно, является «согласием, данным Богу»[3031].
Исцеление вожделевательной части души, как мы уже отмечали, осуществляется через ее обращение. Преподобный Максим объясняет этот процесс обращения следующим образом: после того как диавол убедил человека «уклонить свое пожелание от того, что было ему позволено, к тому, что ему было запрещено», то есть к главной и основной страсти — самолюбию, «нужно было… чтобы вожделение, очищенное от чувства эгоистической любви, направило его пожелание единственно к Богу»[3032]. А в другом месте, говоря о процессе упадка человеческих способностей, он отмечает роль воздержания в возвращении к их добродетельному употреблению: «Развращенный дух следует за телом, которое влечется чувствами по склону похотей и собственных удовольствий, он соглашается с его фантазиями и порывами. Добродетельный дух хранит воздержание, противостоит страстным фантазиям и порывам. Более того, он старается обратить ко благу испытываемые им движения такого рода»[3033].
Таким образом, воздержание в некотором роде восстанавливает энергию вожделевательной силы, растраченную в душевных и телесных страстях в поисках удовольствия, чтобы заставить ее служить стяжанию духовных благ. Так, преподобный Максим Исповедник пишет о теле, что тот, кто хранит его, «укрывая от удовольствия, как от болезни, делает из него помощника в служении высшим благам»[3034]. А святитель Григорий Нисский, опираясь на весьма материальный пример, объясняет процесс приобретения воздержания как процесс, при котором энергия вожделевательной силы, рассеянная грехом и отчужденная страстями, вновь собирается и обращается к Богу. При этом он хорошо показывает, что воздержанию достаточно обуздывать и направлять эту энергию, то есть препятствовать ей рассеиваться для того, чтобы она служила ко благу и возводила человека к Богу. Действительно, как мы видели, все человеческие способности, в том числе и вожделевательная сила, с одной стороны, по природе постоянно пребывают в движении, а с другой — не способны разрываться между духовными и плотскими реальностями, которые исключают одна другую[3035]. Вот почему достаточно отвратить желательную силу от одних, чтобы она обратилась к другим. Итак, святитель Григорий Нисский пишет: «Так же, как вода, заключенная в герметический сосуд, часто устремляется вертикально вверх под усиливающимся давлением, ибо не имеет места, где бы распространиться, и это несмотря на ее естественное движение, устремляющее ее вниз, так и ум человеческий, строго управляемый отовсюду воздержанием, будет как бы вознесенным к желанию высших благ по естественному расположению к движению, не имея при этом выходов, чтобы уклониться, ибо сущность, находящаяся в постоянном движении, получившая от своего Создателя такое устроение, никогда не может остановиться. Если же воспрепятствовать ей двигаться по направлению к суетным предметам, то она не будет иметь иной возможности, кроме как прямо идти к действительности»[3036].
Воздержание, по словам Евагрия, «исцеляет вожделевательную часть души»[3037]. И прежде всего исцеляет ее от страстей, называемых телесными[3038], то есть главным образом от чревоугодия и блуда. Однако ее врачевательные свойства распространяются также на все страсти души. Потому святитель Василий Великий пишет, обобщая, что «воздержание — это разрушение греха и уничтожение страстей»[3039]. В частности же, оно является одним из основных лекарств против себялюбия — страстной любви к себе[3040], являющейся источником всех страстей, и против той страсти, которая непосредственно связана с ней и со всеми производными от нее страстями, — против любви к удовольствию (φιληδονία). «Врач наших душ — Христос… подает против каждой страсти должное лекарство… против любви к удовольствию — воздержание», — замечает авва Дорофей Газский[3041].
Воздержание исцеляет не только вожделевательную силу души, но равным образом содействует исцелению всех душевных способностей. Отвращая желание и все прочие силы от чувственного удовольствия, воздержание исправляет их, заставляет перейти от противоестественного, порочного устремления к устремлению, свойственному их природе и подлинному назначению. «Через воздержание, — пишет преподобный Максим Исповедник, — человек делает прямыми извилистые пути самовольных страстей, то есть движения удовольствия»[3042].
Помимо лечебного действия, воздержание оказывает и действие профилактическое: оно сохраняет человека от всякого греха, потому что, умерщвляя вожделение, делает человека нечувствительным к предмету вожделения[3043], а также, разрушая в человеке жало похоти, удаляет в нем всякое влечение к греху[3044]. Как говорит об этом преподобный Максим Исповедник, «воздержание сохраняет дух свободным от предметов и их представлений»[3045]. Оно лишает бесов всякой власти смущать душу, будь то в состоянии бодрствования или сна[3046], и поэтому соблюдает в мире вожделевательную силу души[3047].
Если страстное желание — это болезнь души, то «воздержание — это ее здоровье», — пишет святитель Василий Великий[3048]. Действительно, с помощью воздержания желательная часть души вновь обретает естественное устроение, правильную цель и занятие, согласное с разумом. «Движения души разумны, когда ее желательная часть управляется воздержанием», — отмечает преподобный Максим Исповедник[3049]. Поэтому оно является добродетелью и источником добродетелей.
Теснее всего с воздержанием связана добродетель, которая является знаком его полноты и обозначается в греческом языке термином σωφροσύνη, что буквально переводится как «здоровое состояние духа и сердца»[3050] или еще как «состояние души, чистой от всякой привязанности к каким бы то ни было чувственным удовольствиям». В данном контексте его можно перевести словом «целомудрие» или, еще вернее, «духовная цельность»[3051]. По поводу связи между воздержанием и целомудрием святитель Василий Великий пишет: «Воздержание не учит целомудрию — оно его дает»[3052]. «Кто обуздывает себя со знанием… с помощью воздержания, тот надеется обрести целомудрие», — пишет в том же ключе авва Дорофей Газский[3053].
В силу того, что воздержание препятствует вожделевательной силе души дробиться и распыляться в многочисленных страстях и, напротив, собирает ее и обращает в
