Исцеление духовных болезней - Жан-Клод Ларше
С тех пор заповеди являются средствами, которые Христос дал человеку, чтобы позволить ему открыть его подлинную природу[2718] и вновь обрести состояние изначального здоровья, иными словами, чтобы жить добродетельно, ибо мы видели, что добродетели заложены в самой природе человека и составляют его здоровье.
В целом заповеди соединяются очень тесной связью с добродетелями, поскольку призваны устранять то, что добродетелям препятствует, то есть грехи и страсти; сохранять их, когда они приобретены, обеспечивать их возрастание и вести их к совершенству. «Причина добродетелей — заповеди», — отмечает авва Фалассий[2719]. «Из заповедей рождаются добродетели… Именно через исполнение заповедей происходит воплощение добродетелей», — пишет преподобный Симеон Новый Богослов[2720]. И наконец, исполнение заповедей и добродетельная жизнь тождественны, ибо добродетели соответствуют исполнению заповедей. «Через воплощение добродетелей осуществляется полнота заповедей»[2721], — отмечает также преподобный Симеон Новый Богослов.
6. ЛЕКАРСТВО НАДЕЖДЫ
Надежда (ἐλπίς) — еще одно важнейшее условие духовного исцеления человека и его спасения. Бог спасает надеющихся на Него (Дан. 13, 60), — говорит пророк Даниил, и апостол Павел утверждает: Мы спасены в надежде (Рим. 8, 24)[2722]. Наряду с верой и любовью, надежда является одной из трех основных добродетелей[2723], содержащих в себе все остальные и обеспечивающих их единство[2724]. Климент Александрийский говорит, что она, вместе с верой и любовью, есть одна из «связей здоровья и спасения»[2725].
Надежда заключается в том, чтобы ждать, когда свершится то, чего желаешь и чего пока еще нет[2726], или, по словам святителя Иоанна Златоуста, «ждать того, чего не получаешь сразу, ждать с доверием, никогда не отчаиваясь»[2727]. Это подразумевает упорство (ὑπομονή) — такую форму терпения, с которой надежда связана напрямую[2728]: Но когда надеемся на то, чего не видим, тогда ожидаем в терпении, — пишет апостол Павел (Рим. 8, 25).
Предметом надежды у христиан является Сам Бог[2729], а именно Христос[2730], Богочеловек, совершитель нашего спасения, посылающий нам Духа Святого и ведущий нас к Отцу: Господь Иисус Христос, надежда наша (1 Тим. 1, 1).
Надежда состоит главным образом в том, чтобы с верой ожидать спасения[2731] и будущих благ[2732], в особенности воскресения мертвых[2733], вечной жизни[2734] и блаженного созерцания славы Божией[2735], ибо, по слову апостола Павла, если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков (1 Кор. 15, 19). Если надежда состоит в ожидании полноты этих благ в будущем веке, то состоит она и в том, чтобы в этой жизни ожидать их начатков. Вот почему святой апостол Петр пишет: Совершенно уповайте на подаваемую вам благодать в явлении Иисуса Христа (1 Пет. 1, 13). Поэтому надежду можно определить в общем как «ожидание благ»[2736], при условии, что речь идет не о благах мира сего, а о благах духовных; Божественных благах; которыми мы спасаемся и обоживаемся. Ибо надежда относится не к вещам видимым, но к невидимым, которые вечны[2737].
Итак, надежда заключается в том, чтобы ждать от Бога нужной нам помощи в уверенности, что Господь непременно подаст ее по слову Своему: Не отступлю от тебя и не оставлю тебя (Нав. 1, 5)[2738]. Эта надежда драгоценна, когда в сильнейшей болезни и в глубочайшей скорби кажется, что никакого выхода нет. Как подчеркивает преподобный Петр Дамаскин, «уповай на Бога, и так или иначе Он будет действовать… В своей любви к человеку Он через надежду откроет другой, неведомый тебе путь, чтобы спасти твою плененную душу. Только не пренебрегай Тем, Кто может тебя исцелить»[2739]. В этом случае надежда тем более необходима по той причине, что помощь от Бога подается человеку не всегда сразу, как только человек попросит. В особенности именно тогда рядом с надеждой появляется упорство, а надежда выражается в способности человека «пребывать неколебимым среди бедствий»[2740].
В более общем смысле, надежда состоит в том, чтобы ожидать всякого блага исключительно от Бога[2741] и поэтому полагаться только на Него во всякой нужде и всякой заботе[2742], не ожидая от этого мира никаких благ[2743] и никакой помощи от людей[2744], не доверяя при этом самому себе[2745]. Именно этим, как подчеркивает преподобный Исаак Сирин, подлинная и духовная надежда отличается от надежды ложной и извращенной[2746], надежды мирской. Преподобный Варсонофий Великий советует: «Возлагая на Него свою надежду, не заботьтесь о завтрашнем дне (Мф. 6, 34), ибо Ему заботиться о нас. И если мы возложим на Него все наше попечение[2747], то Он позаботится о нас, как того хочет»[2748].
Возлагая надежду на Бога, человек не может испытать разочарования, ибо, как говорит апостол Павел, эта надежда не постыжает (Рим. 5, 5). Если любой другой объект надежды будет подвержен изменчивости вещей мира сего и вообще будет зависеть от мирских ограничений, то надежда на Божественные блага «тверда», «крепка и защищена от всех перемен»[2749]. «Если вы впали в смущение, — говорит святитель Иоанн Златоуст, — то потому, что не надеялись должным образом, что перестали надеяться, что не ждали до конца, что были слабы. Отныне действуйте иначе»[2750].
Надежда напрямую связана с верой. Она, утверждает автор «Послания к Варнаве», есть начало веры[2751]. Вера предполагает надежду, ибо, как говорит апостол Павел, вера есть осуществление ожидаемого (Евр. 11, 1). А еще, как
