Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020 - Людмила Владимировна Зубова
У современных поэтов подобных примеров очень много:
Колю дрова
напротив бензоколонки.
Меня смущает столь откровенное сопоставление
полена, поставленного на попа,
и «кола» в «колонке».
Я пытаюсь вогнать между ними клин,
я весь горю,
размахиваюсь,
химичу:
– Дровоколонка! —
Но с каждым ударом меня сносит влево,
и я становлюсь все дровее и дровее.
Александр Еременко. «Колю дрова…» [92] ;
время уйдет само,
осень нигде зимой,
осень в зиме гниет
листьями, пнями, йод
пахнет, покуда снег
скажет ему: Бог с ней,
с осенью, так – весней…
Надя Делаланд. «Город совсем другой…» [93] ;
А последний сойдёт покров
тёплых ледников,
ещё утренних снов весней,
свет-Никита за ним, за ней.
Ирина Машинская. «К полюсу» [94] ;
лезут подгоревшие сумерки
ещё морей
ещё ветрей
ещё горей
куда уж
Наталия Азарова. «перед судом непогодово…» [95] ;
Вот скульптор ваяет большого солдата
Который как вылепится – победит
Чего ему скульптору больше-то надо
А он уже в будущее глядит
И там представляет другого солдата
Поменьше, но и со звездой на груди
Еще там такая же женщина рядом
Что глиняного им дитятю родит
И так заживут они не сиротее
До вечности предполагая дожить
А глядь – у творца уж другая затея
И в глиняной яме их прах уж лежит
Дмитрий Александрович Пригов. «Вот скульптор ваяет большого солдата…» [96] ;
Под Москвой,
Под землей Москвы,
Тоже домы, водоемы, остановочки и рвы.
<…>
Над метро
Есть еще метрей —
Много выше и устроено значительно хитрей —
С поездами многоконными, со стеклянными вагонами.
Мария Степанова. «Что помяни…» [97] ;
Москва! Исчадие азарта!
Арбат монмартрее Монмартра!
Кому портрет за 10 рэ?
Кому —
поэт на фонаре?
Евгений Бунимович. «Москва! Исчадие азарта!..» [98] ;
Запустение тихих садов
В позднем солнце еще золотее,
Аромат неотцветших цветов
Майского сентябрее.
Дарья Суховей. «еду я в никуда из нигде…» [99] ;
Непотребная тварь, я молчу, опуская глаза,
опуская слова, от которых глаза опускают,
отпуская тебя – это отпуск, каникулы, зал
аплодирует мне, я сегодня играю, как в сказке,
и чем дальше, тем волче, волчее, зубее, глазей
опускаю глаза, потому что в них отсветы пляшут
этой яростной лжи, разрывающей собственный зев,
потому что здесь страшно, как в сказке про красненьких пашек.
Надя Делаланд. «Непотребная тварь, я молчу, опуская глаза…» [100] ;
Если бы все так думали, то было бы у нас царство мёртвых.
Чем мертвее мы, тем церквее земля.
Царствие Небесное – покойникам;
нам – внутри нас.
Евгений Хорват. «Если ты умрёшь, – песня поёт…» [101].
Согласно исследованию, выполненному Е. О. Борзенко, в современном русском языке начиная с 90‐х годов ХХ века подобные компаративы очень активны в интернет-коммуникации, в художественной литературе, публицистике, разговорном языке, детской речи (Борзенко 2012; Борзенко 2018)[102]. Причем нередко встречается сравнительная степень не только существительных, но и местоимений, числительных, причастий, даже глаголов и служебных частей речи (Борзенко 2018)[103].
Примеры нестандартной сравнительной степени от разных частей речи, уподобленных существительным или прилагательным, из современной поэзии:
А там – что же там… там одно никогда —
такая пустая идея!
Вертятся колёса, струится вода —
и мельница жизни поёт никогда, —
куда же ещё никогдее?
Евгений Клюев. «А там – что же там… там одно никогда…» [104] ;
и вот я дерзкая резидентка
сижу посередине
никудее некуда
здесь меня жгут солнцем
земля обетованна но пока не найдена
написанное мною в области интоксикации Богом
Наталия Азарова. «и вот я дерзкая резидентка…» [105] ;
о чем еще ó о ней о нéй
о дорогой дражайшей
дорожке тéней и тенéй
о другую чуть дребезжащей
когда иней на ней всё инéй
об узкой узенькой ужайшей
обузкой узенькой сужающей
себя до самых легких дней
Игорь Булатовский. «Причастие» [106] ;
Две жили мышки, но одна – с печаткой.
Две жили мышки, но одна – одней.
Пристрастный воздух был ее перчаткой.
Мария Степанова. «Заснеженный, с вороной на носу…» / «20 сонетов к М» [107] ;
Вот старушка – церковная соня —
Собирает огарки свечей,
А между тем она – храм Соломонов,
Весь позолоченный
И ничей.
Вот одинокая колокольня —
Ни у кого нет от ней ключей,
А между тем она – храм Соломонов
Или прекраснее,
И ничей.
Вот на вершине сидит ворона,
Ежась под войском зимних ночей,
А между тем она – храм Соломонов,
Еще прекраснее
И ничей.
Елена Шварц. «Девятисвечник колыбельная» [108] ;
ЯЗУНДОКТА… ты одна мне осталась.
Сколько снега утекло, пока до тебя я добрался,
<…>
Яее тебя нет самого меня.
Явность твоя теперешняя – тайна выцветания этих чувств.
Твоим восклицательным именем нареку я дочь моих сублимаций.
Яко верною осталася в иерархии, где кто
сказал Агапит, должен сказать и Борис.
Ты яйцом в конце лежала, а теперь оно разбито, —
знать, не зря моя бежала мышь по краю алфавита.
Евгений Хорват. «ЯЗУНДОКТА… ты одна мне осталась…» [109].
Мне тут нечего делать.
Я есть инвалид Четырёх Мировых Великих.
Свое существование мне оправдать не удаётся
без оправдания не удаётся существовать,
а без существования не оправдаться.
Я скоро займусь вплотнее моей смертью!
Евгений Хорват. «Записка охотника» / «Из зимней истерии 1984‐го года»
