Русская литература. Просто о важном. Стили, направления и течения - Егор Сартаков
Во вступлении Петр – герой с восклицательным знаком. Здесь перед нами идеальный царь, укрепивший государство на берегах Балтийского моря, о чем мечтали многие поколения в России:
Отсель грозить мы будем шведу,
Здесь будет город заложен
На зло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно,
Ногою твердой стать при море.
В начале поэмы Петр Великий предстает и как просветитель, верящий в торжество разума, и как патриот, испытывающий чувство гордости за свое Отечество:
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо как Россия,
Да умирится же с тобой
И побежденная стихия…
Но мажорное вступление, достигнув накала, вдруг обрывается одной фразой: «Была ужасная пора…» И начинается основная часть «петербургской повести», в которой описана несчастная судьба бедного Евгения и его возлюбленной Параши – простых жителей Петербурга. В результате наводнения Параша погибла, а Евгений сошел с ума. Это и есть цена, которую заплатили обычные люди за то, чтобы Россия стала империей. У Евгения не было великих целей, как у Петра, – он мечтал о тихом семейном счастье. И Петр I, основавший город вопреки законам природы в опасном для человека месте, невольно стал виновником трагедии героя. Город, построенный «на зло надменному соседу», не приспособлен для жизни людей.
Пушкин ставит вечный русский вопрос: может ли историческая необходимость оправдать человеческие жертвы? Главное – интересы государства, а «бабы новых нарожают»? Или же человеческая жизнь священна? Ведь своя правда и у Петра, и у Евгения. Ответом поэта на этот вопрос можно считать композицию поэмы: «гимн Петербургу» начинает, а не завершает повествование. Поэт уверен, что никакие исторические обстоятельства не могут быть выше жизни простого человека. Великие замыслы самодержцев только тогда принесут истинные плоды, когда могущество царей будет сочетаться с глубоким нравственным чувством.
В этом контексте название поэмы приобретает дополнительный символизм: почему памятник называется медным, если его отлили из бронзы? Потому что медь красного цвета. Поэт намекает на кровь, которую пролила Россия, чтобы стать империей.
Памятник Петру с легкой руки Пушкина стал центром города. Александр Блок точно сказал о русских писателях: «Все мы находимся в вибрациях его меди». А Достоевский утверждал в романе «Подросток»: «А что, как разлетится этот туман и уйдет кверху, не уйдет ли с ним вместе и весь этот гнилой, склизкий город, подымется с туманом и исчезнет как дым, и останется прежнее финское болото, а посреди его, пожалуй для красы, бронзовый всадник на жарко дышащем, загнанном коне?» У Андрея Белого в романе «Петербург» герой в плену галлюцинаций заключил сделку с силами зла, убил товарища, после чего влез на труп и застыл в позе Медного всадника с окровавленными ножницами в руках. Сам Блок в поэме «Двенадцать» слушал «музыку революции», чья мятежная и ничем не укротимая стихия близка бушующей Неве Пушкина. А известный мистик XX века Даниил Андреев в трактате «Роза мира» описывал один из адских миров, в котором факел в руке Медного всадника – единственный источник света, а сам Петр сидит не на коне, а на жутком драконе.
Пушкин и восстание декабристов
Ссылка в Михайловском так утомила поэта, что в декабре 1825 года он решил тайно бежать в Петербург. Поэт позже вспоминал, что выехал из Михайловского в начале декабря, чтобы вечером 13-го числа быть в столице. Своего жилья у Пушкина в городе не было, поэтому он хотел остановиться на квартире у кого-нибудь из друзей, а на следующий день вместе с ними выйти на Сенатскую площадь. Мы могли потерять поэта не в 1837 году, а в 1826-м, когда его, как декабриста, отправили бы в Сибирь (а может, и что похуже).
Все уже было готово к побегу, подделаны документы, коляска с Пушкиным выехала из Михайловского… и дорогу экипажу перебежал заяц. В XIX веке это считалось плохой приметой. Пушкин, привыкший верить приметам, велел разворачиваться. Этот заяц спас нам всю русскую литературу, за что в 2000 году ему поставили памятник в Михайловском.
Петербургский миф
В целом «Медный всадник» – ключевое произведение о Петербурге в русской литературе. Именно с него начинается так называемый «петербургский миф» – миф о городе, сотворенном волей одного человека, но не предназначенном для жизни. Городе, где у Калинкина моста чиновник может превратиться в привидение, по Невскому проспекту гуляет нос в генеральском мундире, на Гороховой живет старуха, знающая секрет трех карт, а в Столярном переулке квартирует студент, решившийся на убийство из милосердия.
«Медный всадник» – сложное произведение, которое показывает неоднозначное отношение Пушкина к государству. Поэт признает величие свершений Петра I, но не готов платить за них великую цену. Размышляя на эту тему, Пушкин создал образ мистического Петербурга, на многие десятилетия определивший лицо города в русской литературе.
А.С. Пушкин, «Капитанская дочка»: Милосердие выше справедливости
Пушкина всегда увлекала история. В «Капитанской дочке» он на примере реальных исторических событий изучает важный для себя вопрос: как соотносятся честь, долг и милосердие? Давайте изучим, какой ответ нашел Пушкин и что общего у Пугачева и Екатерины II.
В 1826 году Пушкин получил почетную должность официального историографа Николая I вместо скончавшегося Николая Карамзина. Автор «Истории государства Российского» был историком при императоре Александре I, и Николай I искал фигуру, равновеликую фигуре Карамзина. К тому времени Пушкин уже написал историческую трагедию «Борис Годунов», поэтому выбор пал на него.
Новая должность позволила Пушкину посещать государственные архивы. Император поставил Пушкину конкретную задачу – написать историю Петра Великого, с которым Николай часто себя сравнивал. В 1833 году Пушкин напишет историческое сочинение «История Петра Великого», а параллельно с ней поэму «Медный всадник». Работая в архивах, Пушкин увлекся фигурой Емельяна Пугачева – беглого каторжника, который устроил бунт, выдав себя за чудом спасшегося царя Петра Федоровича Романова.
Спустя 10 лет на Дону появился казак Емельян Пугачев, который объявил себя чудом воскресшим императором Петром Федоровичем. Пугачев не был похож на покойного императора, не умел ни читать, ни писать, но его поддержали самые разные сословия: крестьяне (в том числе крепостное), купцы, мелкое духовенство. Только дворянство встало на сторону Екатерины II. В 1773 году в России разразилась «крестьянская война под руководством Емельяна Пугачева». Для подавления восстания Екатерине
