Достоевский в ХХ веке. Неизвестные документы и материалы - Петр Александрович Дружинин
И вот по прошествии более чем тридцати лет последовало новое переименование. Сама идея переименования Новой Божедомки в улицу Достоевского с 1920‑х годов тревожила умы литературоведов и сочувствующих: в 1928 году Л. П. Гроссман предложил этот вопрос к голосованию на заседании Комиссии по изучению творчества Достоевского литературной секции ГАХН, и после единогласного голосования было подано ходатайство в Моссовет, но осталось без ответа, как случилось и с повторным ходатайством 1929 года[361]. Но в литературе по москвоведению имеется разноголосица по поводу даты последовавшего переименования. Ряд источников указывает 1940 год, но это ошибка, она восходит к статье С. К. Романюка[362] и разошлась весьма широко как в справочниках по истории Москвы, так и в беллетризованном виде – как Новая Божедомка «в 1940 году уступила свое имя самому Достоевскому»[363]. Переименование же относится к более позднему времени, и уточнение «недавно» в газете 1956 года формально верно – это произошло 21 мая 1954 года в соответствии с решением исполкома Моссовета[364].
Исследователи Ф. М. Достоевского неизменно упоминают факт переименования улицы как знак справедливой дани своему герою:
В 1954 году улица Новая Божедомка была названа улицей Достоевского, что тоже <наряду с открытием музея-квартиры именно в б. Мариинской больнице> не требовало специальных объяснений и оправданий[365].
И хотя, действительно, это переименование не требовало «специальных объяснений и оправданий», равно если бы оно было осуществлено и в 1940 году, однако именно истинная дата события заставляет нас постараться разобраться в том, что же побудило власти города к этому шагу.
Если бы переименование произошло на подступах к торжествам 1956 года, то оно бы вписывалось в контекст событий, однако мы решительно не можем допустить, чтобы столь серьезный шаг по увековечению Ф. М. Достоевского мог быть сделан еще летом 1954 года. Объяснение же этому противоречию состоит в том, что такое переименование в действительности никоим образом не связано ни с восприятием Достоевского, ни с зародившейся кампанией по его реабилитации: оно относится совсем к иной области происходивших в СССР идеологических процессов.
Связаны эти события с набиравшей силу кампанией антирелигиозной пропаганды 1954 года. Программный документ этих идеологических вихрей относится к лету: 7 июля было принято Постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения»[366]. Этот партийный документ и сегодня производит сильное впечатление своим боевым настроем, а в 1954 году он представлял собой действенный инструмент борьбы с «различными приемами для отравления сознания людей религиозным дурманом». Причина такой ревности ЦК была указана в документе: «Религиозные предрассудки и суеверия отравляют сознание части советских людей, мешают их сознательному и активному участию в деле строительства коммунизма». Постановление это не публиковалось в «Правде», носило характер закрытой директивы руководства страны на места.
Зарождение кампании началось с первых месяцев 1954 года, а весной руководство страны активно разрабатывало меры по ограждению граждан от религиозного дурмана:
27 марта заведующие отделами пропаганды и науки ЦК представили Н. Хрущеву совместную докладную «О крупных недостатках в естественнонаучной и антирелигиозной пропаганде», в которой, намеренно сгущая краски, писали о быстром росте Церкви <…> и развале атеистической работы. Впрочем, убеждать возглавившего ЦК ВКП(б) Н. Хрущева особенно не требовалось[367].
Признаки давления на церковь оказались столь многочисленными, что еще до постановления ЦК западная пресса сделала однозначный вывод о начале в СССР организованной кампании[368].
При этом о каких-либо топонимических преобразованиях 1954 года в богоборческом духе литература умалчивает; да и в целом такого рода действия московских властей связывались с более поздним периодом хрущевского правления:
В 1962 году на исторические московские названия началось новое идеологическое наступление. Председатель Моссовета <В. Ф.> Промыслов предложил комиссии по наименованию улиц заняться сплошной заменой тех названий, которые происходят от фамилий домовладельцев, а также церковных названий. Понятно, что распоряжение шло от Хрущева, развязавшего кампанию по сносу церквей. Тогдашний секретарь исполкома Моссовета и по должности председатель комиссии по наименованию улиц <…> А. М. Пегов дал интервью «Московской правде» по этому вопросу.
«Комиссия намерена добиться, – заявил он, – переименования улиц с явно устаревшими, неблагозвучными названиями. Таковы Вознесенский и Николоворобьинский переулки, напоминающие о церквах, Усачевская улица, названная именем фабриканта, Могильцевский переулок, Таракановская улица, Шелапутинский и Зачатьевский переулки[369].
Изучение процесса переименований дает нам возможность заключить, что уже в 1954 году полным ходом началось не только выкорчевывание неблагозвучных топонимов (последнее было всегда свойственно городским руководителям рабоче-крестьянского происхождения), но и изменение названий в связи с требованиями антирелигиозной пропаганды. Особенной огласки этот процесс не получил еще и потому, что извещения о переименованиях печатались в городских газетах лишь частично, а наиболее полно – только в ведомственном «Бюллетене исполкома Моссовета». Исчерпывающим же источником по истории переименований ныне служит справочник Мосгорархива 1988 года[370], который дает нам возможность изложить свои соображения более обоснованно.
Сначала о благозвучии. Действительно, замена неблагозвучных и церковных топонимов стала idée fixe московского руководства уже с начала 1950‑х годов: четыре Задние улицы превращаются в четыре Михалковских переулка (1950); существование Красной и Черной улиц в Филях прекращается: Черная становится 2‑й Красной и получаются две Красные улицы (1952); Грязная улица становится 2‑й Леснорядской (1952); Дурновский переулок становится Композиторской улицей (1952); Кривогрузинский переулок превращается в переулок Обуха (1954); Кладбищенский проезд становится Алымовым (1954) и т. п. Примечательно, что в послевоенные годы власти зачастую игнорировали при своих переименованиях типы городских магистралей, и переулки часто становились улицами.
Антирелигиозные изменения имели больший масштаб, но внешне они почти не привлекали внимания. Тому есть причина: самый принцип антирелигиозных изменений в наименовании улиц носил в хрущевские времена отнюдь не громко-декларативный характер. Он представлял собой более тонкий, даже изощренный способ ликвидации исторических названий, который своей фиктивной оправданностью был призван создать впечатление, будто унификация производится для удобства жителей. По своим последствиям этот путь разрушения исторической топонимики Москвы оказался столь вредоносен, что даже после краха советской власти, в отличие от очевидных большевистских новаций, большинство таких псевдоисторических перемен хрущевской эпохи не были отменены, и прежние названия улиц и переулков оказались утрачены безвозвратно.
Например, прежде существовал на Таганке единственный Котельнический переулок, однако 15 марта 1954 года «для удобства» поодаль возникают еще четыре. Но возникают они в результате переименований, формально сохраняющих историческую топонимику местности: Ново-Космодамианский переулок – в Котельнический 2‑й, Старо-Космодамианский переулок – в Котельнический 3‑й, Брёхов переулок – в Котельнический 4‑й, Спасочигасовский переулок – в Котельнический 5‑й переулок. Ровно таким же образом 26 февраля 1954 года Большой и Малый Спасоболвановские переулки были превращены в 1‑й и 2‑й Новокузнецкие, Николозаяицкий переулок – во 2‑й Раушский, Словущенский стал частью Монетчиковского, а Фролов тупик и вовсе был упразднен.
Не все районы города подготовили свои изменения, но относительно Марьиной Рощи такие предложения нашлись. 21 мая 1954 года исполком Моссовета принял решение «О переименовании проездов в Дзержинском и Коминтерновском районах», которым в том числе упразднял ряд исторических топонимов, восходящих к православной церкви: четыре Церковных проезда отныне становились Стрелецкими переулками (по названию улицы, к которой примыкают); Иоакимовская улица, «являющаяся началом части Анненской улицы», была переименована в Анненскую; а Новая Божедомка – в улицу Достоевского (по примыкающему Достоевскому переулку).
Таким образом, улица Достоевского в Москве появилась в 1954 году не из желания почтить память великого писателя. Сделано это было единственно для того, чтобы ликвидировать на карте Москвы упоминание о Божьем доме. Когда же в Москве в конце ХX века началось обратное
