Глеб Глинка - Погаснет жизнь, но я останусь: Собрание сочинений

ПРИВАЛ

Я пережил всё это снова —Сложил в овражке, где кусты,Вязанку хвороста сухого,Немного сена, бересты.

Поджег — и пламя заметалось.Глаза колючий ест дымок.И легкая в ногах усталость,И запах дегтя от сапог.

Сухие листья сыплет осень.Блестит спокойная река.И солнце, и иголки сосен,И перистые облака.

Всё тихо. Веет лесом старым.Орешник ржавчиной покрыт.Костер огромный пышет жаромИ чайник весело кипит.

НА РЕКЕ

Сухие опавшие листьяПо склону оврага шуршат,Как шкура огромная лисья —Осеннего леса наряд.

Поникшие гроздья рябиныИ ветра пронзительный свист.Качнется верхушка осины,Закружится сорванный лист.

Бродить здесь, дороги не зная,И выйти к холодной реке,Следы сапога оставляяНа влажном и мягком песке.

Поднимутся утки станицей —И треснет удар над водой.За мертвой распластанной птицейДым стелется лентой седой.

Неловко в растянутой сеткеЗастрянет пуховый комок,Закапает густо и редкоОстывшая кровь на сапог.

Далекие смутные звуки,В ушах после выстрела звон.И дрогнут намокшие руки,Вставляя блестящий патрон.

ПРОМАХ

Вода блестящая, как деготь,Болота ржавого покой.Стволы ружья приятно трогатьНетерпеливою рукой.

Кофейный пойнтер средь осокиМелькает. Прихватил. ВедетИ стал у кочки близ дороги,Я приготовился: вперед!

Из-за куста, как ветер быстрый,Мелькнул серебряный бекас…Ударил одинокий выстрел,Вдаль раскатился и погас.

И тихо всё. Собака сноваИдет и ищет. Я смущен.Вдали синеет бор сосновый.В руке зажат пустой патрон.

НЕУДАЧА

Еще вспоминают о летеРяды заколоченных дач.Как много бывает на светеИ радостей, и неудач.

Добраться бы к речке скорее,Пройти только этот лесок.Спадает, подкладкой белея,Осиновый желтый листок.

Чирки пролетели высоко.Тяжелая стынет вода.Три кряквы видны у осоки, —Ползу осторожно туда.

Прицелился, в землю врастая;Беспомощно щелкнул курок…Треск крыльев поднявшейся стаиИ дрожь подкосившихся ног.

Темнеет холодная речка,Доносится филина стон.Вся жизнь — как сплошная осечка,Пустой, отсыревший пистон.

ОДИНОЧЕСТВО

Снег первый, нежный легче пухаЛетит на голые поля.Иду, и под ногами глухоСтучит остывшая земля.

Я сам бежал сюда от страстныхЛюбимых рук, и вот одинБрожу с ружьем в просторах ясныхСредь вечереющих равнин.

Теперь мне не горька утрата.Жизнь стала проще и ровней.Я даже не хочу возвратаТак быстро промелькнувших дней.

Скорей туда, простясь с мечтами,Где листьев шелест, сосен стон,Где обнаженными ветвямиКачает почерневший клен.

Лес полон шорохов и хруста,И резок ветер в октябре,А в сердце холодно и пусто,Как в лисьей брошенной норе.

«Лесная глухая дорога…»

Лесная глухая дорогаНа много неведомых верст.Веселая в сердце тревога.Река и бревенчатый мост.

Что может быть лучше и слаще,Чем неба осеннего звонИ шепот таинственной чащи –Береза, и липа, и клен.

За это охотно надолгоВсе блага земные отдашь.Висит за плечами двустволкаИ треплется старый ягдташ.

ОХОТНИЧЬИ СТАНСЫ

Звериные древние силыЖивут в нас с неведомых пор.Нам песни охотничьи милы,Нам дорог природы простор.

Как только позволит работа,Уходим мы в глушь без дорог.Нам влажные губы болотаЦелуют подошвы сапог.

Ночами тревожными яроСражается ветер с костром.С нас летнюю бронзу загараСмывает осенним дождем.

Мы с гончими зиму встречаем.В морозном, застывшем лесуСобаки преследуют с лаемПо свежему следу лису.

Нам сосен понятно молчанье.Холодная брезжит заря…Весной, затаивши дыханье,Мы слушаем песнь глухаря.

Нам лес открывает объятья.Для нас зеленеют поля.Огромное, дикое счастьеДает своим детям земля.

НА ОХОТУ

Скрипнули доски крыльца.Первый снежок и рассвет.Узким копытом овцаРовный печатает след.

Куры разрыли навоз.Дятел стучится о жердь.Тонкие ветви березВ небе раскинули сеть.

За ночь утихла метель.Не сдобровать русакам!Гончий поджарый кобельС лаем бросается к нам.

Ружья забравши, идемГумнами, через забор,Мерзлым колючим жнивьем —В запорошенный простор.

ЧЕРНЫШ

Дым горьковатый робкого костра.Вокруг тревожно дышит ночь глухая,Под локтем ветка хрустнула сухая.Трещит в огне смолистая кора.

А утром солнце ржавое взошло,И на стволах ружья блеснули слезы…Олений мох и голые березы,Весенний воздух — острый, как стекло.

Во мне дрожит звериная душа,А в пальцах, слипшихся от свежей крови,Мохнатые коралловые бровиИ бархатные перья черныша…

ЧУЧЕЛО

Тени ложатся, как сети.Письменный стол у стены.В пасмурном, утреннем светеЛистья бумаги бледны.

А над бумагой ютится,Телом колючим шурша,Старое чучело птицы,Тетерева – черныша.

Молью изъедены крылья,Выцвели дуги бровей.Перья, покрытые пылью,Стали, как будто, светлей.

Очень давно это было.В хвойной дремучей глушиПела весенняя силаТетеревиной души.

В лес уходил я с двустволкой.Нежил лицо ветерок.Раз на поляне за елкойЯ черныша подстерег.

Видел он после немного.Трудное было житье:Бедность, стихи и тревога.Вскоре я продал ружье.Нет ни обиды, ни злобы;Груды бумаги, как снег.Стали мы старыми оба –Тетерев и человек.

Думаешь, жив я, – а еслиЗдесь в кабинетной тиши,Чучело в кожаном креслеБез человечьей души…Дождик в окошко стучится,В комнате сизый рассвет,Мертвая, пыльная птицаИ сумасшедший поэт.

ВОЛК

Бросить всё, и стать лесным бродягой,И разбойный выработать нрав.Брать где хитростью, а где отвагой.Знать, что сильный в этом мире прав.

Пережить тревогу, страх и голод,И устать, и постареть слегка.Пусть под шкуру заберется холод,Осень и звериная тоска.

А когда совсем ослабнут ноги,Встретить неожиданно врага:На глухой неезженной дороге —Страшного седого лесника.

И глаза зажгутся, словно свечи,Волчье вздрогнет сердце, дыбом шерсть.А потом ударит горсть картечи.Скрипнут зубы. В горле кровь и смерть.

РОЖДЕНИЕ ОБРАЗА