Татьяна Носенко - Иерусалим: три религии - три мира
Хусейн попытался воплотить в жизнь идею Абдаллаха о превращении Восточного Иерусалима во вторую столицу государства: там было проведено несколько заседаний правительства и парламента, король заявил о намерении построить в городе свою резиденцию и проводить в ней не менее месяца каждый год. В 1953, 1960 и 1961 гг. в Восточном Иерусалиме проводились заседания Всемирного исламского конгресса, которые должны были обеспечить иорданской монархии признание исламским миром ее притязаний на контроль над третьей исламской святыней.
В 60-х годах иорданское правительство предприняло ряд мер для увеличения инвестиций в Восточном Иерусалиме, в основном в целях развития туризма. Если в 1948 г. в этой части города была всего одна более или менее приличная гостиница, то к 1966 г. их уже насчитывалось 70.[346] Наиболее благоприятные условия для развития арабского Иерусалима сложились тогда, когда его мэром в 1957 г. стал Раухи аль-Хатыб. Он оказался не только прекрасным администратором, но и сумел несколько сгладить напряженность в отношениях между официальным Амманом и палестинскими националистами несмотря на воцарившуюся с 1957 г. жесткую антилиберальную диктатуру дворцовых кругов. В 1959 г. Восточный Иерусалим был приравнен в своем административном статусе к Амману. И все же за девятнадцать лет иорданского правления Восточный Иерусалим так и не превратился в неотъемлемую часть Хашимитского Королевства.
Главные политические решения по-прежнему принимались только в Аммане. Этот город, хотя и медленно, но все же превращался в арабский центр экономической и культурной жизни. Население Аммана увеличилось с 22 тыс. человек в 1948 г. более чем в десять раз к началу 60-х годов,[347] тогда как в Восточном Иерусалиме, насчитывавшем в 1948 г. 42 тыс. человек, к 1967 г. проживало 70 тыс..[348] В Аммане, а не в Иерусалиме был открыт Арабский университет; многие иерусалимские бизнесмены и чиновники бывшей подмандатной Палестины переселялись за Иордан, привлеченные быстрыми темпами роста новой метрополии. До 1957 г. королевство переживало период либерализации, что позволило части палестинцев — выходцев из высших и средних слоев — интегрироваться в государственный аппарат, армию, экономику Иордании.
Однако большинство палестинцев находились совершенно в ином положении. Беженцы с территорий, отошедших к Израилю, оказались загнанными в палаточные лагеря, где влачили свое существование в условиях крайней нищеты, теряя последнюю надежду на изменение своей катастрофической ситуации. В этой среде создавалась питательная почва для ультранационалистических настроений, здесь вынашивались самые радикальные идеи борьбы с Израилем. При этом преобладало мнение, что борьбу следует начинать собственными силами, чтобы своим примером воспламенить весь арабский мир на освобождение Палестины. Для того чтобы удержать возрождавшееся палестинское национальное движение в рамках, соответствующих общеарабской позиции, по инициативе Египта в конце 1963 г. была учреждена организация «Палестинское единство» во главе с Ахмедом Шукейри, человеком, послушным Каиру, но при этом большим демагогом, экстремистом и авантюристом по натуре. Официально образование этой организации было провозглашено на 1-м Палестинском конгрессе, проведенном в мае—июне 1964 г. в Восточном Иерусалиме. В дальнейшем она была преобразована в ООП (Организация освобождения Палестины).
Между тем, по другую сторону «зеленой линии» израильские власти целенаправленно обустраивали западную часть города как столицу своего государства. В 50-х годах на западной окраине Иерусалима, вдали от пограничной линии, началось строительство зданий для правительственных учреждений, которые временно размещались в старых постройках периода мандата. Безвозмездные субсидии на строительство предоставлялись богатейшими семьями еврейской диаспоры: здание кнессета, например, было подарено Иерусалиму семьей английских Ротшильдов.[349]
Израильтяне стремились наделить Западный Иерусалим новой еврейской символикой. В 1957 г. на горе Герцля вблизи военного кладбища был открыт мемориальный комплекс «Яд Вашем» в память о шести миллионах евреев, ставших жертвами фашистского геноцида во Второй мировой войне. Как это принято в Израиле, название мемориала, означающее в переводе с иврита «место и имя», является отсылкой к соответствующему месту в Священном Писании, в Книге Исаии, где Господь обещает: «…тем дам Я в доме Моем и в стенах Моих место и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям; дам им вечное имя, которое не истребится».[350] Вот уже много десятилетий «Яд Вашем» является государственной святыней Израиля, обязательным местом посещения для израильских школьников, студентов, обязательным пунктом в программе официальных визитов зарубежных государственных деятелей.
На одном из холмов Западного Иерусалима напротив кнессета к середине 60-х годов было завершено сооружение музея Израиля, ставшего не только событием в культурной жизни молодого государства, но и фактом политического самоутверждения израильтян на палестинской земле. Собранные в нем многочисленные археологические и исторические экспонаты, найденные в разное время в Палестине, восстанавливают картину жизни древних иудеев, которых израильтяне считают своими предками. В специальном павильоне во дворе музея, которому по прямой аналогии с древнеиудейским храмом было дано название «Храм книги», выставлены, можно сказать, «живые свидетели» иудейской цивилизации двухтысячелетней давности — Кумранские и другие рукописи, найденные в пещерах Иудейской пустыни недалеко от Мертвого моря. Как говорил М. Даян, сам известный археолог-любитель, через археологию израильтяне «узнают, что их предки жили в этой стране три тысячи лет тому назад… Это дает им силы сражаться и жить».[351]
Некоторая одержимость израильтян «патриотической» археологией, несомненно, является фактом общественной жизни. Известный израильский писатель и публицист А. Элон, анализируя этот феномен, полагает, что извлекаемое на свет прошлое является своего рода снадобьем для людей, помогающим им преодолеть сомнения и страхи, соприкоснувшись со своими незримыми корнями.[352] Помимо этого для религиозных фанатиков и светских экстремистов археология стала одним из средств политической борьбы, особенно в 90-е годы, когда начался процесс поисков окончательного израильско-палестинского урегулирования. Любую археологическую находку периода Древней Иудеи израильские «патриоты» относят к числу «доказательств» преимущественных прав евреев на Землю Обетованную, на святой город Иерусалим.
Среди знаковых мер израильских властей, которые должны были подтвердить установление их юрисдикции над всеми без исключения объектами, оказавшимися на территории государства, явилось и назначение 20 мая 1948 г. уполномоченного по делам русского имущества на территории Израиля, в том числе и в Иерусалиме. Назначенный уполномоченный И. Рабинович в беседе с первым советским посланником в Израиле П. И. Ершовым рассказывал, что, когда в начале мая 1948 г. английские мандатные власти подписали закон о передаче этого имущества представителям русской зарубежной церкви, «он уничтожил при помощи отряда Пальмаха и при содействии рабочих и хозяина типографии все напечатанные экземпляры закона».[353] Несмотря на такое радение интересам «московской» церкви, И. Рабинович получил от советского посланника строгое предупреждение не заключать каких-либо арендных договоров на русское имущество от имени Русской церкви. В ноябре 1948 г. в Иерусалим прибыл назначенный Московской патриархией архимандрит Леонид, возглавивший Русскую Духовную Миссию. Ему и была передана часть русской собственности, расположенной на территории государства Израиль. Русские монастыри и храмы, оказавшиеся на территории, управляемой Иорданией, остались во владении Русской зарубежной церкви.
Западный Иерусалим за годы с 1948 по 1967 разрастался и застраивался как современный город, в котором все же неистребимо ощущался восточный флер, особенно в районах, где проживали новые эмигранты-сефарды. Его население увеличилось за это время со 100 тыс. человек до 200 тыс.,[354] в основном за счет притока переселенцев, в первую очередь, из Северной Африки и Восточной Европы. Политический проект Д. Бен-Гуриона по сохранению Иерусалима в составе государства Израиль удался. Но в эмоциональном плане Иерусалим с отсеченным Старым городом, изолированный от остальной территории Израиля, с трех сторон окруженный враждебным арабским миром, воспринимался многими израильтянами как тупик. Однако они не теряли надежды завладеть всем Иерусалимом, вернуть себе святые места.
