В поисках Зефиреи. Заметки о каббале и «тайных науках» в русской культуре первой трети XX века - Константин Бурмистров
Содержание Kether, именуемое «Душою Мессии», как андрогинное, распространяется по области Микропрозопа, воссоздавая его сефирот, чтобы в дальнейшем оплодотворить Malchuth Искупительной Инкарнацией837.
Разумеется, мы не можем утверждать, что Поплавский действительно был знаком с «Энциклопедией» Г. О. Мёбеса. Собранные в ней лекции, изданные частным образом, для учеников, имели собственную судьбу – уже в 1920‐х годах их перевели на польский язык, позже, в Южной Америке – на португальский (и, возможно, испанский), в 1930‐х годах переиздали по-русски в Шанхае, изучали в закрытых группах по всему миру… Знал ли о них Поплавский – или же и он, и Мёбес просто черпали знания из общих источников? Для ответа на этот вопрос необходимы дальнейшие углубленные разыскания, тщательный анализ рукописей. Одно несомненно: Поплавский был не просто следовавшим моде энтузиастом, поверхностно знакомым с книжками по оккультизму, но показал себя глубоким знатоком учений и практик различных школ и направлений, пытавшимся – очевидно, под влиянием идей русской религиозной философии – выработать собственное понимание ключевых проблем метафизики, космогонии, антропологии.
5.8. В начале пути
Излишне говорить, что затронутая нами тема, «Поплавский и каббала», рассмотрена вовсе не исчерпывающим образом. В сущности, она действительно лишь «затронута», это просто достаточно многословная констатация того факта, что Борис Поплавский, особенно в последние годы жизни, был сильно увлечен этой эзотерической традицией. За рамками обсуждения остались целые темы, в которых проявление и влияние этого интереса возможно838, но выводы остаются гадательными, по крайней мере до тех пор, пока не изучены все сохранившеся архивные материалы. Наконец, мы почти не касались образов и символов в поэзии Поплавского, относительно которых можно предположить их связь с каббалистическими или оккультно-каббалистическими идеями. Вне всякого сомнения, более серьезного анализа заслуживают и два романа, в особенности второй из них, «Домой с небес», который сам автор называл «оккультно-макулатурным сочинением»839.
Из прочитанного может сложиться впечатление, что знакомство Поплавского с каббалой целиком определялось оккультистскими или, в лучшем случае, христианско-каббалистическими источниками. Это будет не совсем верно. В его рукописях встречаются отсылки к основополагающим произведениям еврейского эзотеризма – Сефер йецира и Зоѓар, цитаты из них и, что особенно важно, попытки их истолкования. Приведем несколько примеров.
В дневники Поплавского включены небольшие тексты и фрагменты, посвященные проблемам космогонии и указывающие на его знакомство с упомянутыми сочинениями.
Заднее – прошлое, – переднее – будущее. Верхнее – Дух, Нижнее – Материя. Правое – пассивное, левое – активное. Ягве соединил в центре все их и запечатал своим именем, —
читаем в одном из них840. Сравним это место с еврейской «Книгой Творения»:
Он запечатал Высь. Он избрал три простых [буквы] и установил их в Своем Великом Имени. И запечатал ими шесть пределов мироздания841.
Далее, пишет Поплавский:
Десять сефир, а не девять, ибо 10 – круг, а 1 – точка в круге, и все взаимное есть отражение невидимого, непознаваемого в себе. 10, а не 11, ибо то, что выше Короны, непознаваемо совершенно842.
А вот что мы находим в «Книге Творения», явном источнике этого текста:
Десять сфирот ничтойных, десять, а не девять, десять, а не одиннадцать. <…> …внедрен их конец в начало, а начало в конец… <…> Ибо Господь единственен и нет Ему другого, а пред одним что ты сочтешь?843
Далее в Сэфер йецира рассказывается о создании мира 22 буквами («Двадцать две буквы, вырезанные Голосом, высеченные Духом…»)844, но здесь текст Поплавского все сильнее и сильнее отклоняется от оригинала, сближаясь с его собственными (хочется сказать, излюбленными) идеями:
И одна из них (Иесод) есть Голос Слово и Св. Дух, сотворивший всё. Но творил он в 22 этапа, ибо имя его полное состоит из 22 букв. Эта речь есть Логос Логоса и Тема-Дух музыки истории нашего мира. Этот Логос-Адам и падал где-то посередине на 12 карте. Имя Адама есть раскрытие имени Бога и также имеет 22 буквы, ими он нарекаем, а Бог нарекает, следственно, есть нарекающий. Речение и Нарекаемое…845
Книга Зоѓар многократно упоминается в различных сочинениях Поплавского в самых разных контекстах. Это могут быть ссылки на Зоѓар как просто книгу (например: «Боже мой, какое счастье, нашел Зоар…»), на ее отдельные понятия (например, «весы Зоара»), цитаты или пересказ ее фрагментов. Вот лишь пара примеров, касающихся библейского рассказа о начале сотворения мира:
Zohar.
Зохар говорит, что Слово спустилось в уже приготовленную для него Св. Духом материю. Раньше того оно было лишь мыслью, <и в общем намекается, что это было слово о материи, а не о Боге, так сказать, материя была им названа>. Превратившись из мысли в Слово, это семя, которое наконец дало росток, издало при переходе звук, который был смышен снаружи. Бесконечность ударила звуком пустоту, хотя пустота и не передается звуком, то есть не передает звука. Пустота тоже еще не была пустотой, а только потенцией небытия. Звук, ударив пустоту, высек искру, кояя и есть точка посредине круга, упорядовавшая всё846.
Еще один фрагмент представляет собой интерпретацию слов «кто сотворил эти?» (Ис. 40:26), также относящихся к рассказу о начале Творения в Зоѓар 1:3б–4а; здесь говорится о двух аспектах, «ми» (ивр. «кто») и «ма» (ивр. «что»)847:
Ми и Ма, кто и что Каббалы, есть субъект и объект мира. Тройственный субъект гносеологический, психологический и волевой. Между субъектом и объектом протягивается всё. Все сперва появляется в субъекте как чувство и качество, затем рождается в объекте как система вещей, затем просыпается к действию одновременно и как объективная идея, тело, и самосознающая себя объективная идея848.
Подобных мест в неопубликованных работах Поплавского немало, что свидетельствует о его неплохом знакомстве с главной книгой каббалы.
Некоторые места в дневниках не поддаются пока что расшифровке или не вписываются в обрисованную нами картину. Так, в декабре 1932 года Поплавский записывает:
– А Танечка? – вдруг спросил голос. Она была откровением о воскресении из мертвых в Ибуре-Гимель, которого мне самому никогда не суждено было постичь. «Богиня жизни на вершине бытия, но в золотых латах, мстительница, – Афина Паллада – полгода страх ее перед сексуальностью был ей мщением за ошибки не знать этого»849.
Откуда Поплавский узнал про эту сложную
