В пучине бренного мира. Японское искусство и его коллекционер Сергей Китаев - Евгений Семенович Штейнер
И последнее. Под конец работы над этим суримоно я нашел неизвестную мне ранее гравюру Тоёкуни 1813 года из коллекции Джеймса Миченера (сейчас в Музее Гонолулу, еще один оттиск есть в Театральном музее Университета Васэда). На ней представлен Итикава Дандзю̄ро̄ VII в роли странствующего в снегопаде изгонятеля нечистой силы из того же танцевального спектакля (пятый эпизод “Сэкидзоро-но босэцу” 臘候の暮雪). Так вот, на дорожном плаще его изображена маска Окамэ и пест. Это значит, что, когда Хокусай получил заказ нарисовать иллюстрацию к двум стихотворениям, где упоминались лошади, гэта и Оми, он вспомнил не только спектакль кабуки с близкой историей, но и композицию Тоёкуни, откуда позаимствовал пару образов, соединив разные номера одного театрального представления и тем самым Окамэ с Оканэ. Не зная этого, я предположил, что где Окамэ, там и Оканэ, и был прав. Ну и, конечно, следует помнить, что Хокусай брал все, везде и у всех. И делал лучше.
14
Луна, хурма и кузнечик
1807. Перегравировка 1890-х
Moon, Persimmon and Grasshopper
柿にきりぎりす
1807. Recut of 1890s
Суримоно, сикисибан
Цветная ксилография, тиснение
Формат: сикиси
Подпись: Хокусай га (фальшивая), печать: Хокусай (фальшивая)
Каталог 2008, т. 1, № 445, инв. № А.30125
Воспроизведен отпечаток из: Библиотека Конгресса, Вашингтон
Хисикава Сōри
Hishikawa Sōri
菱川 宗理
Работал 1789–1818
Поэт: Тикудзин
Изображенные хурма и луна – традиционные осенние мотивы. Это суримоно является отпечатком 1890-х годов с ненайденного оригинала, подписанного “Со̄ри га”, имеющего печать “Канти” и стихи поэта Асакура. С него по разысканиям Роджера Киза[194] была сделана перегравировка (Киз называет это копией группы А), а с нее – копия группы В, в которой ради лучшей продаваемости имя Со̄ри – ученика Хокусая Хисикава Со̄ри – поменяли на Хокусая, поставив для пущей важности еще и красную печать (стилизованные иероглифы “Хокусай” в круге). О том, что это поздняя и недорогая подделка, говорит еще и тот факт, что в собрании Китаева было пять подобных оттисков, а будь это старая работа Хокусая, вряд ли бы они лежали стопками и были бы легкодоступны. Впрочем, сейчас и таких копий осталось не больше двух десятков.
III-14
Сами по себе композиция и исполнение, т. е. работа резчика и печатника, достойны самой высокой оценки. Контраст сухого шершавого ствола и гладкого налитого плода весьма эффектны. Прицепившийся к хурме кузнечик напоминает припавшего к бочке с вином бражника – это визуализация темы винопития в стихотворении. Кроме того, округлая желтая хурма на первом плане перекликается с бледным кругом луны за ней. Этот художественный прием – разместить на первом плане сравнительно мелкий предмет и сделать его заметным элементом композиции, а в отдалении поместить нечто действительно крупное, но сделать его не сразу заметным – был любим некоторыми художниками, например Хиросигэ или учителем Со̄ри Хокусаем (вспомним его “Большую волну” с маленькой горой Фудзи на заднем плане).
На суримоно начертаны стихи Тикудзина:
Пер. Е. Маевского
Кто этот поэт с гордым и бесхитростным псевдонимом Человек-Бамбук, неизвестно. Был в XVII веке один Тикудзин, поэт хайку, написавший биографию Басё, но это не он.
В Японию хурма попала из Китая очень рано – в VII веке. По-японски она называется каки 柿 и существует в двух видах: один, более приплюснутый и сладкий, называется фую̄ 富有 (букв. “богатство есть”), а другой, вытянутый и с заостренным концом – хатия 蜂屋 (букв. “пчелиное гнездо”). Такое название, вероятно, было дано из-за сильно вяжущего вкуса, который исчезал только в полностью созревших плодах. Кстати, горьковатый вяжущий вкус хурме придает обилие танинов. Именно это в традиционной Японии снискало славу хурме как действенному средству против похмелья: танин нейтрализует действие ацетальдегидов, ответственных за неприятные ощущения после неумеренного принятия алкоголя. Для японцев эта проблема была и есть особенно существенной, ибо ацетальдегид у них плохо расщепляется ввиду генетических особенностей, т. е. замедленного действия ацетальдегиддегидрогеназы. Должно быть, чтобы эмпирическим путем установить целительное действие хурмы при похмелье, пришлось много пить и экспериментировать с закуской.
Таким образом, кузнечик (киригирису 蟋蟀, можно перевести также “сверчок”, поскольку эти насекомые любили подолгу стрекотать), который пьет сок хурмы, возможно, перед этим изрядно выпил и лечится. То есть, разумеется, это олицетворение темы сакэ, которая есть в стихотворении.
Как мы заметили в самом начале, хурма – фрукт осенний. Более того, она считается символом осени. Связки сушеных плодов вешают на окна, а под Новый год используют в новогоднем убранстве дома. Считается, что они приносят счастье и долголетие.
15
Рыбы и осьминог
Перегравировка 1890-х
Суримоно, сикисибан
Setsuri. Worked in 1820s. Recut (copy A), 1890s
Bonito, sea bream and octopus
蛸、鯛、鰹 （複製）
Каталог 2008, т. 1, № 144, инв. № А.18890, А.30045
Воспроизведен отпечаток из: местонахождение неизвестно. Продано галереей Артелино
Сэцури
Setsuri
雪理
Работал в 1820-е
Поэты:
Васуйтэй Сугунэ
Яматоно Ватамори
Загадочная фигура: ничего не известно о жизни этого художника, включая его имя. Сэцури – это творческий псевдоним, означающий примерно “Правда Снега (или Снежный Принцип)”. Подписана этим именем всего одна гравюра, но и она не сохранилась. Сохранилась перегравировка с нее, сделанная в конце XIX века (копия А по классификации Киза), а также копии с этой перегравировки (копии В).
Сюжет гравюры довольно необычен – это не литературно-мифологические реминисценции и не натюрморты из предметов, имеющих особое значение для поэтических натур с тонким вкусом. Это реальный натюрморт с двумя рыбами и осьминогом. Впрочем, и здесь рыбы – не просто рыбы, а символические ингредиенты ритуальной новогодней трапезы: скумбрия (или полосатый тунец – кацуо 鰹, из него делали соленую сухую стружку), морской окунь (таи 鯛) и маринованный осьминог (тако 蛸).
III-15
Композиция построена просто и великолепно: три больших объекта не
