Милослав Стингл - Таинственная Полинезия
К Ту обращались с молитвами воинственные вожди, которые перед самым появлением европейцев в Океании с оружием в руках осуществляли объединение под своей властью ряда архипелагов. Так, на Гавайских островах именно Ку, а вместе с ним и еще одного кровавого бога - Каали почитал как своих личных богов объединитель архипелага - король Камеамеа I. В результате контаминации двух этих атуа возникло представление о боге Кукаилимоку, который - после того как Камеамеа I с успехом завершил свою объединительную миссию - благодаря этому властителю стал играть роль главного божества гавайского пантеона.
На островах Общества религиозные представления развивались особенно интенсивно. На острове Раиатеа происходили даже настоящие теологические собрания с дискуссиями об истинном подобии и сущности богов. Именно здесь возникло представление о кровожадном боге Оро, которому приносили человеческие жертвы.
Кроме четырех главных богов (полинезийцы называли их атуа, или акуа) обитатели "треугольника" почитали несколько десятков других. Ко многим из них обращались с молитвами (как к упомянутому выше таитянскому Оро) лишь на отдельных архипелагах и островах. Например, на острове Пасхи важную роль играл бог Маке Маке, нигде более не известный. Кроме многочисленных низших атуа "властители рая" поклонялись и "полубогам", или, как их называют ученые, - культурным героям. Одним из них был столь популярный Мауи - самый любимый персонаж полинезийских легенд, полубог, попытавшийся добыть для людей бессмертие.
Исключительно интересно проходило развитие религиозных представлений у высококультурных маори в Новой Зеландии. С одной стороны, они почитали четырех общеполинезийских великих богов, к которым добавляли еще двух местных - Тавхираматеа и Хаумиатикотика. По мнению маори, эти шесть богов были главными из семидесяти детей творцов-прародителей Ранги и Папа. Но в самом узком кругу жреческой элиты велись разговоры о едином, суверенном, нематериальном боге Ио, о высшем принципе.
Ио существует сам по себе. Он правит сам и сам себя сотворил. Ио управляет земным миром и Вселенной без помощи десятков низших богов, образующих иерархическую лестницу. Обряды в честь этого привилегированного бога совершались тайно. Рядовые члены новозеландского общества о существовании Ио вообще не ведали.
Культ Ио осуществлялся особой группой верховных маорийских жрецов, которых называли тохунга ахурева. Они собирались для свершения обрядов в закрытых домах, которые были одновременно университетами этого тайного учения о единственном, всемогущем и нематериальном Ио.
Предания маори повествуют, что в то далекое время, когда над многими вещами, Землей и Вселенной владычествовал великий бог Тане, он предложил жрецам, которые служили ему и мечтали о познании "полной, высшей правды", на выбор три корзины. В одной корзине бога Тане было "учение о добре", в другой - "учение о зле", а в третьей - "учение о ритуалах". Жрецы, собственно говоря философы, стремившиеся к познанию абсолютной истины, выбрали первую корзину. Открыв ее, они узнали, что все четыре великих бога - Тангароа, Тат, Ту и Ронго - воистину велики, но они служат лишь выражением, проявлением высшей божественной идеи, того самого Ио.
Корзина Тане сообщала об Ио:
"Он источник всей премудрости. Он бог, в коем заключены, в коем живут все боги".
В XIX в. были записаны и высказывания маори - участников тайных обрядов и учеников тайных школ, в которых постигалось учение об Ио. Они говорили о нем следующее:
Ио матуа: "Он отец всех вещей, явлений природы, растений, животных, человека и богов".Ио матуа коре: "У него нет родителей (он сотворил сам себя)".Ио те пукенга: "Он источник всего мышления, рассуждения, обдумывания".Ио те вананга: "Он источник всех знаний".Ио мата нгаро: "Его лик скрыт, невидим".Ио те ваиороа: "Он источник и даритель жизни".
Идеей Ио, трактуемой столь философически, развитие полинезийских представлений, бесспорно, достигло вершины. Глубже религиозные медитации[183] проникнуть не могут. Философская концепция Ио еще раз свидетельствует об исключительной зрелости культуры, которая оказалась способной создать такое в высшей степени абстрактное представление.
Табу и мана
Каждый, кто когда-либо интересовался полинезийскими богами, наверняка столкнулся и с двумя понятиями, которые типичны для религии "властителей рая" - с табу и с мана. Слово "табу" звучит загадочно. Оно окутано романтическими представлениями, взято непосредственно из лексики полинезийцев. Впервые это слово "привез" в Европу великий Джеймс Кук. И оно очень быстро вошло в лексикон.
Слово "табу" заимствовали у полинезийцев все, кому не лень, начиная от автора первого - и надо признать, прекрасного - фильма об этой части света и кончая владельцами баров с сомнительной репутацией и производителями пряных духов.
Слово "мана" тоже достаточно хорошо известно... по крайней мере в специальной этнографической литературе, в которую оно уже вошло как широко распространенный термин. Мана - особая сверхъестественная сила, безличная и бесплотная. Это некая субстанция, флюид, не поддающийся чувственному познанию, но при этом мана - сила совершенно исключительная по своему воздействию. Однако сама по себе она воздействовать не может. Свое могущество мана способна "реализовать" лишь через человека, наделенного ею.
Например, по теории Паиоре, полинезийского ученого и философа с архипелага Туамоту, мана как бы рассеяна по всему миру. Следовательно, с этой нематериальной силой встречается каждый, с ней соприкасаются все, кто живет на Земле. Но не всякому достается "совершенно одинаковая доза" этой сверхъестественной, непостижимой силы. Больше всего маны у вождей. Маной одарены искусники, жрецы, умельцы. Напротив, у подневольных членов полинезийского общества - там, где такие тихоокеанские "рабы" существовали, - вообще никакой маны не было. В представлении полинезийцев, иметь много маны - значит быть очень способным, умелым. Именно то, что вожди одарены большим количеством маны, давало им право распоряжаться другими людьми, решать судьбу целого рода, племени, острова.
Человек, наделенный маной, как бы излучает ее. Некоторые современные исследователи сравнивают полинезийскую ману с электрической энергией, которую распространяет ее носитель. Если кто-то слишком сильно "заряжен" маной, он даже способен излучаемой им силой убить другого человека.
Человек может утрачивать ману. Уменьшить свою ману означает, собственно, утратить свою ценность. В глазах полинезийцев не все люди равны. Те, у которых больше маны, лучше, интеллигентнее, способнее. Тот же, у кого маны меньше, заранее обречен на менее счастливую участь. Вожди и люди благородного происхождения должны хранить свою ману. Поведение, недостойное благородного человека, ведет к убыли, а иногда и к почти полной утрате маны. Если, например, нарушен этикет при общении рядовых членов племени с вождем, если арики обращался к простым людям слишком фамильярно, слишком "демократично", он терял свою ману. То же самое происходило с ним, если он вел себя трусливо в бою. Жрец уменьшал свой запас маны, если - вопреки полинезийским обычаям - опускался на пол в той части хижины, где жили женщины.
В представлении полинезийцев, мана - это действительно какой-то флюид. Она рассеяна повсюду. Но - как уже было сказано - в совершенно разных количествах. Причем этой сверхъестественной силой может быть одарен не только живой человек. Ману может "содержать" и тело покойника, ею обладают также и цветок, и дерево, и камень, и т. д.
Европейцу трудно проникнуть в суть этого понятия. Но в Полинезии, в полинезийской культуре мана играла весьма важную роль. Эту роль она выполняла в координации с табу и с целой системой указаний и запретов, обычно называемой тем же словом.
Истоки взаимосвязи маны и табу следует искать в древних полинезийских религиозных представлениях, согласно которым вещи, реалии мира и существующие на Земле люди делятся на две большие группы: моа - святое и ноа - светское, обыденное. Все, что является моа, то есть святым, одарено маной. И потому представляет собой собственность богов. Вот почему оно должно охраняться от осквернения системой запретов и указаний, которая называется табу. Табу - это прилагательное, определяющее неприкосновенный предмет или личность. Если бы мы хотели как можно точнее выразить содержание понятия "табу", нам пришлось бы перевести это слово прилагательным "неприкосновенный". Неприкосновенным (в буквальном смысле) мог быть и живой человек, и неживой предмет. Табу под страхом самых жестоких наказаний запрещало прикасаться к табуизированному человеку или вещи. Неприкосновенными такой человек или такая вещь были потому, что оказались наделенными большим количеством маны. Кроме того, иногда были "табуизированы", провозглашались неприкосновенными и действительно опасные люди или предметы, которые могли угрожать здоровью или благополучию всего общества, каждого его члена. Поэтому вожди объявляли их запретными, ставили - говоря современным языком - вне закона.
