Как узнать всё о Древней Греции, не выходя из лифта - Теодор Папакостас
– Даже не представляю, сколько времени ушло на такую сложную и тщательную работу! А терпения сколько!
– Вот еще один впечатляющий факт о Парфеноне: он был построен за девять лет. Еще шесть лет потребовали отделка и декор. Получается, что один из величайших культурных памятников мира был построен в общей сложности за пятнадцать лет. Это результат неустанного труда не только афинян всех сословий и ремесленных специальностей, но и всех других греков, которые стекались отовсюду в качестве трудовых мигрантов. Рабы и свободные получали одинаковую поденную плату. Даже тягловые животные были необходимы для завершения проекта. Есть сказка о дряхлом осле, которая прекрасно иллюстрирует эту мысль. Люди решили, что бедняга больше не в состоянии таскать тюки на Акрополь, и попытались отпустить его на волю, но осел отказался прекратить работу. Он по собственной воле продолжал взбираться на скалу бок о бок с тяжело нагруженными молодыми осликами, словно указывал новичкам дорогу и давал советы. Афиняне были так тронуты этим зрелищем, что городской совет наградил осла бесплатным питанием. Этой символической чести удостаивались только благотворители, важные гости и победители спортивных соревнований. Теперь, если животному хотелось перекусить товарами с чьего-нибудь прилавка на рынке, владелец прилавка не смел его остановить или причинить ему вред.
– Какая трогательная история! Ладно, я понял. Парфенон взорвал танцпол. Это из-за него классические Афины считаются таким важным явлением?
– Если бы! Ничего подобного! Главная причина – беспрецедентный расцвет культуры.
– В смысле?
– Например, по-настоящему взлетел театр. Трагедии, которые до сих пор известны всему миру, впервые были исполнены под скалой Акрополя. Каждый год афиняне собирались на великий весенний праздник, который называли Большими, или Городскими, Дионисиями – в отличие от Малых Дионисий, проводившихся в сельских уголках Аттики. Они приносили с собой перекус, рассаживались на склонах под Акрополем и несколько дней подряд нон-стоп смотрели театральные представления. А потом голосованием решали, какой спектакль понравился им больше всего. Драматург-победитель получал в награду треножник.
– Какой дурацкий подарок! Что они с ним делали?
– А что сегодня делают с «Оскаром»? Наверно, им можно подпирать дверь кухни, чтобы она не захлопывалась, но трудно сказать, что у него есть какое-то назначение, кроме символического. Вот почему победитель часто с гордостью устанавливал свой треножник на улице Треножников.
– Где эта улица?
– В центре Афин, в районе Плака, прямо под Акрополем. Она и сегодня проходит там под тем же названием.
– Знаете, я где-то читал, что многие народы устраивали небольшие религиозные представления раньше, чем в Греции наступил классический период.
– Верно.
– Тогда почему греки говорят, что они создали театр?
– Потому что те ранние религиозные представления имели четкие правила и регулярно повторялись. А в Древней Греции впервые в истории человечества появился текст пьесы, и зрители не имели ни малейшего представления о том, как будет развиваться сюжет. Даже если они знали, чем заканчивается миф, изложение которого они смотрели, диалоги, повороты сюжета и нюансы повествования были им в новинку. Кроме того, по ходу пьесы зрители испытывали разные эмоции. В классический период жили три великих драматурга, представители афинской трагедии – Эсхил, Софокл и Еврипид. Они сделали театр таким, каким мы его знаем.
– Слыхали-слыхали! И почему же они были великими?
– Расскажу о них по порядку.
– О нет, только не это! Пожалуйста, не надо. Это наверняка дико скучно!
– Уверяю, я не позволю вам заскучать! Это были чрезвычайно интересные личности, было бы жалко не уделить им должного внимания. Эсхил, первый из троих, начинал как скромный рабочий на винограднике. Один из его братьев, Кинегир, вечный заводила, прославился своей героической смертью в битве при Марафоне, где ухватился за персидский корабль, пытавшийся отплыть.
– А! Это тот самый, которого персы покрошили в капусту?
– Тот самый. Другой брат возглавлял атаку на персидский флот в морском сражении при Саламине.
– Ого! Похоже, этим красавцам море было по колено!
– Кто-нибудь другой мог бы просто назвать их героями. Однако у Эсхила не было военных заслуг, кроме беспорочной службы. По крайней мере, насколько нам известно. Его интересы явно лежали в другой области. По преданию, однажды ночью ему во сне явился Дионис и потребовал написать пьесу. Встревоженный юноша вскочил с постели и немедленно начал писать свое первое произведение. Ему было суждено стать знаменитым трагическим поэтом.
– Так он был поэтом?! А вы мне тут про пьесы!
– Мы называем авторов античных пьес трагическими поэтами, потому что их трагедии написаны не в прозе, а в стихах. Поэтому Эсхил считается отцом трагедии.
– Помнится, вы называли ее отцом Феспида?
– Именно! Эсхил изменил правила. Именно он приучил публику ожидать от поэтов трилогий, а также ввел второго актера, добавив в сюжет взаимодействие.
– Ого! То есть раньше на сцену выходил только один человек?
– Да, он разговаривал с хором. С появлением второго актера сюжет сразу оживился. Эсхил также подчеркивал важность костюмов, декораций, каждой детали.
– Браво, Эсхил! Хорошо, с Эсхилом понятно. А что насчет двух других?
– Вторым великим трагическим поэтом был Софокл. Он пошел еще дальше. Софокл добавил третьего актера и углубил развитие характеров.
– Третьего актера? Да это уже целая труппа! Ну дает!
– Он также выиграл на Дионисиях больше треножников, чем любой другой трагический поэт.
– Ладно. А третий? С ним что не так?
– Третьим в хронологическом порядке был Еврипид. Именно он ввел в театре «бога из машины». Он также избегал писать о великих героях мифов, фокусируя внимание на обычных людях, что позволяло ему глубже прорабатывать психологию персонажей. Впервые зрители увидели настоящую психологическую драму.
– Ну, у вас все не просто так! Может, вы меня решили потроллить? Что еще за «бог из машины»?
– Да нет, я, как всегда, на полном серьезе! Это было важное нововведение. Античный театр известен запутанными и сложными сюжетами, которые рисковали превратиться в кашу. В конце концов, это были трагедии, а не ситкомы! Нужно было, чтобы некая божественная сила могла вмешаться и распутать дело. Именно поэтому Еврипид придумал механизм, позволяющий актеру внезапно появляться на сцене в образе бога.
– Что ж его, краном туда опускали?
– Там был люк, который распахивался, и из него высовывался бог, приговаривая: «Секундочку, добрые люди, ну и нагородили вы тут, но я сейчас все приведу в порядок».
– Ну, это легкий выход! Можно сочинять самую невероятную дичь – когда все пойдет наперекосяк, достаточно вызвать бога. А их не меньше дюжины, есть из кого выбирать! И та-дам – все улажено.
– Верно. Вот почему этот театральный прием следует использовать лишь в редких случаях
