Милослав Стингл - Таинственная Полинезия
Главную флотилию колонистов (великая миграция которой, вошедшая в историю Полинезии под названием хеке, далеко еще не окончилась) составляли пять больших лодок. Устная полинезийская традиция сохранила все их названия. Первой была лодка "Те Арава" ("Акула"), второй - "Матаатуа" ("Око божье"), третьей - "Курухаупо" ("Грозовая туча"), четвертой - "Токомару" ("Дружина бога войны") и, наконец, последней - та самая "Таи Нуи", которая после погребения и поныне почиет в земле Новой Зеландии.
Вскоре после этих пяти судов большой флотилии со следующими группами колонистов с Раиатеа к Северному острову Новой Зеландии направились лодки "Аоатеа", "Такитиму" и "Хоротуа". Полинезийские предания повествуют о торжественном прощании величавых судов с родным Гаваики. Повествуют и о том, что сказал будущим поселенцам Новой Зеландии тот, кто прощался с отплывающими от имени жителей Раратоа. Он произнес:
- Не держитесь там, в вашей новой Южной земле, тропы бога войны. Держитесь Ронга, бога мира. Хаэре! Хаэре! Хаэре. Ату Ра!
Флагманским судном великолепной флотилии была "Те Арава", которой командовал Тама Те Капуа. Важную роль в достопамятном плавании из Гаваики в Аотеароа играла и лодка "Таи Нуи". Именно она пристала к берегам земли Купе почти в ту же минуту, когда бросила каменный якорь "Те Арава". Так между экипажами двух лодок закономерно возникла вражда, проявлявшаяся в Новой Зеландии еще сотни лет. Экипажи всех лодок флотилии остались на жительство на Северном острове Новой Зеландии. Поскольку предстояло освоить обширную территорию, великая эпопея колонизации продолжалась и на "сухой земле".
По "сухой земле" люди с лодки "Те Арава" постепенно добрались до самого сердца Северного острова. Потомки их предводителя Тама Те Капуа поселились в районе нынешнего города Роторуа[169], известного горячими источниками, гейзерами и грязевыми вулканами. Потомки жреца Нгаторо, который приплыл на "Те Арава", обосновались в районе большого озера Таупо. Люди с лодки "Курухуапо" заселили территорию, где сейчас расположен крупнейший новозеландский город Окленд, а также знаменитый новозеландский район Таранаки. Судно "Матаатуа" под командой Тороа бросило якорь в нынешнем Пленти-Бэй (Заливе изобилия) на Северном острове. Его экипаж заселил район Уревера.
Так постепенно люди с отдельных судов большой флотилии и с лодок, последовавших за главным флотом, разошлись по всему Северному острову. Имена своих новых, новозеландских родов эти маори вели от имен доставивших их сюда судов, а главами каждого рода признавали только потомков их кормчих.
Достигшие более высокого уровня развития участники прославленной экспедиции колонистов, приставшей к берегам Северного острова примерно в 1350 г. н. э., позднее встретились с представителями полинезийской группы, поселившейся здесь раньше них, - с охотниками на птицу моа. Постепенно обе группы смешались. И их прямые потомки - нынешние новозеландские маори.
Маори, которые уже считают родиной этот двойной остров, и поныне хранят память о своей первоначальной родине - Гаваики (остров Раиатеа), или, как говорят (они до сих пор не утратили звукосочетание согласных НГ), - Рангитеа. Маорийская пословица, которую с той же убежденностью и верой могли бы произносить и жители всех других полинезийских островов, гласит: "Мы, полинезийцы, никогда не сгинем, потому что мы рождены из семени с Рангитеа".
Язык народа
К тому времени, когда в Океании появились первые "белые", все обитаемые острова "треугольника" в результате более чем полуторатысячелетней колонизационной эпопеи были заселены полинезийцами.
Полинезийский "треугольник" занимает на карте Тихого океана огромное пространство. Расстояние между отдельными островами здесь нередко вдвое больше, чем от Европы до Северной Америки! И все же на всех этих островах первые "белые" находили представителей одной этнической группы, которые, несмотря на такую территориальную разобщенность, были чрезвычайно близки в главных чертах культуры и особенно языка. Первые европейские мореплаватели с удивлением убеждались, что полинезийцы, которых они взяли на палубу корабля на одном из архипелагов "треугольника", довольно легко понимали жителей другого архипелага, представителей другой тихоокеанской народности.
Кук отметил, что таитянский переводчик, ступивший на палубу английского корабля на островах Общества, на своем языке легко договорился с жителями острова, лежащего на несколько тысяч километров юго-западнее, - с новозеландскими маори. Разумеется, Кук не был единственным, кто заметил сходство полинезийских языков. Это чрезвычайно заинтересовало, например, поэта Адельберта фон Шамиссо[170], участника кругосветной русской экспедиции под командованием знаменитого О. Е. Коцебу[171].
Хотя первые европейские мореплаватели несколько переоценили близость языков различных полинезийских этнических групп, однако впечатление о необыкновенном сходстве языков народов, живущих на огромной территории "треугольника", где отдельные острова отдалены друг от друга тысячами километров водного пространства, остается и поныне. В то же время вполне естественно, что если, развиваясь, полинезийская культура приобретала своеобразные местные черты, то точно так же некоторая специфика возникла и при развитии языка. С каждым годом, с каждым столетием различия между полинезийскими языками все более углубляются. Поэт Шамиссо больше чем полтора столетия назад заметил не только сходство между отдельными полинезийскими языками, но и обратил внимание на то, как они похожи на малайские языки Индонезии и Индокитая. И это наблюдение было верным. Всего несколькими десятилетиями позднее Вильгельм фон Гумбольдт, опираясь на собственные лингвистические исследования в Индонезии, заговорит об общей малайско-полинезийской языковой семье. Несколько десятилетий спустя другой известный ученый - австриец Вильгельм Шмидт - докажет существование большой, так называемой "австронезийской" языковой семьи, к которой кроме полинезийских языков, бесспорно, принадлежат и меланезийские и микронезийские, а также малайские языки, распространенные в Индонезии и Индокитае, некоторые языки Юго-Восточной Азии (языки таи-кадаи[172]) и аборигенов Тайваня. К этой большой группе, расселенной по огромной территории, относится, кстати, и язык африканских малагасийцев - жителей острова Мадагаскар.
Несомненная тесная близость полинезийских языков с языками Индонезии и континентальной Юго-Восточной Азии была, между прочим, важным аргументом всех, кто не соглашался со взглядами Хейердала, с его тезисом об американском происхождении полинезийцев.
В XX в. серьезные труды по исторической лингвистике Полинезии написали немецкий ученый Отто Демпвольф и американцы Айсидор Дайен и Пол Бенедикт. В результате этих исследовании удалось выяснить, что первоначально полинезийцы говорили на одном праполинезийском языке, в котором вскоре образовалось два наречия.
Когда от первоначальных "западных полинезийцев" - жителей архипелага Самоа (а также Тонга) - более двух тысячелетий назад отделились будущие поселенцы Маркизских островов, а затем стали возникать самостоятельные народности и на других островах Восточной и Центральной Полинезии, развернулся процесс дивергенции изначально единого полинезийского языка.
В ряде моментов звуковой состав восточнополинезийских языков отличается от более древних западных языков, то есть от языков жителей Тонга и Самоа. В первую очередь в том, что восточнополинезийские языки постепенно утратили несколько праполинезийских звуков. Некоторые существующие в языках обитателей Самоа и Тонга звукосочетания в восточнополинезийских языках слились в один звук. Грамматика маркизского, гавайского, таитянского, рапануйского и других восточнополинезийских языков значительно упростилась.
История полинезийских языков и той большой языковой группы, в которую эти языки входят (то есть австронезийской языковой семьи), чрезвычайно интересна и поучительна. Она позволяет установить ряд весьма важных фактов. Реконструкция языкового развития показала, что распространение австронезийских языков по земному шару началось пять - семь с половиной тысячелетий назад, причем из области Юго-Восточной Азии (конкретно - из Индонезии, с Тайваня, по всей вероятности - из Южного Китая, а возможно - и с Филиппин).
Реконструкция словаря древних австронезийских языков доказывает, что давние жители Юго-Восточной Азии уже пять тысяч лет назад разводили свиней, а может быть, и собак. Они уже знали ямс, таро, бананы, хлебное дерево и кокосовый орех. Эти плоды и животных они привезли со своей прародины и на острова Тихого океана. Историческая лингвистика тем самым существенно дополняет и одновременно подтверждает данные археологов о характере культуры древнейших полинезийских предков.
