Колдовство - Чарльз Уолтер Уильямс
Молитва, в исковерканном виде ставшая заговором, ставит целью создание новых отношений, отличных от органических отношений, существующих в божественных принципах вселенной. Вопреки этим принципам дьявол желает быть подателем всего и вся; ведьма обязана относиться к дьяволу как к отцу и подателю всех благ. В «Молоте» говорится, что для успешного колдовства должны совпасть три вещи: дьявол, ведьма и божественная воля. Здесь мы наблюдаем три духовные воли — первые две в действии, третья приостанавливает свое активное вмешательство. В данном случае божественное волеизъявление становится как бы более интимным, чем при любом другом греховном деянии, поскольку здесь человек грешит против самого себя. Колдовская сила начнет действовать при соблюдении четырех условий: (1) отречение от Веры; (2) преданность дьяволу; (3) принесение ему в жертву некрещеных детей; (4) потворство страстному вожделению инкуба или суккуба. Не все из этого непременно должно присутствовать на момент испытания, но соблюдения этих условий необходимо и достаточно для проклятия.
Здесь есть один интересный вопрос, который прямо не обсуждается в «Молоте», а именно — отношение дьявола к материи. Были и будут всевозможные дискуссии на тему, как далеко может зайти духовная сущность (не Бог) по пути воздействия на материю. Но речь ведь не только об этом. В любых проявлениях дьявольской сущности невозможно не ощутить сильнейшего стремления темных сил вобрать в себя всю материю вселенной. Старая легенда о рождении Мерлина при участии злых сил дает еще один пример. Некоторые авторы говорят о желании Бога объединить Себя с материей; великие христианские врачеватели считали, что Воплощение произошло бы даже в том случае, если бы человек не был падшим. Дух жаждет воплотиться в материи, как материя устремлена к духу. Падшие ангелы — это чистый дух. Но этого для них мало. Светлые ангелы имеют праведные желания и могут влиять на тела людей через их воображение или даже с помощью видений. Но в пресуществленное тело они войти не могут, не могут стать ни его частью, ни его качеством. «Ангельская и человеческая сущности совершенно отличаются друг от друга». И ангельские силы не станут нарушать эти святые пределы; они подчиняют свои желания своей природе. С демонами дело обстоит иначе. Как в старом предании о Стражах Израиля, так и в новых преданиях христианского мира, стремление к материи ведет от первозданного хаоса к упорядочению; демоны стремятся обрести воплощение в телах людей. И чем больше в них страсти, тем сильнее их желание воплощения. «Молот» утверждает, что одним из самых надежных способов защиты от колдовства является Имя Иисуса, за которым следует великое утверждение Иоанна: «Et Verbum Caro factum est» («И Слово стало Плотию»). Герхард ван дер Леу рассказывает о том, как трое шли по дороге и двоих из них внезапно ударило молнией, затем в воздухе прозвучали голоса: «Убьём и его», на что другой голос отвечал: «Не можем, потому что он сегодня слышал «Слово плоть бысть»; тогда он понял, что спасся, потому что утром он участвовал в евхаристии, а в конце её звучит Евангелие от Иоанна «В начале было слово»[81]. Исходя из этого основным моментом испытания ведьмы на суде предлагалось сделать слова из Библии: «В начале было Слово». Затем Библию следовало подвесить к пальцу подозреваемой; если она действительно ведьма, ей не выдержать бремени, и она рухнет на пол. Мы бы не назвали испытание эффективным, но этот фрагмент представляется довольно важным.
Действительно, схватка между официальной церковью и ее антагонистами для того поколения носила ожесточенный характер. Внимание сосредоточивалось на тех частях души и тела, которые подвергались наиболее яростным атакам демонических сил. Двумя смерными грехами признавались блуд и идолопоклонство, хотя в некотором смысле это был один и тот же грех. В основе его лежит подмена образа Всемогущего Бога другим, ложным образом, будь он человеческим или демоническим. И там, и там грешник ставил себя на место Вседержителя, считая, что сам способен устанавливать для себя законы. «Молот» утверждает, что демонические силы используют образы инкубов и суккубов вовсе не для получения удовольствия, поскольку духи не имеют ничего общего с существами из плоти и крови, а только лишь для злого умысла, удовлетворения дьявольской злобы и совращения людей. Человек (как говорил более поздний писатель) — единственное существо, с которым дьявол может общаться, а злоба — единственный доступный ему метод.
Демоны могут действовать только в установленных для них пределах. Они создают некое подобие физических тел, сначала формируя эфирный образ, затем аккумулируют в нем столько грубых паров, сколько смогут, и таким образом делают образ зримым и осязаемым. Но демон, создающий и контролирующий образ, не связан с ними, не видит и не слышит через него. Если возникает необходимость имитировать речь, они вызывают возмущение в воздухе, приводящее к звукам, не похожим на голоса, а смысл сказанного передают непосредственно в сознание человека. Но телесных слуха и зрения они лишены, хотя способны воспринимать мир гораздо тоньше, чем обычные человеческие тела. В этом они не похожи на людей, созданных по образу и подобию Господа, впрочем как и во всем остальном.
Но сколько бы они не тщились создать подобие любви, все, на что они способны, — это передавать семя от одного живого существа другому. Суккуб получает его от мужчины, инкуб передает женщине. Ни один демон не способен произвести на свет новую жизнь. Они не обладают необходимой для этого энергией. Ребенок, родившийся в результате такого переноса, в любом случае рождается человеком, а не демоном. Ребенок, рожденный от связи волшебника и ведьмы, будет только человеком и ни в коей мере не ребенком дьявола. Только однажды нематериальная сила воздействовала непосредственно на материальную основу — когда та великая формирующая энергия, которую мы называем Духом, перешла во чрево Девы, и она зачала. Сатанисты называли ее аномальной женщиной.
