Дух Серебряного века. К феноменологии эпохи - Наталья Константиновна Бонецкая

1191

Фрагменты и афоризмы Шестова как философа, ориентирующегося на стиль Ницше («Апофеоз беспочвенности», «Дерзновения и покорности»), несравненно уступают его сочинениям о писателях, а также историко-философским штудиям.

1192

См. об этом в главе настоящей книги «Д.С. Мережковский: герменевтика и экзегетика».

1193

Соловьёв В.С. Речь, сказанная на Высших женских курсах…. С. 282, 391.

1194

Соловьёв Вл. С. Три речи в память Достоевского. С. 300–301.

1195

Там же. С. 304–305.

1196

Там же. С. 315–318.

1197

См.: Достоевская А.Г. Воспоминания. М., 1971. С. 319, 323.

1198

Соловьёв Вл. С. Три речи в память Достоевского. С. 301.

1199

Согласно большинству мемуарных свидетельств, продолжение «Братьев Карамазовых» Достоевский хотел выстроить вокруг фигуры Алеши, ушедшего в мир и ставшего социалистом (Фридлендер 1976, 485–487). Если допустить, что Алеша сделался социалистом «русским» (в смысле Достоевского и Соловьёва), то эти свидетельства (А.Г. Достоевской, А.С. Суворина и др.), очевидно, согласуются с версией Соловьёва.

1200

Соловьёв В.С. Речь, сказанная на Высших женских курсах… С. 260–265.

1201

Розанов В.В. Легенда о Великом Инквизиторе Ф.М. Достоевского. Опыт критического комментария // Розанов В.В. Мысли о литературе. М., 1989. С. 43.

1202

Там же. С. 82, 47.

1203

Здесь мы не имеем возможности детально обсуждать, – разумеется, оспаривать – это утверждение Инквизитора. Ограничимся лишь парой очевидных возражений. Жизнь Церкви разворачивается вокруг установленного самим Христом таинства Евхаристии. В этом – порука духовной доброкачественности ее природы, защищенности ее бытийственного средоточия от дьявольских сил. А смиренное признание тайны бытия мира и чудесных церковных устоев, умаление собственной воли перед церковным авторитетом не столько стесняют свободу человека, сколько структурируют его душевный хаос, освещая благодатным светом глубины бессознательного.

1204

Конечно, бахтинская концепция «полифоничности» романов Достоевского отнюдь не бесспорна. Например, В. Ветловская, исследуя поэтику «Братьев Карамазовых» («Поэтика романа Ф.М. Достоевского “Братья Карамазовы”», М., 1973), пришла к выводу о том, что в ходе романа Достоевский шаг за шагом, целенаправленно, развенчивает, компрометирует «идею» Ивана и вполне традиционно – «монологически» – «завершает» ее, вопреки Бахтину.

1205

Розанов В.В. Легенда о Великом Инквизиторе… С. 134.

1206

Розанов В.В. Легенда о Великом Инквизиторе… С. 54.

1207

Там же. С. 100–101.

1208

Розанов В.В. Легенда о Великом Инквизиторе… С. 156, 153.

1209

Там же. С. 60.

1210

Герцык Е. Записные книжки // Герцык Е. Воспоминания. М., 1996. С. 231.

1211

Шестов Л. Достоевский и Ницше. С. 98.

1212

Розанов В.В. Легенда о Великом Инквизиторе… С. 83.

1213

Там же. С. 69, 70.

1214

Глава впервые опубликована в: Вопросы философии. 2012. № 11. С. 97—113.

1215

Бердяев Н.А. О новом религиозном сознании // Бердяев Н.А. О русских классиках. М., 1993. С. 225, 224, 229.

1216

Андрей Белый. Мережковский // В изд.: Андрей Белый. Символизм как миропонимание. М., 1994. С. 376.

1217

Там же. С. 381, 377.

1218

Андрей Белый. Мережковский // Андрей Белый. Символизм как миропонимание. М., 1994. С. 381.

1219

Гадамер X.-Г. Истина и метод. М., 1988. С. 215.

1220

Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 14.

1221

Таким обобщением была борьба Хайдеггера с «фетишизацией „чистого восприятия”». Полемизируя со своим учителем Э. Гуссерлем, он обосновал, что «первичным феноменом всегда является видение нечто в качестве нечто, а отнюдь не чувственное восприятие. <…> Всякое видение есть уже „постижение нечто…”» (См.: Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. С. 127).

1222

Бердяев Н.А. О новом религиозном сознании. Указ. изд. С. 225.

1223

Ермолаев М. Загадки Мережковского // Послесловие к изд.: Мережковский Д.С. Л. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М., 1995. С. 567.

1224

Андрей Белый. Мережковский. С. 378–379.

1225

Стиль философствования Мережковского обусловлен именно этой его метафизической неуверенностью. Другой «отец Серебряного века» (Мережковского мы также относим к их сонму), Вл. Соловьёв, напротив того, склонен говорить о «последних вещах» (внутрибожественная жизнь, «богочеловеческий» мировой процесс и пр.) словно о неких очевидных для него представлениях, как бы выдавая «практический разум» (веру) за разум «чистый» (достоверное знание). Философствование Соловьёва, неотрывное от классической традиции идеализма, архаично, в XX в. такой стиль сходит на нет.

1226

Бердяев Н.А. О новом религиозном сознании. С. 225.

1227

Мережковский Д.С. Л. Толстой и Достоевский // Мережковский Д.С. Л. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М., 1995. С. 350.

1228

Бердяев Н.А. О новом религиозном сознании. С. 225.

1229

Бердяев Н.А. О новом религиозном сознании. С. 229.

1230

Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. С. 198–199.

1231

Ермолаев М. Загадки Мережковского. С. 564.

1232

Андрей Белый. Мережковский. Силуэт // Мережковский Д.С. В тихом омуте. Статьи и исследования разных лет. М., 1991. С. 9.

1233

В занимавших его на протяжении всей жизни великих индивидуальностях – а это не только Наполеон, гении-художники, но и кротчайшие святые – Мережковский видел сверхлюдей по Ницше. Именно их он считал столпами в своей Церкви Святого Духа: «новая» святость, по Мережковскому,