Герой волшебной сказки - Елеазар Моисеевич Мелетинский
Сюжет очень близок к европейским сказкам, в которых младший брат, дурачок, один в состоянии выполнить «трудные задачи тестя». Эти «задачи» — целая тема в фольклоре индейцев, так как родовое имя, имущество и магические предметы обычно передаются от тестя к зятю. Брачные испытания у индейцев прерий описаны этнографами. Привлекает внимание мотив соперника, которым в европейской сказке иногда является старший брат; соперник в варианте понка пытается отделаться от героя таким же способом, как и в европейской сказке о трех царствах.
К описанной группе сюжетов примыкают несколько вариантов популярной у индейцев сказки о наказании гордой и жестокой красавицы[89]. Героем ее далеко не всегда является бедный сиротка. Но в некоторых вариантах сиротка изображается сначала жертвой, а затем укротителем гордой красавицы. Проникновение в этот сюжет мотива сиротки вполне объяснимо. Рассказы об отношениях сиротки со старшими дочерьми вождя, которые сначала отвергают его, а потом раскаиваются в этом, посвящены той же теме. Так, в сказке племени воронов[90] молодежь пошла собирать дикий ревень. Сиротка, воспитанный старухой, тоже пошел, хотя она его отговаривала, собрал много ревеня и отдал его красивой девушке. Та ударила сиротку и стала смеяться над его неприглядной внешностью. Герой заплакал и ушел в лес. Там ему встретился лось (в фольклоре индейцев он обычно покровительствует влюбленным). Лось подарил сиротке магический свисток, при помощи которого тот покорил сердце красавицы и женился на ней.
Мы рассмотрели фольклор индейцев прерий. У других племен североамериканских индейцев образ сиротки не так популярен, хотя встречается в сказках довольно часто. В фольклоре северо-западных индейцев он фигурирует обычно под именем «Грязный парень». У юго-западных индейцев, например у зуньи[91], вместо сиротки просто «бедняк». Оригинальные сказки зуньи больше всего напоминают третий тип сказок о сиротке и изображают брачные испытания, которым гордая красавица подвергает тех, кто к ней сватается. В ряде сказок зуньи только бедный юноша, «беднейший из бедных» и «ужасно безобразный», способен выполнить «трудные задачи»: поймать зверя, вспахать поле, несмотря на мучения, причиняемые москитами, и другие. Бедняку зуньи, как и сиротке, помогает бабка, владеющая магическими средствами.
Мотив бедного, обездоленного сиротки закономерно появляется в фольклоре тех народов, у которых разложение материнского (классического) рода, первобытнообщинного строя приводит не к созданию большой патриархальной семьи как высшей формы родового общества, а к разложению общинной системы. Это народы, которые на довольно ранней ступени развития подвергались разрушительному воздействию европейской капиталистической цивилизации. Нет оснований считать, что образ сиротки играл в прошлом существенную роль в фольклоре европейских народов.
Мотив сиротки не является плодом мифических, фантастических представлений, он глубоко реалистичен. Это чисто бытовой социальный мотив, возникший в результате социальных процессов — разложения первобытнообщинной системы, развития малой семьи как новой общественно-производственной ячейки, нарушения первобытнообщинного принципа распределения добычи. Вместе с тем этот реалистический мотив играет важную роль в формировании волшебной сказки; мифические силы в сказках о сиротке теряют свою «этнографическую» магическую конкретность и превращаются в новое, фантастическое воплощение общественных сил, вознаграждающих социально обездоленного как жертву нарушения первобытнообщинного равенства.
Мотив сироты, выражающий демократический протест против распада первобытнообщинного коллективизма и наивно-гуманистический идеал родового общества, становится центром формирования художественной сказки.
Мы рассмотрели меланезийские палеоазиатские и североамериканские (индейские) сказки о сиротке. Они отличаются большим национальным своеобразием. Меланезийские сказки наиболее архаичны, раскрывают прямую связь между образом сиротки и тем специфическим семейно-родовым порядком, который сделал его исторически обездоленным. В Меланезии трагедия сироты связана с распадом авункулата, укреплением малой семьи и ослаблением связи с классификаторским отцом — братом матери. Более примитивные сказки гунантуна рисуют конфликт сироты с семьей дяди, которая должна его усыновить. В сказках с острова Мото изображен уже конфликт с самим дядей, что свидетельствует о кризисе авункулата.
Идеализация обездоленного в меланезийских сказках только намечается. Сироту здесь компенсируют духи за нанесенные ему обиды, но он еще не является героем в полном смысле слова. Сказки о сиротке популярны в Меланезии, однако еще не в такой степени, как у эскимосов, чукчей и североамериканских индейцев. В сказках эскимосов, чукчей, степных индейцев, особенно последних, он — один из главных героев. В индейском фольклоре мотив сироты проникает в ряд сюжетов, в которых он ранее не встречался. Индейские сказки представляют высшую ступень социального обобщения и вместе с тем высшую ступень художественного развития. Неравенство сироты в общине стало у индейцев нормальным явлением, он часто оказывался почти в таком же положении, как «патриархальные» рабы из иноплеменников.
В сказках эскимосов и индейцев необыкновенно ярко описано незавидное положение сироты. Он живет с бабушкой в отдельной хижине на краю селения, ближе соплеменники не подпускают его к себе. Он питается объедками вместе с собаками или получает жалкие подачки за работу слугой. У него нет одежды, он грязен, и сверстники смеются над ним, женщины его отвергают, а мужчины-воины не хотят брать в поход, на охоту и т. д.
В индейской сказке прежде всего подчеркивается бедность героя. Рассказчик может даже не назвать его сиротой, но не забудет указать, что он очень беден, что его притесняли соседи, обделяли едой, лишали законной доли коллективной добычи и т. п.
Все это означает, что сирота в индейском фольклоре — широко обобщенный образ всех обездоленных, бедных, ставших жертвой социального расслоения индейской общины, всех невинно гонимых. Социальная острота индейской сказки повышает ее художественные достоинства.
Яркое реалистическое изображение униженного бедняка, сироты сочетается в сказке индейцев с сильной идеализацией героя. «Грязный парень», которым все пренебрегают, не только вознаграждается за то, что был лишен законной доли при распределении добычи, но и проявляет необыкновенные таланты (приобретенные обычно в результате «откровения»), становится благодетелем племени.
В сказках эскимосов и особенно чукчей сиротка, набравшись сил, часто мстит обидчикам. В сказках равнинных индейцев он обычно изображается благодетелем тех, кто его обижал, учит мудрости соплеменников. Бедный сирота, бедняк, демократический герой становится у индейцев прерий главным героем сказки.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ СКАЗОК О МЛАДШЕМ БРАТЕ И ИХ РОЛЬ В ФОРМИРОВАНИИ СКАЗОЧНОГО ЭПОСА
1
Идеализация младшего в волшебной сказке — социальное явление. Это частное выражение (специфичное для волшебной сказки) демократического протеста против возникающего в период разложения родового строя классового неравенства.
Буржуазная наука сделала очень мало для объяснения этого процесса[92].
Представители мифологической школы отождествляли младшего сына или младшую дочь в сказке с утренней зарей, затмевающей ночные звезды — своих братьев или сестер. Объяснить идеализацию младшего они не пытались.
Еще большее равнодушие к этой
