История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том I. Средние века до конца крестовых походов - Семен Маркович Дубнов
Еврейский путешественник, отправляясь на Восток, проехал с южноитальянского берега морем прямо в Византию, не побывав на острове Сицилия, но спустя несколько лет, возвращаясь из египетской Александрии в Европу, он посетил Сицилию. Здесь он побывал в двух больших городах Мессина и Палермо. В Мессине, также служившей гаванью для иерусалимских паломников, Вениамин нашел еврейскую общину из двухсот семейств, а в столице острова, Палермо, оказалась самая большая из виденных в Италии еврейских общин: она насчитывала около 1500 членов. Город произвел на путешественника сильное впечатление: там много «эдомитов и исмаилитов», христиан и мусульман, великолепные дворцы норманнских королей с прудами для рыб, край богатый, изобилующий хлебом и плодами. Кроме посещенных Вениамином двух сицилийских портов существовали значительные еврейские общины и в других городах острова: Сиракузах, Трапани, Марсала, Катания — как видно из официальных актов той эпохи.
При норманнском владычестве занимаемые евреями в городах кварталы (Judeca) считались по-прежнему собственностью королей и герцогов, которые иногда уступали епископам юрисдикцию над евреями и доходы от них. В 1121 г. герцог Вильгельм объявил, что уступает салернскому архиепископу навсегда Judeca города Салерно со всеми обитающими там евреями, с правом суда над ними и взимания разных податей и пошлин. Благочестивые правители дарили нередко евреек, наравне с мусульманскими вилланами (крепостными крестьянами), различным церквам и монастырям. Несмотря на этот феодальный режим, евреи Южной Италии и Сицилии представляли собой одну из четырех внутренне равноправных и автономных религиозно-национальных групп, из которых состояло население всего королевства. «Латины, греки, иудеи и сарацины судятся каждый по своим законам» — гласит определение епископа Катании в привилегии, данной им жителям этого города (1168). Это положение изменилось только при династии Гогенштауфенов, в первой половине XIII века.
§ 53 Византия и греческие общины
Греческое еврейство, тесно связанное с латинским при былом господстве византийцев в Южной Италии, становилось все более обособленным в эпоху крестовых походов, которые вообще изолировали Византию от активной европейской политики. Христианский форпост на границе Европы и Азии, Константинополь утрачивал свое значение по мере того, как западные крестоносцы внедрялись в Азию. Былая гегемония Византии над христианским Востоком падает уже после первого крестового похода, который был предпринят по инициативе римской, а не греческой церкви, и не встретил надлежащей поддержки со стороны византийского императора. С основанием Иерусалимского Королевства крестоносцев (1099) Византия совершенно теряет свое влияние на Востоке, а к концу эпохи сам Константинополь попадает в руки крестоносцев четвертого похода (1204). В этой ослабленной Византии еврейство могло свободнее дышать, чем в былой сильной деспотии, гнезде греко-христианской юдофобии. Императоры из династии Комненов, которые во время крестовых походов призывали даже мусульман на помощь против латинских христиан, не имели основания преследовать евреев во имя креста, причинившего столько неприятностей византийцам. Об относительном благополучии евреев в Византии той эпохи свидетельствует молчание летописцев, отмечающих случаи чрезвычайных гонений; зато имеется свидетельство путешественника XII века о росте еврейских общин в греческой империи.
Из дали веков доносится к нам глухой отголосок мессианского движения, волновавшего византийских евреев в годы первого крестового похода. Трудно определить, началось ли это движение тотчас после первых слухов о походе западных христиан в Палестину и об истреблении ими еврейских общин на Рейне или после того, как беженцы-евреи из Германии («Ашкеиазим») и хлынувшие оттуда через Венгрию банды крестоносцев явились в Византию живыми свидетелями начавшегося «светопреставления». Во всяком случае, к концу лета 1096 года еврейские общины в Византии, особенно в портовых городах Салоники и Константинополь, были охвачены сильнейшим волнением. Устремление крестоносцев к святым местам в Палестине и первое кровавое шествие их через еврейские общины Запада казались явными признаками «предмессианских страданий» (chevle moschiach). А между тем из Германии прибывали толпы испуганных беженцев и рассказывали своим братьям в Салониках и Константинополе о пережитых ужасах и вместе с тем о грядущих чудесах: по дороге (вероятно, через Венгрию) им говорили, что изза «темных гор» уже тронулись загадочные израильтяне из «десяти колен», а вслед за ними — семнадцать общин из «Ал-Хазарии», и, как только немецкие крестоносцы придут в Палестину и «наполнится гумно», еврейская армия бросится на них и начнет «молотить», во исполнение пророчества «Поднимись и молоти, дочь Сиона!» (Миха 4, 13). Эти вести в связи с прежними смутными ожиданиями византийских евреев воспламенили умы. В Салониках говорили о каких-то знамениях свыше, о том, что в разных местах уже показался Илия-пророк, предтеча Мессии, и что в него уверовали даже христиане. Сам епископ салоникский будто бы говорил местным евреям: «Что ж вы сидите! Продайте дома и вещи и идите (в Палестину), ибо мы верно слышали, что ваш Мессия уже выступил, да и наш император поддержит вас». И вот люди забрасывали свои
