Латышские стрелки в борьбе за советскую власть - Коллектив авторов
Сражение за Каховский плацдарм началось интенсивной артиллерийской подготовкой. Наша батарея также вела огонь. Орудия были уже пристреляны. Нам было известно, что в центре Каховки стоит батарея врага, и мы заставили ее замолчать уже с самого начала. Началась переправа пехоты через днепровские плавни. Первым форсировал реку 3-й латышский полк. После того как первые части были переброшены на противоположный берег, навели понтонный мост и переправа продолжалась. Враг открыл яростный артиллерийский и ружейно-пулеметный огонь. Чтобы бойцы не утонули во время переправы, каждому были выданы по две пустые сухие тыквы, которые привязывались к поясу как поплавки.
После ожесточенных боев Каховка была взята. Враг не успел вывезти даже свою артиллерийскую батарею, находившуюся на площади городка. Однако со взятием Каховки передышки мы не получили. Более месяца нам пришлось выдерживать ожесточенные, почти не прекращавшиеся оборонительные бои. Приходилось отражать по 6–8 атак чеченской конницы в день. Враг стремился вынудить нас к отступлению на правый берег Днепра. В этих боях, кроме латышских стрелков, участвовали 51-я сибирская, 52-я и 15-я дивизии. Несмотря на то что сравнительно большие наши силы были сконцентрированы на небольшом отвоеванном плацдарме, бои были продолжительными и упорными. Мы понесли большие потери. 4-й, 5-й особый и 6-й латышские полки были почти полностью уничтожены вражеской кавалерией. В остальных полках из строя выбыло до половины состава.
Активно действовала вражеская авиация, наносившая нам тяжелый ущерб.
В Каховке нам удалось отремонтировать несколько брошенных врагом танков и использовать их в этих боях. Сильные бои шли и в Малой Каховке – имении, расположенном правее города.
Наша батарея, постоянно участвовавшая во всех боях, фактически перестала существовать. Из артиллерийской прислуги и расчета почти не осталось никого, кто бы не был ранен. Я тоже получил 13 осколочных ранений.
Несмотря ни на что, наши стрелки держались стойко и не отступали ни на шаг. В ноябре наше командование закончило концентрацию ударных сил и отдало приказ начать решительные операции по разгрому Врангеля.
После Каховки я попал в госпиталь и вернулся в свою часть, когда она находилась уже в Крыму. Из Крыма нас перебросили в Николаев, затем – в Москву, где мы были демобилизованы. После демобилизации те латышские стрелки, которые хотели, могли вернуться в Латвию. Я на родину не поехал, а остался служить в армии. Меня послали в Донскую область, где я участвовал в ликвидации банд. Служил я в латышском особом отряде по борьбе с бандитизмом. Командиром отряда был моряк-латыш с мандатом, подписанным В.И. Лениным. Мы ликвидировали две банды, которые зверски расправлялись с сельскими активистами.
После ликвидации банд я вернулся в Москву. Наступил период мирного труда.
На Южном фронте
Я.А. Истенайс
22 сентября 1919 года Латышская стрелковая дивизия получила приказ отправиться с Западного фронта на Южный. Из Бобруйска мы срочно выехали в Карачев. 8 октября вся Латышская стрелковая дивизия сконцентрировалась в районе Карачев – Навля и вместе с бригадой червонных казаков Примакова и пехотной Особой бригадой Павлова создала ударную группу.
Добровольческая армия Деникина уже взяла Курск и Орел. 12 октября наша дивизия начала бои за освобождение Кром. 14 октября наш 4-й полк вошел в Кромы (такой же маленькой городок, как Салацгрива), но деникинцы в течение трех суток держали нашу 1-ю бригаду почти в окружении.
Белогвардейские дивизии Деникина были выбиты из Орла и отступили в южном направлении приблизительно на 12–15 км, укрепились и начали бои, надеясь сломить наше сопротивление и вернуть Орел, чтобы затем двинуться в Москву. Бои были ожесточенные и упорные. Белогвардейцы ходили в штыковую атаку по пять-шесть раз ежедневно. Шли колоннами, поротно, повзводно с командирами впереди, размахивая саблями, под крики «ура!». Раскаленные от непрерывной стрельбы стволы наших пулеметов начинали плавиться. Для охлаждения пулеметов стрелки носили воду в брезентовых ведрах, а иногда, держа ведро с водой в руке, подбирались к пулемету ползком на животе.
В это время в дивизию прибыл член Реввоенсовета XIV армии Серго Орджоникидзе, который созвал совещание командиров и комиссаров и вдохновил нас, стрелков, выразив уверенность в том, что мы победим Деникина, несмотря на помощь ему Англии, Франции, США и других стран. Латышские стрелки вместе с другими частями Красной армии отбили все атаки Деникина и перешли в контрнаступление. Белогвардейцы отступили до Малоархангельска, где бои продолжались трое суток, пока враг не был выбит с позиций. В дальнейшем наступление Красной армии продолжалось до границ Курской и Орловской губерний, где белым удалось на некоторое время зацепиться.
3 ноября 1919 года рано утром по глубокому снегу мы пошли в наступление и прорвали фронт Добровольческой армии Деникина. Бригада червонных казаков во главе со своим отважным командиром Примаковым ворвалась в тыл врага и, действуя шашками, подняла панику среди бегущих белогвардейцев. В Фатеже мы разгромили штаб корпуса, интендантство, выпустили из тюрьмы около 400 пленных красноармейцев, вооружили их и направили в бой против врага. Полки нашей дивизии захватили крупные трофеи – 2 артиллерийские батареи и полевую кассу дивизии, в которой оказалось около 300 000 рублей.
Близ Курска Красная армия форсировала реку Сейм и обошла город с южной стороны. Артиллеристы обстреляли штабной поезд главнокомандующего Добровольческой армией Деникина генерала Май-Маевского, и около станции Ржава старый царский генерал чуть-чуть не попал в плен.
Ночью 11 декабря наша дивизия вошла в Харьков, где нас встретили рабочие и работницы, несмотря на то что была уже полночь. После взятия Харькова Латышская стрелковая дивизия была зачислена в резерв XIV армии и направлена в Змиев (уездный город Харьковской губернии, в 30 верстах от Харькова) и Чугуев на отдых. Вскоре мы получили приказ по армии командующего XIV армией И.П. Уборевича и члена Реввоенсовета Г.К. Орджоникидзе, в котором было сказано: «Славные дела Латышской стрелковой дивизии и подвиги червонных казаков товарища Примакова будут навеки вписаны золотыми буквами в историю Гражданской войны советского народа».
В январе 1920 года дивизия получила приказ ликвидировать оперировавшие в Екатеринославской губернии банды Махно и Григорьева. После завершения этой операции мы начали двигаться на юг в направлении Перекопа на Врангеля, засевшего в Крыму. Наступление на Врангеля наша дивизия, Эстонская стрелковая дивизия и 36-я Самарская дивизия начали 19 апреля 1920 года, но соотношение сил было таковым, что прорвать укрепления за Перекопом мы тогда не смогли. Заняли позиции по эту сторону Турецкого вала. Штаб нашего 4-го полка находился в имении Преображенка, а
