Основание современных государств - Ричард Франклин Бенсел
Избирательная конкуренция в Веймарской республике основывалась прежде всего на оккупации и связанных с ней экономических интересах. Хотя существовали и другие узкоспециальные апелляции к религиозной принадлежности, женщинам и молодежи, сила партии обычно основывалась на материальных проблемах, связанных с оккупационными и классовыми характеристиками ее членов. В рамках этой сильно раздробленной партийной системы, однако, существовали широкие классовые категории, которые в значительной степени определяли восприятие как партий, так и избирателей. Так, большинство немцев относилось к так называемому «низшему классу», состоящему из рабочих, крестьян и других людей с небольшим достатком и доходами. Кроме 55 % населения, относящегося к этому классу, еще 43 % составляли представители различных слоев «среднего класса»: белые воротнички, мелкие собственники, землевладельцы и те, кто жил скромно за счет своих инвестиций или собственности. Оставшаяся небольшая часть составляла элиту страны: титулованное дворянство, владельцы и директора крупных корпораций, профессорско-преподавательский состав крупнейших университетов, а также высшие слои общества.
Наименьшие результаты национал-социалистическая партия показала среди промышленных рабочих в крупнейших городах Германии. Однако вероятность того, что квалифицированные рабочие проголосуют за национал-социалистов и станут активными членами партии, была значительно выше, чем у неквалифицированных рабочих.
Среди обширного и разнообразного немецкого среднего класса нацистов особенно сильно поддерживали владельцы мелких предприятий, мелкие фермеры, лавочники, которым было трудно конкурировать с крупными универмагами, ремесленники, низшие слои белых воротничков, пенсионеры и люди со скромным достатком, которые жили в основном на доходы от своих финансовых активов и недвижимости. Как отмечал Карл Бракер, ориентация на средний класс отразилась и на составе 107 нацистов, избранных в рейхстаг в 1930 г.: «шестнадцать из них имели торговое, ремесленное или промышленное образование; двадцать пять были служащими; тринадцать — учителями; двенадцать — государственными служащими; пятнадцать — партийными функционерами; восемь — бывшими офицерами; двенадцать — фермерами; один — священнослужителем и один — фармацевтом». К 1932 г. в число 230 делегатов от национал-социалистов входили «fifty-five служащих или рабочих, fifty фермеров, сорок три представителя бизнеса, ремесла и промышленности, двадцать девять партийных функционеров, двадцать государственных служащих, двенадцать учителей и девять бывших офицеров».
Однако сила нацистов в среде среднего класса Германии варьировалась по двум косвенным признакам: В сельских районах партия была гораздо сильнее, чем в крупных городах, а среди протестантов нацисты имели гораздо лучшие показатели, чем среди католиков. Более того, в крупнейших городах Германии голоса нацистов существенно коррелировали с классовой принадлежностью: элитные районы давали партии наилучшие результаты, за ними следовали районы среднего класса, а рабочие кварталы оставались позади. Хотя многие представители высшего класса и элиты поддерживали нацистов, формально не вступая в партию, открытая аффилиация значительно возросла в период, непосредственно предшествовавший приходу нацистов к власти.
Среди немецкой элиты к нацистской партии особенно тяготели преподаватели университетов и студенты высших учебных заведений. В действительности, в ряды национал-социалистов вступило так много студентов, что немецкие университеты стали одним из главных оплотов силы и влияния нацистов. Хотя одним из привлекательных моментов для студентов было спонсирование спортивных и боевых организаций, нацистский антисемитизм также «органично сочетался с традицией травли евреев» на «университетских семинарах и в студенческих братствах». Несмотря на зачастую яростный антисемитизм, государственные служащие, занимавшие высшие ступени государственной бюрократии, не были особенно заинтересованы в нацистской партии. Их гораздо больше устраивала более традиционная и аристократическая ДНВП, и они перешли к нацистам лишь на позднем этапе существования Веймарской республики. Фактически перед приходом к власти нацистов в партию вступил лишь каждый десятый из «всех немецких государственных служащих». Нацистская партия пришла к власти благодаря сочетанию оппортунистической избирательной тактики, стратегических комбинаций с устоявшимися традиционными элитами и созданию всеобъемлющей идеологии, которая связывала все большее число немцев с харизматическим лидером Адольфом Гитлером. Как избирательная организация Национал-социалистическая партия была очень децентрализована, и большинство агитационных материалов отражало местный контекст политической конкуренции и различия в позициях электората. В ходе выборов 1924 г., например, национал-социалистическая партия предлагала рабочим «удивительно конкретные… социально-экономические» реформы, такие как «восстановление восьмичасового дня… предоставление рабочим права голоса в формулировании и проведении политики компании, а также схема разделения труда, имеющая силу закона». Партия также выступала за принятие мер по запрету найма женщин и несовершеннолетних на работу на крупные заводы».
В 1930 г., обращаясь к фермерам, Гитлер составил «официальную партийную прокламацию», в которой конкретные политические предложения вписывались в более широкий контекст того, что стало нацистской концепцией возрождения немецкой нации.
Согласно концепции, сельское хозяйство играло если не центральную, то одну из главных ролей, поскольку рост сельскохозяйственного производства позволит немецкому народу прокормить «себя с собственной земли и почвы». Самодостаточность сельского хозяйства создаст более процветающую сельскую экономику, которая, в свою очередь, обеспечит внутренний рынок для немецкой промышленности, снизит зависимость от экспорта и повысит естественную роль немецкого крестьянства как «главной опоры здоровья народа», а также «источника молодости нации и опоры ее военной мощи» в предстоящей борьбе за жизненное пространство. Таким образом, в политических позициях партии смешивались конкретные обязательства, сулившие узкие выгоды отдельным слоям немецкого электората, и широкие идеологические цели, подчинявшие эти слои тому, что партия (и многие рядовые немцы) считали исторической судьбой немецкой расы, народа и нации. Гамильтон, например, утверждает, что основными темами выборов, стимулировавшими расширение национал-социалистической партии, были «списание долгов в сельской местности и антимарксизм в городах». Хотя «в центре внимания постоянно находились евреи с их якобы пагубным влиянием на немецкую культуру и институты», антисемитизм был явно вторичен по отношению к центральным темам — экономическому выживанию мелких фермеров и классовому противостоянию в крупных городах.
До Великой депрессии нацисты были почти неважным явлением среди множества экстремистских партий, объединенных справа от ДНВП, одной из многих раскольничьих партий, пытавшихся использовать враждебность населения к Веймарской республике. Поскольку партия была слабой, а нацисты часто выражали двойственное отношение к корпоративному капитализму, промышленные лидеры не приняли национал-социалистов.
Вплоть до нескольких месяцев до прихода Гитлера к власти. Противоречия между конкретными позициями нацистской партии и ее идеологическими установками представляли собой аналогичную проблему для промышленников, благочестивых христиан и помещичьей аристократии.
Нацистская программа, принятая в 1920 году, была весьма радикальной и предлагала, в частности, следующее:
отмена Версальского и Сен-Жерменского договоров… возвращение бывших немецких колоний; расовое возрождение Германии, свободной от еврейского влияния; усиленная исполнительная власть и единый парламент; новое немецкое общее право, свободное от римского влияния; отмена профессиональной армии и создание национальной армии; воспитание национального здоровья путем физического воспитания и обязательных игр и гимнастики; всеобщий труд в интересах общего блага, которое превалирует над индивидуальным; отмена нетрудовых доходов; национализация крупных предприятий; обобществление крупных
