Генри Саггс - Величие Вавилона. История древней цивилизации Междуречья

Страдалец. Младшим я был в семье, мать, что меня родила, ушла в страну без возврата.

Друг. Смерть – удел всех людей.

Страдалец. У меня плохое здоровье, нужда меня мучит, прошла удача.

Друг. В конце концов боги вознаграждают благочестивых.

Страдалец. Есть случаи процветания без набожности. Я же был набожным без процветания.

Друг. Мы не понимаем деяний богов. Нечестивые, процветающие временно, в конце концов получат то, что заслужили.

Страдалец. Согласно моим наблюдениям, все не так.

Друг. Богохульство – подвергать сомнению решения богов.

[Далее четыре строфы пропущено из-за повреждения.]

Страдалец. Есть преимущества в жизни нищего, без обязательств перед обществом.

Друг. Это безумие.

Диалог продолжается, утверждая теорию божественного воздаяния, вопреки отличающемуся опыту действительной жизни. Оба говорящих в конце концов приходят к выводу, что люди несправедливы и они таковы, потому что такими их создали боги.

Чтобы дать некоторое представление об оригинале, далее следует перевод одной строфы: необычайно учтивое введение характерно для всего сочинения.

Друг мой, сердце твое – поток, источник которого не иссякает,

Воды обширного моря, что убыли не имеют.

Тебя хочу расспросить; узнай мое дело,

Взор обрати на мгновенье, выслушай речи.

Сковано тело, нужда меня мучит,

Успех мой минул, прошла удача,

Сила ослабла, кончилась прибыль.

Тоска и беда затмили мой облик.

Хлеба с полей для еды не хватает,

Вина, живящего людей, недостает для питья мне.

Наступят ли вновь дни счастья? – вот что знать хочу я[58].

Другое произведение в форме диалога, но имеющее совершенно иной характер, обычно известно под названием «Диалоги о пессимизме». Это серия бесед между хозяином и рабом. Всякий раз хозяин предлагает определенное действо, за правильность которого тут же с энтузиазмом выступает слуга. Далее следует изменение предложения хозяина, но раб всегда готов поддержать и совершенно другое мнение. Только один раз, в конце произведения, раб высказывает независимое суждение. На вопрос хозяина, что есть добро, он отвечает (стихотворные отрывки даны в переводе И. Бродского):

«Это если тебе сломать шею и мне,

и бросить обоих в реку – вот и будет добро!»

Невозможно отрицать, что сочинение выполнено с юмором и его следует рассматривать как сатиру. Тем не менее с юмором рассматривается серьезнейшая философская проблема, а именно: в чем смысл жизни.

Приведенный далее отрывок дает представление о тоне всего сочинения:

«Раб, пойди сюда, послужи мне!»

«Да, мой хозяин. Чем?»

«Скорей принеси воды, я омою руки: хочу принести жертву богу».

«Принеси жертву богу, принеси жертву богу.

Кто приносит жертву богу, наполняет сердце богатством:

он проникается щедростью и раскрывает свой кошелек».

«Нет, раб. Не буду я приносить жертву».

«Ты прав, хозяин. Не надо!»

Разве приучишь бога ходить за тобой, будто пса!

Он все время требует послушания, обрядов, жертв».

Тексты-наставления представлены и среди шумерских, и среди аккадских. Типичный пример – «Совет мудрости» (Counsel of Wisdom) в форме совета от отца, возможно визиря или другого высокопоставленного лица, сыну. Точная дата создания текста неизвестна: разные ученые предполагают, что это было в старовавилонский или касситский период

Наставления составляют дельные практические советы, основанные, как и советы лорда Честерфильда своему сыну, на прагматических соображениях, а не на этических принципах. Сыну, к примеру, предложено избегать плохих товарищей (компаньонов, партнеров), потому что,

Отступив от хороших привычек, ты станешь таким же, как они,

Уменьшив объем работы, покинешь свою дорогу

И позволишь своему мнению, которое было глубоким и разумным, измениться.

Кроме этого, ему рекомендуется говорить сдержанно, избегать богохульства, фальши и злословия, не вмешиваться в тяжбы. Он не должен вступать в любовные отношения с рабынями или жениться на храмовой проститутке, которая не только привычна принимать других мужчин, но и будет плохой женой. Если ему будет поручена ответственность за сокровищницу князя, он должен избегать возможности хищений, однако не по моральным причинам, а из риска быть схваченным. Он должен поклоняться богам и регулярно приносить им жертвы, тогда они, в свою очередь, вознаградят его.

Молитву, просьба, поклонение

Ты должен возносить каждый день; твое вознаграждение будет накапливаться.

....................

Жертва продлевает жизнь,

А молитва избавляет от вины.

Дискуссионная литература, соответствующая шумерской ада-ман-ду-га, представлена и в аккадском варианте. Сегодня известно шесть примеров. Лучше всего сохранился и известен по целому ряду фрагментов, из которых самый старый относится к старовавилонскому периоду, текст о диалоге между тамариском и пальмой. Как и в шумерских вариантах, текст начинается с мифологического введения, определяющего время и обстоятельства, в которых созданы спорщики. Далее говорится следующее:

Царь посадил пальму в своем дворце,

Которая есть дитто [ditto – так в оригинале]... тамариск.

В тени тамариска устроили банкет...

И завязался спор. Пальма утверждала:

Ты, тамариск, дерево бесполезное.

Что есть твои ветки? Дерево без плодов!..

Садовник говорит обо мне приятные вещи.

Я выгодна и для раба, и для сановника.

А тамариск отмечает широкое использование своей древесины:

Подумай о мебели в царском дворце!

Что из меня есть в королевском дворце?

Царь ест с моего стола,

Царица пьет из моего кубка...

К сожалению, далее текст сильно поврежден. Судя по отдельным обрывкам, спорщики в конце концов отправились в храм за решением.

Поговорки и связанные с ними категории – максимы, наставления и то, что некоторые ученые называют миниатюрными эссе, представлены в аккадском варианте так же широко, как в шумерском. Большинство аккадских поговорок встречаются в двуязычных текстах вместе с шумерскими оригиналами, но есть ряд примеров чисто аккадских поговорок. Можно привести следующие примеры.

Поговорки

Голодный человек вломится в кирпичный дом.

Ты дашь комок грязи тому, кто разбрасывает вещи вокруг?

У ворот дома судьи рот грешной женщины сильнее, чем ее мужа.

Наставления

Не совершай преступлений, тогда страх перед богами не будет тебя

беспокоить.

Не произноси скверных слов: горе не проникнет в твое сердце. Не делай зла, и у тебя не будет постоянных невзгод.

Максимы

Когда ты осмотрителен, твой бог за тебя.

Когда ты не предусмотрителен, твой бог не за тебя. [В духе «Доверься богу, но порох держи сухим», «На бога надейся, а сам не плошай».]

Миниатюрные эссе (юмористические рассказы)[59]

Жеребец пришел к ослице и сел на нее.

Он ехал на ней и шептал ей в ухо:

«Осленок, которого ты носишь, пусть будет рысаком, как я, не делай его похожим на осла, который должен нести поклажу».

Мангуста спряталась в дренажную канаву, чтобы уйти с дороги собаки.

Когда собака прыгнула внутрь, она заткнула входное отверстие, и мангуста смогла выбраться.

Комар сидел на слоне. Он сказал:

– Брат по крови, я беспокою тебя? Если да, я улечу к воде.

Слон ответил комару:

– Я не знал, что ты сидишь здесь. Ты кто такой?

И когда ты улетишь, я

не узнаю.

Глава 13

МАТЕМАТИКА И АСТРОНОМИЯ, МЕДИЦИНА, ХИМИЧЕСКАЯ ТЕХНОЛОГИЯ, ИСКУССТВО

Что среди прочих рассуждений понравилось мне больше всего – это доклад сэра Дж. Энта [президент коллегии врачей] о дыхании; что по сей день неизвестно, и среди врачей нет согласия насчет того, как происходит действие в природе и для какого употребления оно.

Дневники, 22 января 1666 г.

Исчисление и математика

Одной из неожиданностей, с которой столкнулись ученые-ассириологи, когда стали доступными самые разные клинописные тексты, была продвинутая стадия, которой достигла вавилонская математика в самый ранний период.

Зарождение письма было связано не с литературой в узком смысле этого слова, а с назревшей необходимостью вести записи храмовой собственности и производства. Для этой цели также нужны были численные символы, которые существовали с самого начала письменности в Месопотамии. Клинописные знаки для обозначения числительных были, по сути, очень просты: один вертикальный клин

(в более поздний период —

– эллипсовидный след, оставляемый наклонным ударом круглого конца стило) означал числительное 1. Для больших числительных использовались группы клиньев следующим образом: