Правонарушительницы. Женская преступность и криминология в России (1880-1930) - Шэрон Ковальски
268
Публикация ССДУ, начавшаяся в 1873 году, сделала возможным систематическое научное изучение преступности, основанное на эмпирических данных (см. Главу 1). Среди ранних работ о детоубийстве — [Таганцев 1868; М. Г. 1868; Жуковский 1879; Шашков 1871].
269
См. также [Langer 1974; Ruggiero 1992]. Среди исторических исследований детоубийств в Европе, помимо прочего, [Donovan 1991; Huber 2007; Jackson 2000; Leboutte 1991; Wilson 1988; Wrightson 1982]. См. также [Bechtold, Graves 2006].
270
Как отмечает историк К. Райтсон, «если христианская общественная мораль и сделала достаточно много для пресечения детоубийств по соображениям общинного или семейного интереса, она же заставляла чаще прибегать к нему, чтобы избежать стигматизации или незаконнорожденности» [Wrightson 1982: 5]. См. также [Langer 1974: 354-355; Fenman 1986: 5].
271
См. также [Гернет 1911: 50; Бычков 1929: 52]. Наказания, предусмотренные в Уложении за другие виды убийств, совершенных женщинами, были куда более существенными, чем в случае убийства ребенка. Например, женщин, повинных в смерти мужа, закапывали живьем в землю (мужей, повинных в смерти жен, наказывали по обстоятельствам). Д. Рэнсел подчеркивает, что суровое наказание за убийство незаконнорожденных младенцев не свидетельствовало о том, что детская жизнь ценилась так уж высоко, скорее речь шла о попытке суровым примером предотвратить внебрачные половые связи [Ransel 1988: 16-17].
272
Рэнсел утверждает, что дома для подкидышей Петр I основал как часть армейской реформы 1714–1715 годов. Действия его были направлены на увеличение трудовых ресурсов, в незаконнорожденных детях он видел будущих работников и солдат и подчеркивал необходимость сохранить как можно больше жизней. Рэнсел также полагает, что петровская политика приписывания крестьян к мануфактурам, равно как и политика призыва в армию сделали факты незаконнорожденности и детоубийства более зримыми и привлекли к ним доселе невиданное общественное внимание [Ransel 1988: 20-22, 26]. В [Гернет 1911: 55-56] отмечено, что Петр I понимал: женщины убивают незаконнорожденных детей из чувства стыда, страха перед общественным осуждением — именно это и подвигло его создать дома для подкидышей. В то же время для женщин-детоубийц он сохранил суровое наказание.
273
См. также (Chalidze 1977: 124-125).
274
Эта тенденция в России отражала в себе более общие интеллектуальные сдвиги в Европе. См. (Wrightson 1982: 11].
275
Согласно Уголовному кодексу, детоубийц приговаривали к тюремному заключению на срок от 4 до 10 лет, с поражением в правах. Во всех иных случаях совершения женщинами убийств наказание предполагало поражение в правах и пожизненную каторгу. Сокращенный срок за детоубийство могли получить только впервые нарушившие закон. См. статью 1451 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (Свод законов Российской империи. Т. 15. Петроград: И. И. Зубкова, 1916. С. 325). Уголовный кодекс 1845 года продолжал действовать до Октябрьской революции, хотя в 1903 году был вчерне подготовлен новый.
276
См. также [Гернет 1911: 50-62]. Как пишет В. Линденберг, суды часто признавали, что смерть ребенка наступила не по вине матери, и женщин наказывали только за сокрытие тела младенца — мягче, чем за детоубийство. См. [Линденберг 1910: 54]. Число приговоров за сокрытие тела младенца было велико, и это преступление считалось «символом нравственного упадка и половой распущенности», при этом доказать его было сложнее, чем дето-убийство [Frank 1996:556]. См. также [Змиев 1923: 89].
277
Зародившееся в XVII и XVIII веках сострадание к незаконнорожденным привело к распространению по всей Европе домов для подкидышей, где можно было анонимно оставить ненужного ребенка — это служило альтернативой детоубийству. См. [Ransel 1988; Ulbricht 1985]. В [Engelstein 1992] проанализирован медицинский дискурс конца XIX века, в котором сексуальная девиантность и «ментальный дисбаланс» связываются с нарушениями менструального цикла.
278
В силу патриархальной структуры семьи в России женщинам до свадьбы предписывалось сохранять девственность. Блюсти женскую честь полагалось отцам и мужьям — этим определялась их власть над женщинами, равно как и статус в общине. См. [Worobec 1992: 44; Frank 1987: 163-164]. См. также [Levin 1989; Engelstein 1992].
279
«Заспать» ребенка (навалиться на него во сне и задушить) было распространенным методом детоубийства в Европе раннего Нового времени [Feinman 1986: 5]. На число оставления детей и детоубийств в России также, возможно, влияли ограничения по приему незаконнорожденных в дома для подкидышей — после 1891 года была предпринята попытка развивать в родителях ответственность через государственную опеку над нежеланными детьми См. [Ransel 1988: 106-129].
280
См. также: Уголовный кодекс РСФРС, 1922. С. 36. За детоубийство наказывали по статье 142, параграфы Д и Е, как за умышленное убийство в тех случаях, когда убийство совершалось лицом, на котором лежала забота об убитом. Преступление наказывалось тюремным заключением от восьми лет и более, В редакции 1926 года была изменена только нумерация статей (статья 142 стала статьей 136) и наказание за убийство было увеличено максимум до десяти лет (Уголовный кодекс РСФСР в редакции 1926 г. С. 37).
281
В [Шестакова 1928] рассмотрены смягчающие обстоятельства в случаях детоубийства. Она отмечает, что, согласно указаниям Верховного суда, решение по конкретному приговору принималось местным судом.
282
В доказательство снисходительности судов Бычков отмечает, что в 1926 году Московский губернский суд (губсуд) приговорил 60% детоубийц к условному сроку, а в 1927‑м — 47% [Бычков 1929: 55]. Шмидт приводит кардинально иные цифры, отмечая, что в 1927 году число условных сроков за детоубийство достигло 70%. См. [Шмидт 1928: 8]. Разницу в цифрах можно объяснить тем, что эти исследователи пользовались разными источниками.
283
Большинство было приговорено менее чем к двум годам заключения.
284
См. также [Бычков 1929: 57-581.
285
В статье 144 Уголовного кодекса рассмотрены убийства, совершенные в невменяемом состоянии. См. также [Гернет 1928: 186], где отмечено, что психологическое состояние женщины во время родов считается определяющим фактором в российских законах о
