Марк Касвинов - Двадцать три ступени вниз
"Вдруг он меня спрашивает:
- Скажите, вопрос определенно решен, что мы останемся в Екатеринбурге?
Получив от меня утвердительный ответ, он сказал:
- Я бы поехал куда угодно, только не на Урал.
На мое замечание, что не все ли равно, куда ехать, раз везде в России Советская власть, он ответил, что все-таки на Урале ему оставаться не хочется, так как, судя по местным газетам, уральские рабочие настроены резко против него".
Из газет, которые на станциях покупал для него Яковлев, Николай знал, что уральские рабочие настроены "против него". Но он не знал, да теперь это вряд ли было бы для него интересно, что уральцы раскрыли и Яковлева. Впрочем, бывший особоуполномоченный дешево отделался. Судьбе угодно было предоставить ему еще немного времени, чтобы он окончательно рассеял сомнения насчет того, что он в действительности собой представляет.
По возвращении из тобольской экспедиции домой екатеринбургские бойцы, следовавшие за колонной Яковлева, пришли в уральский Совет с требованием: Яковлева арестовать, поезд его обыскать. Это не было сделано. Президиум ограничился вызовом Яковлева для объяснений. Авдеев и Заславский выступили на заседании исполкома с резкими обвинениями. Отвечал им Яковлев уверенно и даже развязно. Его объяснения сводились к тому, что в Москве ему действительно указано было везти Романовых в Екатеринбург, но в пути он уловил, что Авдеев и Заславский собираются совершить покушение на Романовых. Поскольку, сказал он, Я. М. Свердлов указал ему охранять семью всеми средствами, он и решил спасти ее путем увоза в другом направлении. Предъявил ленту записей своих разговоров с Президиумом ВЦИК. Лента показала, что Яковлев, ссылаясь на угрожающие Романовым опасности, просил у Москвы разрешения увезти их в Уфимскую губернию и на время скрыть "в горах", в чем ВЦИК ему отказал. Выслушав сбивчивые объяснения особоуполномоченного, Уральский Совет, удовлетворенный уже тем, что Романовы доставлены и содержатся в надежном месте, решил отпустить Яковлева подобру-поздорову в Москву (Дидковский, заместитель председателя Совета, сказал: "Пусть они там сами с ним разберутся").
Из Москвы Яковлев прежде всего послал телеграмму в Тобольск своим помощникам в оставленной там части уфимского отряда. Она гласила: "Собирайте отряд. Уезжайте. Полномочия я сдал. За последствия не отвечаю. Яковлев".
Он получил назначение военным комиссаром на Самарский фронт и в одну из темных октябрьских ночей 1918 года перешел через линию обороны к противнику. Доставленный к белочешскому генералу Шениху, заявил ему о желании "обратить оружие против коммунистов". Он был принят в колчаковскую армию. В белогвардейских газетах тех дней выступил с серией статей, покаялся в своих большевистских грехах. И все же ни эти показания, ни ставшая известной его попытка увезти и спасти Романовых не сослужили ему службу в глазах озверевшей белогвардейщины. 30 декабря 1918 года по приказанию полковника контрразведки Клецанда Яковлев был арестован и отправлен в штаб Колчака. Здесь он попал к полковнику Зайчеку, белочешскому начальнику контрразведывательного отряда при штабе "верховного правителя", бывшему офицеру австро-венгерской армии. Из рук последнего он живым не вышел.
Соколов в своей книге ругает Зайчека за "бесполезное и до дикости бессмысленное уничтожение важнейшего свидетеля последнего этапа бытия и страданий царской семьи".
В девятом часу утра 30 апреля поезд No 42 медленно приближается к Екатеринбургу, приглушив пары. На площади перед вокзалом собралась толпа. Это местные жители, в большинстве рабочие. Не исключается опасность эксцессов. Прибывшие на станцию члены президиума Совета указывают путейской администрации: сначала остановить поезд на станции Екатеринбург-111 (товарная), где высадить трех пассажиров Романовых; затем подтянуть состав с остальными пассажирами к главному вокзалу.
Задолго до подхода к городу Романовы одеты и стоят в своих купе, готовые выйти. Не доезжая двух верст до главного вокзала, поезд останавливается. Трое пассажиров спускаются на платформу. Яковлев прощается с ними без всякого признака эмоций на тщательно выбритом лице.
Посреди пустынной, но по краям оцепленной красногвардейским кордоном площадки у станции Екатеринбург-111 стоят два автомобиля. Из-за длинных складских амбаров показались трое Романовых, пробирающихся через пути в сопровождении Авдеева. Навстречу им пошли председатель Уральского Совета А. Г. Белобородов, его заместитель Б. В. Дидковский, член президиума Совета Ф. И. Голощекин. Поздоровавшись с новоприбывшими, Белобородое приглашает их занять места в машинах.
В первом автомобиле сели на заднее сиденье Николай, его супруга и дочь; рядом с шофером Самохваловым (27) занял место Дидковский.
Во втором автомобиле поместились на заднем сиденье Белобородов и Авдеев, рядом с шофером Загоруйко (28) сел Голощекин.
Без охраны, не привлекая внимания ранних прохожих, машины пересекли центр города. На углу широкой улицы и узкого переулка остановились у какого-то парадного подъезда. Белобородов вышел из автомобиля и, подойдя к Николаю, который в этот момент выбирался из другой машины, сказал ему:
- Гражданин Романов, вы можете войти в дом.
Западная реакционная пропаганда до сих пор не перестает изощряться в придумывании всевозможных "конфликтов", которые якобы имели место в 1918 году в органах советской власти и среди тобольской охраны в связи с перемещением Романовых в Екатеринбург.
Некоторые из версий:
а) Москва якобы хотела отпустить Романовых на свободу и выслать их за границу, но этому помешали "слишком радикальные" местные власти;
б) без санкции Москвы Урал сам не решился бы ничего предпринять; поэтому ответственность за последовавшие решения падает целиком на центральные власти;
в) Романовы погибли потому, что Урал не повиновался указаниям Москвы и даже пошел им наперекор, что подтвердила безнадежная попытка Яковлева;
г) по ходу мнимой распри между Москвой и Екатеринбургом Яковлеву удалось перехватить царскую чету, что и обрекло ее на гибель;
д) соперничали между собой Екатеринбург и Омск; последний по вялости действий "проиграл", хотя имел преимущественное право распоряжаться в районе Тобольска;
е) солдаты охраны якобы сами давали Николаю возможность бежать;
ж) распри внутри конвоя, а также между Кобылинским, Панкратовым, Татищевым и Гермогеном якобы обрекли на провал планы бегства.
Все эти версии противоречивы, надуманны и не отвечают тому, что в действительности происходило.
(1) "Die Welt", 15.VII.1968, S. 16
(2) Там же, 10.VII.1968, S. 6.
(3) Упоминаются, в частности, две книги де Куэ, содержащие эти утверждения: The tragic Tsarina; The dead only talk at the last Judgment. Viktor Alexandrоv. The end of the Romanovs. Little and Brown. Boston-Toronto, 1966, p. 211. Далее в сносках: "Аlехandrоv, p.".
(4) Alexandrov, p. 212.
(5) Там же,
(6) Alexandrov, p. 212.
(7) Там же.
(8) Там же, стр. 205.
(9) Там же, стр. 211.
(10) Там же, стр. 212.
(11) Alexandrov, p. 206.
(12) Не отрицая, что Романовы уезжали из Тобольска с заветной мечтой попасть в конце концов за границу, шпрингеровская пресса воспроизводит следующий факт: "Дочь доктора Боткина, последовавшая за своим отцом в Тобольск, после отъезда царской четы из Тобольска в апреле 1918 года спросила полковника Кобылииского: "Как вы полагаете, будут ли их подвергать допросам?" Кобылинский ответил: "Почему допросам, каким? Никаких допросов не будет и не может быть. Я уверен, что их везут в Москву, из Москвы доставят в Петроград, а оттуда скорей всего через Финляндию отправят в Норвегию". "Die Welt", 26. VII. 1968, S. 12.
(13) Н. А. Соколов. Убийство царской семьи. Берлин, 1925. стр. 212. Показания Жильяра. Далее в сносках: "Соколов, стр.".
(14) А. Д. Авдеев. Записки коменданта. "Красная новь", 1928, No 5, стр. 191. Далее в сносках; "Авдеев, стр.".
(15) Татьяна Боткина. Воспоминания о царской семье и ее жизни до и после революции. Белград, 1921, стр. 47. Далее в сносках: "Боткина, стр."
(16) Соколов, стр. 122.
(17) Там же, стр. 211.
(18) Пьер Жильяр. Трагическая судьба русской императорской фамилии. Воспоминания бывшего воспитателя наследника цесаревича. Ревель, 1921, стр. 60. Далее в сносках: "Жильяр, стр.".
(19) Белогвардейцы разыскивали крестьянина Томской губерния Севастьянова Ивана Фомича. Обнаружив, подвергли его зверским пыткам и истязаниям. Расстрелян был белыми в Тюмени в сентябре 1918 года.
(20) Этот эпизод приводится Авдеевым в его очерке в "Красной нови".
(21) Welt am Sonntag", 28.VII. 1968, S. 26.
(22) Соколов, стр. 93.
(23) Там же, стр. 94.
(24) Там же, стр. 44.
(25) Соколов, стр. 45.
(26) Там же.
(27) П. Т. Самохвалов значился в проскрипционных списках колчаковской прокуратуры; был обнаружен и расстрелян в Омске в марте 1919 года.
(28) С.Т. Загоруйко разыскивался колчаковцами в соответствии с проскрипционными списками по "екатеринбургскому делу"; арестованный во Владивостоке в июле, был расстрелян в Чите в августе 1919 года.